Глядя сверху вниз на вьетнамцев, он снова припомнил красные мундиры английских солдат на картинке. Впрочем, эти солдаты были зеленые. И дело не только в цвете их формы. Римо нашел крепкую лиану, проверил, насколько она прочна, и, держась за нее, спрыгнул с ветки.
Он врезался в строй солдат, как маятник, сбивающий костяшки домино. Солдат, шедший первым, так и не понял, что на него обрушилось. Второй — тоже. Какая-то сила отбросила его на следующего, а тот стукнулся каской о четвертого. Эта цепная реакция падающих солдатиков могла бы вызвать смех, если бы не сопровождалась беспорядочной стрельбой. Нервные пальцы жали на курки, листья гевеи сыпались на дорогу, толстые сучья разлетались в щепки, на стволах выступал густой белый сок. Вьетнамцы ругались на чем свет стоит, но это им не помогало.
Когда все уже валялись на дороге, Римо серией легких, как трепыхание крыльев бабочки, ударов отправил спать тех, кто еще находился в сознании. Потом знаком показал, что ему нужна помощь. Юные дети американских солдат оттащили тела в кювет и забрали себе оружие. Римо подогнал “лендроверы” к автобусу и начал перекачивать бензин в канистры. Тем временем из кустов показались юные полувьетнамцы-полуамериканцы, отирая кровь со штыков своих недавно приобретенных автоматов.
Что ж, на войне как на войне, пожал плечами Римо.
Он перекачал весь бензин, поторопил своих юных друзей и снова сел за руль.
— Следующая остановка — Камбоджа, — объявил он. — Или как там теперь ее называют?
Юные пассажиры нервно засмеялись. Все вместе они являли собой довольно странное зрелище. Европейские лица с раскосыми глазами. Азиатские лица с круглыми глазами. Белые, коричневые, черные. И у всех был одинаково потерянный вид.
Ржавый дорожный знак указал Римо, что он находится на шоссе номер тринадцать, что раньше называлось Дорогой мира. Если память Римо не подводила, то эта дорога вела к камбоджийской границе. Римо приготовился к долгому переезду.
Несколько часов спустя Римо увидел в зеркальце заднего обзора военный “лендровер” и снова приказал своим пассажирам лечь на пол. Они мгновенно повиновались ему, выкрикивая при этом:
— Давай, американец! Давай!
Римо это понравилось, и он приободрился.
“Лендровер” поравнялся с автобусом. Он несся вперед, как таракан на бегах. Римо ждал, пока кто-нибудь в военной форме не прикажет ему свернуть с дороги.
Приказали. Римо повиновался. Он свернул. Прямо на “лендровер”. Машину занесло, офицер вылетел из нее и покатился по щебенке, несколько раз перекувырнувшись, а одежда сползла с него, как листья с початка кукурузы. “Лендровер” потерял управление и врезался в дерево.
— Ура, американец! Вперед, американский солдат! — закричали юные друзья Римо.
Потом долгое время их никто не тревожил. Но вот шум мотора автобуса заглушило стрекотание вертолета.
Римо притормозил и вгляделся в небо.
— Кто-нибудь видит вертолет? — спросил он.
Все окна в автобусе распахнулись, и юные головы повысовывались наружу, задрав лица в небо.
Стрекот вертолета все приближался и раздавался, казалось, сразу со всех сторон. Римо понял, что вертолет совсем рядом. Но где же он?
Вертолет — Римо признал в нем тяжелую машину советского производства — неожиданно вынырнул из-за зеленого холма, и пассажиры автобуса, сидящие справа; закричали, что видят его.
— Ну, спасибо, — пробормотал Римо себе под нос. А вслух спросил: — Кто-нибудь может его сбить?
Спутники Римо попытались это сделать. Автоматные очереди прошили небо. Но громада вертолета с оглушающим ревом пронеслась над самой головой и скрылась из виду.
— Есть успехи? — поинтересовался Римо.
— Нет, — ответил высокий голос. — Мы еще попытаемся.
— В следующий раз постарайтесь не промахнуться. А то он сам начнет стрелять, — предупредил ребят Римо.
Дети американских солдат с автоматами в руках перебрались на левую сторону. Тех, кому оружия не хватило, уложили на пол. Автобус ощетинился автоматными стволами, направленными в небо. Римо обратил внимание на девушку с веснушчатым лицом, которую уже видел раньше. Она лежала на полу, руки ее были стиснуты, а губы беззвучно шевелились. Девушка молилась своим предкам.
Римо настороженно прислушался. Гул вертолета затихал вдали. Потом тон звука изменился.
— Слушайте меня внимательно. Вертолет возвращается. Я остановлю автобус. Так вам легче будет целиться. Но и им будет легче попасть в нас, так что не промахнитесь.
