Техники тут как тут.
– Товарищ командир, – кричит старшина Цурихин, – да вы только посмотрите на самолет! На нем живого места нет.
– Как вы только смогли на нем долететь до дома?
– Надо тащить в ремонт.
– Куда тащить? Сами все прекрасно сделаете, – ворчу, вылезая из кабины.
Глянул и ахнул: весь фюзеляж самолета в длинных и рваных пробоинах, касательные порывы достигают 70–80 сантиметров. Удар противника пришелся в самую цель. На этот раз мне просто повезло.
Досадно, что я так опростоволосился, а главное не на чем летать. И когда только теперь техники отремонтируют «ишачка»?
Но что там мой самолет! Истребитель ведомого Николая Скворцова был еще больше изуродован и буквально ободран. Один скелет остался. Перкаль на крыльях висит лоскутами, киль и руль поворота почти полностью отбиты. Многие летчики приходили смотреть и удивлялись, как только можно было лететь на этом самолете, да еще и произвести посадку.
Как бы ни было, а задачу по прикрытию группы Ил-2 мы выполнили. Командование полка с удовлетворением услышало по телефону от штурмовиков:
– Передайте вашим летчикам, что они нас прикрывали хорошо.
Такую оценку боевых друзей приятно было слышать.
Но однажды вражеские зенитчики добрались и до истребителей прикрытия.
Группа «чаек» и Ил-2 получила задание выйти на штурмовку станции Владиславовка. Перед вылетом мы договорились: если истребителей противника не будет, проштурмуем немцев тоже.
И вот группа в составе двадцати с лишним самолетов над Владиславовкой. В воздухе чисто. Истребители встали в круг, рассредоточились парами на разных высотах. Штурмовики ринулись вниз, сбросили бомбы по цели и начали обстреливать из пушек траншеи и блиндажи. Вслед за штурмовиками вступили в бой и «чайки».
Ну, что ж, думаем, раз в небе спокойно, теперь и нам можно поразмяться. И штурманули. Только на выходе из пикирования вражеская зенитка так угодила в самолет Анатолия Макарова, что из обтекателя шасси тут же выпала одна нога. Макаров едва вывел самолет в горизонтальный полет и потихоньку «поплелся» домой. Остальные истребители тоже закончили штурмовку.
И вот тут и появились четыре «мессершмитта». Но ведь мы все боеприпасы израсходовали по наземным целям! Летчики забеспокоились: ведь «илы» и «чайки» прикрывать надо. А чем стрелять?
После штурмовки Макаров быстро лететь не может – из самолета торчит стойка шасси. «Голосует» Макаров, как в шутку называли летчики подобные полеты. Но сейчас было не до шуток. Вижу, его самолет отстал от группы и к нему подбирается пара «мессершмиттов». Собьют, думаю, парня.
И вспомнил, как меня выручал Василий Панфилов, как жутко одному оставаться на подбитом самолете, да еще без боеприпасов.
Но рассуждать некогда, жизнь товарища висит на волоске. Даже если он и выбросится из самолета на парашюте, немцы его расстреляют в воздухе. Такое случалось уже не однажды.
Разворачиваюсь в сторону Макарова и иду прямо в лоб паре фашистов. Прицеливаюсь, нажимаю на гашетку. Короткая очередь, и последние снаряды из пушек ушли безрезультатно. Все! Боеприпасов больше нет. Но ведь немцы этого не знают!
«Буду лобовыми атаками сковывать их инициативу, – мелькает мысль. – Надо спасать земляка. Да и Макарову легче будет – как никак, а рядом крыло друга».
Так и летели мы вдвоем: он тянул как мог, а я маневром отгонял наседавших «мессеров». В конце концов фашисты отвалили.
Вот и аэродром, Макаров пытается выпустить исправную стойку шасси. Одна, другая попытка, но шасси не выпускается и он сажает самолет на одно Колесо. Вылез из кабины, улыбается:
– Ну, тезка, если бы не ты, не пришлось бы мне сейчас зубы скалить. Я, между прочим, думал, ты хоть одного рубанешь: позиции у тебя порой были выгодные, но почему-то не стрелял…
– Чем? Ведь у меня при первой же лобовой боеприпасы кончились.
– На испуг брал?
– А что оставалось делать?
Урок этой непредвиденной в нашем задании и необдуманной штурмовки был поучительным для всех и мы его уже больше не повторяли. Хорошо, что все штурмовики вернулись благополучно, а то бы не сдобровать проявленную «инициативу».
