Красный огонек мигнул и погас. Пепси сняла наушники и бережно отстегнула нагрудный микрофон от нарядного зеленого платья.
— Ну, — спросила она, — как я сработала?
— Что ж, — ответил Щеголь Фезерстоун, — не считая того, что перепутали Даллас с Хьюстоном и наградили Кеннеди другим вторым именем, — просто замечательно.
— На частности никто не обращает внимания. Важны только прическа и дикция.
— Ваше счастье, если зрители не обратили внимания на задник, — заметил Щеголь, когда они вышли из студии.
— О чем вы?
— Дело в том, что диапозитив Белого дома, который проецировали позади вас, несколько устарел.
— То есть?
— На лужайке нет елки.
Пепси скривила гримасу.
— Вряд ли кто это заметил.
— Вы не видели эту елку! — продолжил Щеголь, шагая следом за Пепси по узким коридорам с протянутыми по полу кабелями.
— Мне не пришлось бы прибегать к такой дешевой уловке, если бы Белый дом не закрыл доступ на Пенсильвания-авеню, — раздраженно огрызнулась Пепси.
В это время из мужского туалета в черной бейсболке с буквами «ЦРУ» и зеркальных очках вышел какой-то человек и заявил:
— Вы слишком много знаете. Пепси Доббинс.
Пепси повернулась. Увидела сначала бейсболку и очки, потом пистолет. Щеголь Фезерстоун едва успел встать между ними, как раздались хлопки выстрелов.
Щеголь рухнул к ногам Пепси, на губах у него вспенились кровавые пузыри.
Глаза его широко раскрылись от изумления.
— Но... вы мой кумир, — пробулькал он.
— Тяжелый случай, — хмыкнул человек в бейсболке, подняв пистолет с глушителем и прицеливаясь в ложбинку между голубыми ошеломленными глазами Пепси.
Пистолет несколько раз сухо щелкнул, и Пепси решила, что ранена. Ноги ее подогнулись, и она повалилась на пол.
Ее подхватили, взвалили на мягкое, мясистое плечо и понесли на улицу. Никто их не останавливал. Никто не смел.
— Мы сообщаем о событиях, но не участвуем в них, — пояснил какой-то мужчина, торопливо уступая дорогу человеку с пистолетом.
Пепси бросили в багажник синей машины, а когда способность соображать к ней вернулась, автомобиль уже с ревом отъезжал от тротуара. Девушка поняла, что теперь ей придется дышать газами из разболтанной выхлопной трубы.
* * *
— Я лично думаю, что убрала его кубинская разведка совместно с сицилийской мафией, — сообщил таксист, петляя в потоке машин на Дюпон-серкл.
— Может, лучше повнимательнее смотреть за дорогой? — предложил с заднего сиденья Римо.
— Я вполне могу ехать и разговаривать. Как уже сказал...
Ноготь цвета слоновой кости тотчас прикоснулся к шейному позвонку водителя; он продолжил раскрывать рот, но оттуда не вылетало ни звука.
— Спасибо, папочка, — кивнул Уильямс.
Из-за угла с визгом вырвался синий «порше», и таксист едва-едва уклонился от него. Римо бросил быстрый взгляд на водителя. В глаза ему бросились белые буквы «ЦРУ» на черной бейсболке, поэтому лицо он увидел лишь мельком.
— Знаешь, — обратился он к Чиуну, — этот человек показался мне знакомым.
— Вот как?
— Я бы поклялся, что это Харди Брикер, только этого не может быть.
— Кто такой Харди Брикер?
— Спятивший кинорежиссер. Несколько лет назад он снял фильм об убийстве Кеннеди. В картине утверждалось, что все произошло в результате правительственного заговора, а участвовало в нем двадцать две тысячи человек.
— Не видел этого фильма, — хмыкнул мастер Синанджу.
— Назывался он «ЦРУ».
И тут лицо Римо приобрело очень странное выражение.
— Так-так, — протянул он.
Увидев виноватый взгляд ученика, кореец спросил:
— В чем дело, Римо? Отвечай!
— Пожалуй, версию о причастности Сэма Бисли придется отбросить, — глухо произнес он.
Такси, взвизгнув тормозами, остановилось перед вашингтонским отделением АТК. Дверцы распахнулись, Римо с Чиуном выскочили наружу.
В вестибюле они увидели мертвого охранника, а чуть поодаль суету. И посреди этой суеты умирал человек.
Три оператора с мини-камерами на плечах старательно снимали последние, мучительные минуты его жизни, а какой-то репортер совал к окровавленным губам лежащего микрофон.
— Что испытываешь, когда умираешь бессмысленно? — спрашивал журналист.
Он встал на колени и подался вперед, чтобы расслышать ответ, но тут Римо схватил его за шиворот и швырнул в мужской туалет. Потом придержал дверь, и мастер Синанджу загнал туда всех операторов, находя ногтями болевые точки на их телах.
Уильямс ударом кулака расплющил замок, и без ацетиленовой горелки дверь теперь ни за что не откроется.
Опустившись на колени возле умирающего, он пояснил Чиуну:
— Этот человек был с Пепси в аэропорту.
И обратился к Щеголю:
— Говори, приятель, что здесь случилось?
— Пепси... похищена, — с бульканьем произнес тот. — Брикер... мой кумир...
Голова его откинулась набок, и кровь хлынула изо рта, словно красный сироп из бутылки.
Римо поднялся.
— Это и впрямь был Харди Брикер. Надо его отыскать.
Чиун с подозрением взглянул на ученика.
— Тебе-то что за дело до Харди Брикера, а Римо?
— Потом объясню. Возьмем машину напрокат. Сколько синих «порше» может разъезжать по Вашингтону?
Когда они выходили из здания, подоспела полиция. Патрульные машины остались незапертыми, поэтому Римо воспользовался одной из них.
Отъехав, он в микрофон передал запрос о синем «порше».
Примерно через минуту диспетчер ответил:
— Указанный «порше» видели проезжающим по Мемориальному мосту в сторону Арлингтона.
— Какие буквы на номерном знаке? — уточнил Римо.
— Цезарь Роберт Уильям. Повторяю, Цезарь Роберт Уильям.
— Это не тот, — сказал Уильямс диспетчеру. — Продолжайте наблюдение.
И направляясь к Мемориальному мосту, бросил Чиуну:
— Нам никто не помешает.
Глава 32
Крышка багажника откинулась, и Пепси Доббинс, высунув на солнечный свет свою взъерошенную голову и широко раскрыв рот, стала глотать прохладный живительный воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Чья-то рука ухватила ее за волосы и протащила несколько ярдов по ухоженной траве к круглой террасе, откуда открывался вид на Потомак, Мемориальный мост и мемориал Линкольна за ним. Наконец ее швырнули наземь. Пепси подняла взгляд. Перед глазами над плитой из песчаника трепетало оранжевое газовое пламя. На вмурованной в плиту мраморной доске было высечено:
ДЖОН ФИЦДЖЕРАЛД КЕННЕДИ
1917 — 1963
Знакомый мягкий голос произнес:
— Я говорил вам, что прошлое — это пролог.
Пепси сделала попытку подняться, но тут же чья-то нога, наступив на спину, прижала ее к земле.
— Кто... что... — ошеломленно произнесла она.
— Когда... где... как? — проговорил мягкий голос. — Может, это послужит ответом на ваши вопросы.
И возле ее руки легла папка с бумагой. Сквозь вырезанный на обложке прямоугольник виднелась первая страница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61