«Хмелев с Виноградной горы». Подразумевалось, что дворянин носит фамилию «Рауш» (Хмелев), а его замок именуется «Траубенберг». Цеге фон Мантейфель, Пилар фон Пильхау, Клукки фон Клугенау — их можно насчитать сотни.
Всегда в этих фамилиях существительное в именительном падеже (собственно фамилия) соединено предлогом «фон» с существительным в косвенном падеже, которое и является обычно названием поместья.
Но очень скоро, так же как и во Франции, поместья перестали играть туг основную роль: рядом с земельным дворянством народилось другое, служилое. На место Пиларов Пильхауских, Цеге Мантейфельских, Клукки Клугенауских (рядом с которыми могли процветать другие ветви: Клукки Ратенауские или Шенауские) стали появляться более просто устроенные фамилии: фон Кнорринг, фон Эдельштейн. Тут всё укладывалось в одно слово; оно же могло считаться и самой фамилией и одновременно названием поместья, существующего или воображаемого. Происхождение таких фамилий могло быть различным: в одних случаях подлинная фамилия выпадала и забывалась; в других — тот или иной немец, действуя по способу француза дю Руа, просто присоединял пустопорожнее «фон» к своему исконному родовому, отнюдь не дворянскому имени.
А рядом с этим появились фамилии и совсем уж удивительные по причудливости образования, в происхождении которых мы даже и разбираться не будем.
Что скажете вы про старинный дворянский род, представители которого на протяжении долгих лет именовались так: Фон-дер-Деккен-фом-Химмельсрайх-цум-Ку-шталь?
В самом скромном переводе эта фамилия может означать не менее, нежели:
«С самой крыши из царствия небесного да прямо в коровье стойло».
Вот это уж были, действительно, настоящие фон-бароны!
Почти несомненно: ни «Декке» (покрышка, крышка), ни «Химмельсрайх» (царствие небесное), ни «Ку-шталь» (коровник) не были никогда наименованиями рыцарских замков; по крайней мере это весьма маловероятно. Надо думать, что такая фамилия создалась какими-то иными, сейчас уже трудно установимыми путями. Она была далеко не единственным образцом дворянского чудачества.
«Дворянские частицы», став с течением времени чем-то вроде дополнительного титула, понемногу начали даже «интернационализироваться», переходить от одного народа к другому, их не имевшему. У нас, русских, таких «де» и «фон» не существовало никогда: наша грамматика делала их ненужными, но в XIX веке некоторые представители дворянства стали пренелепым образом прикреплять их к часто русским фамилиям; за ними потянулись уже и совсем не дворяне.
В одной из эстонских старых церквей имеемся усыпальница, увенчанная гербом и надписью, гласящей, что здесь погребен «господин граф фон Баранов». На Руси существовал старинный дворянский род Барановых, происходивший, по геральдическим преданиям, от татарского выходца мурзы Ждана, по прозванию Баран; это вещь вполне возможная. Известно, что часть дворян Барановых переселилась в свое время в Эстляндию: там жили некогда люди с такими «гибридными» именами, как Карл-Густав Баранов, Трофим-Иоанн Баранов и т. п. Но частица «фон» у этой фамилии при всех обстоятельствах не должна была бы появиться: ведь «фон Баранов» означает «происходящий из Баранова», «владелец Баранова», а такого рыцарского замка нигде не было.
Перед самой Октябрьской революцией мне пришлось случайно встретить человека, с гордостью носившего фамилию «фон дер Белино-Белинович», а в тогдашнем Петрограде на улице Глинки существовало граверное заведение, принадлежавшее владельцу с фамилией Де-Ноткин, и рядом не то ателье шляпок, не то белошвейная госпожи Де-Ноткиной, — видимо, супруги предыдущего.
Крайне сомнительно, чтобы оба этих достойных мастера владели когда-либо замком во Франции, носившем звучное имя «Ноткин». (Существует рассказ, согласно которому некто Ноткин указал Наполеону, во время его бегства из России в 1812 году, удобное место для переправы через Березину. Изменник родины был захвачен французами с собой; позднее он получил от их императора, вместе с дворянством, частицу «де» для присоединения к фамилии. Так это или нет, его потомкам не приходилось гордиться таким прибавлением; хотя в этом случае оно было, так сказать, «законным» и «правомерным», но оплачено было ценой предательства. Версия эта объясняет возникновение столь странной для России фамилии; однако у меня нет никаких оснований утверждать, что скромные ремесленники с улицы Глинки состояли в родстве с этим негодяем.).