Будни фронтовые
Много раз приходилось сопровождать соседей-бомбардировщиков на линию фронта и в тыл к противнику. В первых полетах бомбардировщики после сброса бомб нередко отрывались от нас, старались поскорее вернуться на базу. Нередко их настигали «мессершмитты», и тогда дело кончалось плохо. Теперь же взаимодействие было налажено. Летчики бомбардировочного полка поняли свои ошибки, и мы действовали дружно. Немцы, несмотря на значительное преимущество в воздухе, не могли противостоять действиям нашей бомбардировочной авиации. Очень редко им удавалось подбить один-два самолета, но при этом они теряли и свои машины.
Как правило, из штаба бомбардировщиков звонили командованию и хвалили работу истребителей прикрытия. И, как видно, перехвалили. Виной тому был летчик нашего полка Виктор Радкевич.
Как и многие из нас, он был молод и горяч нравом, однако недисциплинированности не проявлял. И вдруг случилось непостижимое.
…Смешанная группа истребителей из двух эскадрилий под командованием капитана Терпугова, получила задание прикрыть бомбардировщики ДБ-ЗФ в районе их боевых действий.
Мы взлетели, в указанном районе встретили «бомберов», Прикрытие организовали по заранее намеченному плану. Две пары И-16 непрерывно маневрируют с фланга на фланг и при этом будто ножницами «стригут пространство». Третья пара, Терпугова, оттянулась немного назад, находясь выше первых двух, просматривает верхнюю и нижнюю полусферы. В любой момент она готова оказать помощь первым двум парам при отражении атак истребителей противника.
Подлетаем к цели. Бомбардировщики вышли на боевой курс и по команде ведущего точно сбросили свой смертоносный груз на головы фашистов.
Внимательно наблюдаем за воздушным пространством. Ага! Со стороны Феодосии набирают высоту восемь «мессершмиттов». Терпугов подает сигнал: «Приготовиться!».
В атаку заходит первая пара «мессов». Мы отсекаем их атаку огнем пушек и пулеметов. Бомбардировщики ближе подошли друг к другу и повели по немцам огонь изо всех огневых точек. Отбита вторая атака, и мы уже летим над своей территорией.
Но вот один из немецких истребителей после выхода из атаки начал быстро снижаться. Внешне никаких признаков поражения у него не было: ни дыма, ни огня. Это настораживало. Ведь бывали случаи, когда фашисты делали «приманку» для наших истребителей, чтобы оторвать их от бомбардировщиков в надежде разделаться с последними.
В таких случаях мы продолжаем прикрывать бомбардировщики не обращая внимания на «подбитый» самолет.
Но на этот раз Виктора Радкевича соблазнила легкая добыча:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Товарищ командир, – кричит старшина Цурихин, – да вы только посмотрите на самолет! На нем живого места нет.
– Как вы только смогли на нем долететь до дома?
– Надо тащить в ремонт.
– Куда тащить? Сами все прекрасно сделаете, – ворчу, вылезая из кабины.
Глянул и ахнул: весь фюзеляж самолета в длинных и рваных пробоинах, касательные порывы достигают 70–80 сантиметров. Удар противника пришелся в самую цель. На этот раз мне просто повезло.
Досадно, что я так опростоволосился, а главное не на чем летать. И когда только теперь техники отремонтируют «ишачка»?
Но что там мой самолет! Истребитель ведомого Николая Скворцова был еще больше изуродован и буквально ободран. Один скелет остался. Перкаль на крыльях висит лоскутами, киль и руль поворота почти полностью отбиты. Многие летчики приходили смотреть и удивлялись, как только можно было лететь на этом самолете, да еще и произвести посадку.
Как бы ни было, а задачу по прикрытию группы Ил-2 мы выполнили. Командование полка с удовлетворением услышало по телефону от штурмовиков:
– Передайте вашим летчикам, что они нас прикрывали хорошо.
Такую оценку боевых друзей приятно было слышать.
Но однажды вражеские зенитчики добрались и до истребителей прикрытия.
Группа «чаек» и Ил-2 получила задание выйти на штурмовку станции Владиславовка. Перед вылетом мы договорились: если истребителей противника не будет, проштурмуем немцев тоже.
И вот группа в составе двадцати с лишним самолетов над Владиславовкой. В воздухе чисто. Истребители встали в круг, рассредоточились парами на разных высотах. Штурмовики ринулись вниз, сбросили бомбы по цели и начали обстреливать из пушек траншеи и блиндажи. Вслед за штурмовиками вступили в бой и «чайки».
Ну, что ж, думаем, раз в небе спокойно, теперь и нам можно поразмяться. И штурманули. Только на выходе из пикирования вражеская зенитка так угодила в самолет Анатолия Макарова, что из обтекателя шасси тут же выпала одна нога. Макаров едва вывел самолет в горизонтальный полет и потихоньку «поплелся» домой. Остальные истребители тоже закончили штурмовку.
И вот тут и появились четыре «мессершмитта». Но ведь мы все боеприпасы израсходовали по наземным целям! Летчики забеспокоились: ведь «илы» и «чайки» прикрывать надо. А чем стрелять?
