– Правильно, – ответил Чиун. – Будь добр, позаботься об этом.
– Каким образом? – поинтересовался Римо. – Позвонить друзьям в бюро похоронных услуг?
– Не сомневаюсь, что для того, кому известны тайны Синанджу, это не составит труда. Пожалуйста, возьми это на себя.
Он удалился под едва слышный ропот Римо:
– Позаботься об этом, возьми на себя…
Чиун удалился в спальню, где стояли его сундуки. Римо подошел к стенному шкафу и выволок оттуда зеленый мешок для мусора с телом Ласы Нильсона.
Взвалив мешок на плечо, он понес его в коридор, раздраженно ворча себе под нос. В «Красивом жесте» играл Гари Купер. А кто же играл роль брата, которого похоронили по обычаю викингов? Впрочем, неважно. Предание тела огню? Да. Но ему не давала покоя мысль о том, что там были еще какие-то детали.
Что же?
Посмотрев по сторонам, Римо свернул направо. Пройдя половину пути, он натолкнулся на то, что искал – шахту мусоропровода, ведущую в специальную печь, куда уборщики выбрасывали весь хлам.
Но что же там еще было? Что делал Гари Купер? Ведь он не просто предал тело огню.
Распахнув дверцу мусоропровода левой рукой, он скинул мешок с плеча на дверцу и уже был готов столкнуть его вниз, когда сзади раздалось пронзительное тявканье, и в правую лодыжку будто впились иголки. Римо посмотрел вниз. В него вцепился шпиц в ошейнике с драгоценными камнями. «Вот чего не хватало», – вспомнил Римо. По обряду викингов тело в последний путь должна сопровождать собака.
Из-за угла раздались женские вопли:
– Бабблз! Ты где, Бабблз? Иди-ка к мамочке.
Но Бабблз трудился над правой лодыжкой Римо.
Римо спихнул мешок с Ласой Нильсоном в мусоропровод. Он слышал, как мешок прошелестел по металлической трубе и ухнул, долетев вниз.
Вопли по поводу пропавшего Бабблз приближались. Римо мог судить об этом по тому, что отдаленный крик превращался в истошный вопль.
Нагнувшись, он схватил пушистый комок шерсти за драгоценный ошейник и протянул руку к мусоропроводу.
– Ах вот ты где! – раздался голос.
Оглянувшись, Римо увидел, что на него надвигалась внушительных габаритов матрона в черном платье.
Выхватив Бабблз у него из рук, она развернулась и удалилась, не сказав ни слова благодарности и ласково журя песика.
«Ну и ладно, – подумал Римо. – Главное – сама идея. А Ласа обойдется и без собаки».
Когда он вернулся в номер, Чиун выходил из спальни, переодевшись из синего в зеленое кимоно.
– Готово, – отчитался Римо. – Похороны викинга состоялись.
– Его предки останутся довольны? – спросил Чиун, приподняв бровь.
– Да, – ответил Римо, великолепно справляясь с ролью Гари Купера.
– Хорошо, – улыбнувшись сказал Чиун. – Традиции нужно чтить. Прах праху. Тлен тлену.
– А хлам хламу, – пробормотал Римо и добавил погромче: – Он уже на пути к Валгалле.
– К Валгалле?
– Да. Это название закусочной, где продаются гамбургеры в Уайт-Плейнз. Пошли, нужно найти Викки Стоунер.
– Для этого нам необходимо встретиться с этим «Опарышем»? – спросил Чиун.
– Обязательно. Пора тебе поближе познакомиться с богатством и разнообразием американской культуры. Будем расширять твой кругозор.
Глава пятнадцатая
Мэггот проглотил таблетки. Желтую – Витамин "С". Янтарную – "Е". Розовую – «В-12».
– Пусть убирается, – сказал он. «Опарыш» был одет в белый хлопчатобумажный халат и белые перчатки. Поскольку «Вши» номер Один, Два и Три сидели от него на солидном расстоянии – по другую сторону стоявшего в гостиной стола, – надевать хирургическую маску, как он посчитал, не было необходимости, и она просто висела у него на шее.
– Но она отличная девчонка, – возразил номер Один.
– Все «группи» одинаковы, – сказал Мэггот. – Чем она отличается от других, за исключением того, что все время «сидит» на телефоне?
– Во-первых, она далеко не глупа. Во-вторых, она нам фактически не мешает. В-третьих, если верить этому толстому диск-жокею, кто-то пытается ее убить.
– Ну и пусть, – ответил Мэггот. – Я не хочу стать случайной жертвой. Послушайте, у нас два крупных выступления и грандиозный концерт в Дарлингтоне. Зачем нам лишняя головная боль?
– Я считаю, что надо проголосовать, – заявил номер Один, который видел, как в свое время из комнаты Викки выскальзывали номер Два и номер Три.
– Прекрасно, – согласился Мэггот. – По обычным правилам. Я голосую за то, чтобы она убиралась прочь.
– А я – за то, чтобы она осталась, – сказал номер Один.
Он взглянул на Второго и Третьего. От его взгляда и пронзительного взора Мэггота те неловко заерзали на своих стульях. Мэггот сунул в рот морковку и скомандовал:
– Голосуйте!
– Я – за то, чтобы она осталась, – сказал Второй.
– И я, – подхватил Третий.
– Ну вот, Мэггот, – подытожил номер Один, – получается, что она остается.
Мэггот со злостью откусил кусок морковки.
– Хорошо, – сказал он. – Пусть. Но только чтобы она не мозолила мне глаза. И позаботьтесь о том, чтобы она собралась: нам пора ехать в Питтсбург.
– Она уже готова, – ответил номер Один.
Жизнь в Абдуле Кериме Баренге поддерживалась за счет трубочек. Катетеры были повсюду – у него вносу, в руках и по всему телу. Врач больницы «Цветочный луг» объяснял только что приехавшему из Африки хирургу-консультанту.
– Тяжелые внутренние повреждения, доктор Нильсон. В наших силах лишь как-то поддерживать в нем жизнь. Мы даем ему обезболивающее, но он безнадежен. Без всех этих приспособлений он не протянет и пяти минут.
Он говорил это, стоя возле кровати Баренги, обращая на пациента примерно столько же внимания, как на ежевечерние рассказы жены об очередных шалостях их сына в детском саду.
– Понимаю, – ответил доктор Гуннар Нильсон – И все же я был бы вам весьма признателен, если бы вы позволили мне лично осмотреть больного.
– Разумеется, доктор, – ответил лечащий врач. – Если вам что-нибудь понадобится, нажмите кнопку над кроватью. Санитарка поможет вам.
– Благодарю вас, – сказал Нильсон.
Он снял пиджак от своего синего костюма и неторопливо закатал рукава рубашки, растягивая время в ожидании, пока местный врач положит на место карточку больного, сделает беглый осмотр реанимационных систем и, наконец, удалится.
Проводив его до двери, Нильсон запер ее, вернулся к кровати Баренги и раскрыл ширму, чтобы загородить пациента от стеклянной двери.
Баренга крепко спал под наркозом. Нильсон открыл свой медицинский чемоданчик, отложил в сторону лежавший там револьвер 38-го калибра и достал нужную ампулу. Отломив стеклянный носик, он втянул содержимое в шприц, выдернул из руки Баренги одну из трубочек и грубо воткнул иглу в коричневую кожу внутренней части левого локтя.
Не прошло и минуты, как Баренга зашевелился. Адреналин одержал верх над снотворным.
Глаза Баренги широко раскрылись, точно у безумца, когда вместе с сознанием к нему вернулась боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40