От князя Шуйского до мужика камаринского
Возникает вопрос: а как же в России? Что же, русские дворяне, в отличие от иноземных, не имели никаких, связанных с фамилиями, формальных отличек, которые позволяли бы им указывать на свои земельные владения, на их значение и роль как феодалов? Вспомним еще раз одно прославленное литературное произведение.
Двое вельмож беседуют во дворце, в кремлевских палатах, двадцатого февраля 1598 года. Они обсуждают сложное политическое положение: длится междуцарствие; претендент на царский престол Борис Годунов ведет лукавую игру и отказывается занять трон. Кто же он таков, этот Борис? «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты…» А люди, обсуждающие и осуждающие его положение?
«Так, родом он незнатен; мы знатнее», — говорит один из них.
«Да, кажется», — высокомерно отвечает другой.
«Ведь Шуйский, Воротынский…
Легко сказать, природные князья».
«Природные, и Рюриковой крови».
«А слушай, князь, ведь мы б имели право наследовать Феодору», — замечает Воротынский.
«Да, более, чем Годунов», — соглашается его собеседник (А. С. Пушкин. Борис Годунов, сцена первая.).
Шуй-ский и Воротын-ский… Любопытные фамилии Одна из них происходит от имени существующего в наши дни небольшого городка Шуи; в другую входит название населенного пункта Воротынск. Про первое из этих поселений в Большой Советской Энциклопедиии сказано: «Город областного подчинения»; о втором вы даже не найдете в ней указаний. Основным источников существования жителей Воротынска уже в конце XIX века были, по свидетельству тогдашних справочников, «1500 десятин земли, обращенной ко хлебопашеству». В нем числились две церкви, а «училищ не было». Иначе говоря, это была уже обычная деревня.
В свое же время и Шуя, и Воротынск являлись феодальными центрами древней Руси. И там, и тут сидел владетельный князь «рюриковой крови», готовый в любой миг предъявить свои права на великокняжеский престол. То были, так сказать, «Рюрикович шуйский» «Рюрикович воротынский», и первоначально слова эти несомненно, отнюдь не являлись фамилиями; они просто указывали на то место, где данный князь княжил. Совершенно так же мы с вами сейчас, имея двух знакомых Ивановых, говорим, чтобы отличить их друг от друга:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Всегда в этих фамилиях существительное в именительном падеже (собственно фамилия) соединено предлогом «фон» с существительным в косвенном падеже, которое и является обычно названием поместья.
Но очень скоро, так же как и во Франции, поместья перестали играть туг основную роль: рядом с земельным дворянством народилось другое, служилое. На место Пиларов Пильхауских, Цеге Мантейфельских, Клукки Клугенауских (рядом с которыми могли процветать другие ветви: Клукки Ратенауские или Шенауские) стали появляться более просто устроенные фамилии: фон Кнорринг, фон Эдельштейн. Тут всё укладывалось в одно слово; оно же могло считаться и самой фамилией и одновременно названием поместья, существующего или воображаемого. Происхождение таких фамилий могло быть различным: в одних случаях подлинная фамилия выпадала и забывалась; в других — тот или иной немец, действуя по способу француза дю Руа, просто присоединял пустопорожнее «фон» к своему исконному родовому, отнюдь не дворянскому имени.
А рядом с этим появились фамилии и совсем уж удивительные по причудливости образования, в происхождении которых мы даже и разбираться не будем.
Что скажете вы про старинный дворянский род, представители которого на протяжении долгих лет именовались так: Фон-дер-Деккен-фом-Химмельсрайх-цум-Ку-шталь?
В самом скромном переводе эта фамилия может означать не менее, нежели:
«С самой крыши из царствия небесного да прямо в коровье стойло».
Вот это уж были, действительно, настоящие фон-бароны!
Почти несомненно: ни «Декке» (покрышка, крышка), ни «Химмельсрайх» (царствие небесное), ни «Ку-шталь» (коровник) не были никогда наименованиями рыцарских замков; по крайней мере это весьма маловероятно. Надо думать, что такая фамилия создалась какими-то иными, сейчас уже трудно установимыми путями. Она была далеко не единственным образцом дворянского чудачества.