После штурмовки Макаров быстро лететь не может – из самолета торчит стойка шасси. «Голосует» Макаров, как в шутку называли летчики подобные полеты. Но сейчас было не до шуток. Вижу, его самолет отстал от группы и к нему подбирается пара «мессершмиттов». Собьют, думаю, парня.
И вспомнил, как меня выручал Василий Панфилов, как жутко одному оставаться на подбитом самолете, да еще без боеприпасов.
Но рассуждать некогда, жизнь товарища висит на волоске. Даже если он и выбросится из самолета на парашюте, немцы его расстреляют в воздухе. Такое случалось уже не однажды.
Разворачиваюсь в сторону Макарова и иду прямо в лоб паре фашистов. Прицеливаюсь, нажимаю на гашетку. Короткая очередь, и последние снаряды из пушек ушли безрезультатно. Все! Боеприпасов больше нет. Но ведь немцы этого не знают!
«Буду лобовыми атаками сковывать их инициативу, – мелькает мысль. – Надо спасать земляка. Да и Макарову легче будет – как никак, а рядом крыло друга».
Так и летели мы вдвоем: он тянул как мог, а я маневром отгонял наседавших «мессеров». В конце концов фашисты отвалили.
Вот и аэродром, Макаров пытается выпустить исправную стойку шасси. Одна, другая попытка, но шасси не выпускается и он сажает самолет на одно Колесо. Вылез из кабины, улыбается:
– Ну, тезка, если бы не ты, не пришлось бы мне сейчас зубы скалить. Я, между прочим, думал, ты хоть одного рубанешь: позиции у тебя порой были выгодные, но почему-то не стрелял…
– Чем? Ведь у меня при первой же лобовой боеприпасы кончились.
– На испуг брал?
– А что оставалось делать?
Урок этой непредвиденной в нашем задании и необдуманной штурмовки был поучительным для всех и мы его уже больше не повторяли. Хорошо, что все штурмовики вернулись благополучно, а то бы не сдобровать проявленную «инициативу».
Будни фронтовые
Много раз приходилось сопровождать соседей-бомбардировщиков на линию фронта и в тыл к противнику. В первых полетах бомбардировщики после сброса бомб нередко отрывались от нас, старались поскорее вернуться на базу. Нередко их настигали «мессершмитты», и тогда дело кончалось плохо. Теперь же взаимодействие было налажено. Летчики бомбардировочного полка поняли свои ошибки, и мы действовали дружно. Немцы, несмотря на значительное преимущество в воздухе, не могли противостоять действиям нашей бомбардировочной авиации. Очень редко им удавалось подбить один-два самолета, но при этом они теряли и свои машины.
Как правило, из штаба бомбардировщиков звонили командованию и хвалили работу истребителей прикрытия. И, как видно, перехвалили. Виной тому был летчик нашего полка Виктор Радкевич.
Как и многие из нас, он был молод и горяч нравом, однако недисциплинированности не проявлял. И вдруг случилось непостижимое.
…Смешанная группа истребителей из двух эскадрилий под командованием капитана Терпугова, получила задание прикрыть бомбардировщики ДБ-ЗФ в районе их боевых действий.
Мы взлетели, в указанном районе встретили «бомберов», Прикрытие организовали по заранее намеченному плану. Две пары И-16 непрерывно маневрируют с фланга на фланг и при этом будто ножницами «стригут пространство». Третья пара, Терпугова, оттянулась немного назад, находясь выше первых двух, просматривает верхнюю и нижнюю полусферы. В любой момент она готова оказать помощь первым двум парам при отражении атак истребителей противника.
Подлетаем к цели. Бомбардировщики вышли на боевой курс и по команде ведущего точно сбросили свой смертоносный груз на головы фашистов.
Внимательно наблюдаем за воздушным пространством. Ага! Со стороны Феодосии набирают высоту восемь «мессершмиттов». Терпугов подает сигнал: «Приготовиться!».
В атаку заходит первая пара «мессов». Мы отсекаем их атаку огнем пушек и пулеметов. Бомбардировщики ближе подошли друг к другу и повели по немцам огонь изо всех огневых точек. Отбита вторая атака, и мы уже летим над своей территорией.
Но вот один из немецких истребителей после выхода из атаки начал быстро снижаться. Внешне никаких признаков поражения у него не было: ни дыма, ни огня. Это настораживало. Ведь бывали случаи, когда фашисты делали «приманку» для наших истребителей, чтобы оторвать их от бомбардировщиков в надежде разделаться с последними.
В таких случаях мы продолжаем прикрывать бомбардировщики не обращая внимания на «подбитый» самолет.
Но на этот раз Виктора Радкевича соблазнила легкая добыча:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68