— О’кей, — ответили ему по-английски с вьетнамским акцентом. Вьетнамский акцент совсем не вязался с американскими лицами.
В темной синеве ночного неба вертолет казался неясным пятном. Он рос, нагоняя автобус. Римо нажал на тормоза. Юноши открыли беспорядочный огонь.
— Пусть подлетит поближе! — крикнул Римо. — Не тратьте зря патроны.
— Мы пытаемся.
— Черт побери! — выругался Римо и снова выжал педаль акселератора.
Стоять на дороге — значит, дать себя перестрелять. А на ходу эти ребята никогда не собьют вертолет. И тут взгляд его упал на АК-47, который он бросил рядом с сиденьем. Ладно, пусть Чиун думает что хочет!
Римо рванул на себя ручку двери и поднял автомат. Установил переключатель на стрельбу одиночными выстрелами и прицелился. Держать в руках оружие было неудобно — он совсем отвык от этого. Ему казалось, что это не автомат, а кусок рельса. Он слегка поводил стволом, описывая мушкой круги, пытаясь поймать в перекрестье приближающийся вертолет. Круги стали сужаться, и вот уже Римо почувствовал, как ствол автомата содрогается будто в такт стуку моторов. Эта дрожь передавалась дальше — в руку Римо, а оттуда в мозг. И биение становилось все сильнее и сильнее, пока Римо не почувствовал, где находится самый центр вертолета. Когда Римо увидел темные очки пилота, он выстрелил. Всего один раз. И опустил автомат.
Казалось, что ничего не случилось. Юноши продолжали беспорядочную стрельбу, но Римо знал, что это уже не имеет никакого значения. Что должно было случиться, случилось.
Пилот еще держался за штурвал, но подбородок его был неестественно задран вверх. Вертолет закружился на месте, закачался, затем неожиданно развернулся на сто восемьдесят градусов. Пилот больше не контролировал машину.
Вертолет качался из стороны в сторону и вдруг носом вниз рухнул на землю. Взрыв — и оранжевый огненный шар взметнулся в небо. Вертолет исчез в дыму и пламени. Раздались крики.
— О’кей, поехали! — скомандовал Римо, возвращаясь за руль. Автобус покатил дальше.
* * *
Восходящее солнце освещало его непроницаемое лицо. И хотя Мастер Синанджу рад был снова ощутить солнечное тепло после прохлады ночи, он все же не открывал карих глаз.
Приближались шаги Харолда Смита. Легкое поскрипывание правого колена, вызванное начинающимся артритом, на сей раз звучало громче, чем раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Он врезался в строй солдат, как маятник, сбивающий костяшки домино. Солдат, шедший первым, так и не понял, что на него обрушилось. Второй — тоже. Какая-то сила отбросила его на следующего, а тот стукнулся каской о четвертого. Эта цепная реакция падающих солдатиков могла бы вызвать смех, если бы не сопровождалась беспорядочной стрельбой. Нервные пальцы жали на курки, листья гевеи сыпались на дорогу, толстые сучья разлетались в щепки, на стволах выступал густой белый сок. Вьетнамцы ругались на чем свет стоит, но это им не помогало.
Когда все уже валялись на дороге, Римо серией легких, как трепыхание крыльев бабочки, ударов отправил спать тех, кто еще находился в сознании. Потом знаком показал, что ему нужна помощь. Юные дети американских солдат оттащили тела в кювет и забрали себе оружие. Римо подогнал “лендроверы” к автобусу и начал перекачивать бензин в канистры. Тем временем из кустов показались юные полувьетнамцы-полуамериканцы, отирая кровь со штыков своих недавно приобретенных автоматов.
Что ж, на войне как на войне, пожал плечами Римо.
Он перекачал весь бензин, поторопил своих юных друзей и снова сел за руль.
— Следующая остановка — Камбоджа, — объявил он. — Или как там теперь ее называют?
Юные пассажиры нервно засмеялись. Все вместе они являли собой довольно странное зрелище. Европейские лица с раскосыми глазами. Азиатские лица с круглыми глазами. Белые, коричневые, черные. И у всех был одинаково потерянный вид.
Ржавый дорожный знак указал Римо, что он находится на шоссе номер тринадцать, что раньше называлось Дорогой мира. Если память Римо не подводила, то эта дорога вела к камбоджийской границе. Римо приготовился к долгому переезду.
Несколько часов спустя Римо увидел в зеркальце заднего обзора военный “лендровер” и снова приказал своим пассажирам лечь на пол. Они мгновенно повиновались ему, выкрикивая при этом:
— Давай, американец! Давай!
Римо это понравилось, и он приободрился.
“Лендровер” поравнялся с автобусом. Он несся вперед, как таракан на бегах. Римо ждал, пока кто-нибудь в военной форме не прикажет ему свернуть с дороги.