«Дворянские частицы», став с течением времени чем-то вроде дополнительного титула, понемногу начали даже «интернационализироваться», переходить от одного народа к другому, их не имевшему. У нас, русских, таких «де» и «фон» не существовало никогда: наша грамматика делала их ненужными, но в XIX веке некоторые представители дворянства стали пренелепым образом прикреплять их к часто русским фамилиям; за ними потянулись уже и совсем не дворяне.
В одной из эстонских старых церквей имеемся усыпальница, увенчанная гербом и надписью, гласящей, что здесь погребен «господин граф фон Баранов». На Руси существовал старинный дворянский род Барановых, происходивший, по геральдическим преданиям, от татарского выходца мурзы Ждана, по прозванию Баран; это вещь вполне возможная. Известно, что часть дворян Барановых переселилась в свое время в Эстляндию: там жили некогда люди с такими «гибридными» именами, как Карл-Густав Баранов, Трофим-Иоанн Баранов и т. п. Но частица «фон» у этой фамилии при всех обстоятельствах не должна была бы появиться: ведь «фон Баранов» означает «происходящий из Баранова», «владелец Баранова», а такого рыцарского замка нигде не было.
Перед самой Октябрьской революцией мне пришлось случайно встретить человека, с гордостью носившего фамилию «фон дер Белино-Белинович», а в тогдашнем Петрограде на улице Глинки существовало граверное заведение, принадлежавшее владельцу с фамилией Де-Ноткин, и рядом не то ателье шляпок, не то белошвейная госпожи Де-Ноткиной, — видимо, супруги предыдущего.
Крайне сомнительно, чтобы оба этих достойных мастера владели когда-либо замком во Франции, носившем звучное имя «Ноткин». (Существует рассказ, согласно которому некто Ноткин указал Наполеону, во время его бегства из России в 1812 году, удобное место для переправы через Березину. Изменник родины был захвачен французами с собой; позднее он получил от их императора, вместе с дворянством, частицу «де» для присоединения к фамилии. Так это или нет, его потомкам не приходилось гордиться таким прибавлением; хотя в этом случае оно было, так сказать, «законным» и «правомерным», но оплачено было ценой предательства. Версия эта объясняет возникновение столь странной для России фамилии; однако у меня нет никаких оснований утверждать, что скромные ремесленники с улицы Глинки состояли в родстве с этим негодяем.).
От князя Шуйского до мужика камаринского
Возникает вопрос: а как же в России? Что же, русские дворяне, в отличие от иноземных, не имели никаких, связанных с фамилиями, формальных отличек, которые позволяли бы им указывать на свои земельные владения, на их значение и роль как феодалов? Вспомним еще раз одно прославленное литературное произведение.
Двое вельмож беседуют во дворце, в кремлевских палатах, двадцатого февраля 1598 года. Они обсуждают сложное политическое положение: длится междуцарствие; претендент на царский престол Борис Годунов ведет лукавую игру и отказывается занять трон. Кто же он таков, этот Борис? «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты…» А люди, обсуждающие и осуждающие его положение?
«Так, родом он незнатен; мы знатнее», — говорит один из них.
«Да, кажется», — высокомерно отвечает другой.
«Ведь Шуйский, Воротынский…
Легко сказать, природные князья».
«Природные, и Рюриковой крови».
«А слушай, князь, ведь мы б имели право наследовать Феодору», — замечает Воротынский.
«Да, более, чем Годунов», — соглашается его собеседник (А. С. Пушкин. Борис Годунов, сцена первая.).
Шуй-ский и Воротын-ский… Любопытные фамилии Одна из них происходит от имени существующего в наши дни небольшого городка Шуи; в другую входит название населенного пункта Воротынск. Про первое из этих поселений в Большой Советской Энциклопедиии сказано: «Город областного подчинения»; о втором вы даже не найдете в ней указаний. Основным источников существования жителей Воротынска уже в конце XIX века были, по свидетельству тогдашних справочников, «1500 десятин земли, обращенной ко хлебопашеству». В нем числились две церкви, а «училищ не было». Иначе говоря, это была уже обычная деревня.
В свое же время и Шуя, и Воротынск являлись феодальными центрами древней Руси. И там, и тут сидел владетельный князь «рюриковой крови», готовый в любой миг предъявить свои права на великокняжеский престол. То были, так сказать, «Рюрикович шуйский» «Рюрикович воротынский», и первоначально слова эти несомненно, отнюдь не являлись фамилиями; они просто указывали на то место, где данный князь княжил. Совершенно так же мы с вами сейчас, имея двух знакомых Ивановых, говорим, чтобы отличить их друг от друга:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72