Приказали. Римо повиновался. Он свернул. Прямо на “лендровер”. Машину занесло, офицер вылетел из нее и покатился по щебенке, несколько раз перекувырнувшись, а одежда сползла с него, как листья с початка кукурузы. “Лендровер” потерял управление и врезался в дерево.
— Ура, американец! Вперед, американский солдат! — закричали юные друзья Римо.
Потом долгое время их никто не тревожил. Но вот шум мотора автобуса заглушило стрекотание вертолета.
Римо притормозил и вгляделся в небо.
— Кто-нибудь видит вертолет? — спросил он.
Все окна в автобусе распахнулись, и юные головы повысовывались наружу, задрав лица в небо.
Стрекот вертолета все приближался и раздавался, казалось, сразу со всех сторон. Римо понял, что вертолет совсем рядом. Но где же он?
Вертолет — Римо признал в нем тяжелую машину советского производства — неожиданно вынырнул из-за зеленого холма, и пассажиры автобуса, сидящие справа; закричали, что видят его.
— Ну, спасибо, — пробормотал Римо себе под нос. А вслух спросил: — Кто-нибудь может его сбить?
Спутники Римо попытались это сделать. Автоматные очереди прошили небо. Но громада вертолета с оглушающим ревом пронеслась над самой головой и скрылась из виду.
— Есть успехи? — поинтересовался Римо.
— Нет, — ответил высокий голос. — Мы еще попытаемся.
— В следующий раз постарайтесь не промахнуться. А то он сам начнет стрелять, — предупредил ребят Римо.
Дети американских солдат с автоматами в руках перебрались на левую сторону. Тех, кому оружия не хватило, уложили на пол. Автобус ощетинился автоматными стволами, направленными в небо. Римо обратил внимание на девушку с веснушчатым лицом, которую уже видел раньше. Она лежала на полу, руки ее были стиснуты, а губы беззвучно шевелились. Девушка молилась своим предкам.
Римо настороженно прислушался. Гул вертолета затихал вдали. Потом тон звука изменился.
— Слушайте меня внимательно. Вертолет возвращается. Я остановлю автобус. Так вам легче будет целиться. Но и им будет легче попасть в нас, так что не промахнитесь.
— О’кей, — ответили ему по-английски с вьетнамским акцентом. Вьетнамский акцент совсем не вязался с американскими лицами.
В темной синеве ночного неба вертолет казался неясным пятном. Он рос, нагоняя автобус. Римо нажал на тормоза. Юноши открыли беспорядочный огонь.
— Пусть подлетит поближе! — крикнул Римо. — Не тратьте зря патроны.
— Мы пытаемся.
— Черт побери! — выругался Римо и снова выжал педаль акселератора.
Стоять на дороге — значит, дать себя перестрелять. А на ходу эти ребята никогда не собьют вертолет. И тут взгляд его упал на АК-47, который он бросил рядом с сиденьем. Ладно, пусть Чиун думает что хочет!
Римо рванул на себя ручку двери и поднял автомат. Установил переключатель на стрельбу одиночными выстрелами и прицелился. Держать в руках оружие было неудобно — он совсем отвык от этого. Ему казалось, что это не автомат, а кусок рельса. Он слегка поводил стволом, описывая мушкой круги, пытаясь поймать в перекрестье приближающийся вертолет. Круги стали сужаться, и вот уже Римо почувствовал, как ствол автомата содрогается будто в такт стуку моторов. Эта дрожь передавалась дальше — в руку Римо, а оттуда в мозг. И биение становилось все сильнее и сильнее, пока Римо не почувствовал, где находится самый центр вертолета. Когда Римо увидел темные очки пилота, он выстрелил. Всего один раз. И опустил автомат.
Казалось, что ничего не случилось. Юноши продолжали беспорядочную стрельбу, но Римо знал, что это уже не имеет никакого значения. Что должно было случиться, случилось.
Пилот еще держался за штурвал, но подбородок его был неестественно задран вверх. Вертолет закружился на месте, закачался, затем неожиданно развернулся на сто восемьдесят градусов. Пилот больше не контролировал машину.
Вертолет качался из стороны в сторону и вдруг носом вниз рухнул на землю. Взрыв — и оранжевый огненный шар взметнулся в небо. Вертолет исчез в дыму и пламени. Раздались крики.
— О’кей, поехали! — скомандовал Римо, возвращаясь за руль. Автобус покатил дальше.
* * *
Восходящее солнце освещало его непроницаемое лицо. И хотя Мастер Синанджу рад был снова ощутить солнечное тепло после прохлады ночи, он все же не открывал карих глаз.
Приближались шаги Харолда Смита. Легкое поскрипывание правого колена, вызванное начинающимся артритом, на сей раз звучало громче, чем раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56