Теперь янтарные очки висели у нее на шее, скрывая рот и подбородок. Значит, Малыш сидит с другой стороны, что не так плохо в том маловероятном случае, если Пташке вдруг вздумается палить.
— Обойди, — бросила девушка.
Слик прошел мимо хромированных черепов, услышал, как с таким же демонстративно негромким звуком, что и водительское, опускается стекло Малыша Африки.
— Слик Генри, — сказал Малыш; его дыхание, соприкасаясь с воздухом Пустоши, вылетало белыми облачками, — здравствуй.
Слик глянул в коричневое лошадиное лицо. У Малыша Африки были огромные зеленоватые с кошачьим разрезом глаза, тоненькая полоска усов, будто ее начертили карандашом, и кожа оттенка буйволовой шкуры.
— Привет, Малыш. — Из кабины ховера на Слика пахнуло чем-то больничным. — Как дела?
— Ну, — прищурился Малыш Африка, — помнится, ты говорил, что если мне когда-нибудь что-то понадобится...
— Верно, — ответил Слик, ощущая первые уколы дурного предчувствия.
Малыш Африка спас его однажды в Атлантик-Сити: уговорил кое-каких заблудших овечек не сбрасывать Слика с балкона сорок третьего этажа выжженного складского небоскреба.
— Кто-то хочет сбросить тебя с высокого дома?
— Слик, — сказал Малыш, — я хочу тебя кое с кем познакомить.
— И мы будем в расчете?
— Слик Генри, эта очаровательная девушка — мисс Черри Честерфилд из Кливленда, штат Огайо.
Наклонившись пониже, Слик посмотрел на водителя. Копна светлых волос, тушь вокруг глаз.
— Черри, это мой близкий друг мистер Слик Генри. Когда он был молодым и дурным, он гонял с «Блюз-Дьяконами». Теперь он старый и дурной, а в дыру эту забрался, чтобы заниматься своим искусством, понимаешь? Талантище, понимаешь?
— Это тот, который делает роботов, — сказала девица сквозь ком жвачки, потом добавила: — Ты так говорил.
— Тот самый, — сказал Малыш, открывая дверцу. — Черри, лапочка, подожди нас здесь.
На жилистом теле Малыша болталось норковое пальто, полы которого обметали носки безукоризненно чистых желтых ботинок из страусовой кожи — во всем своем великолепии Африка ступил на землю Собачьей Пустоши. Слик заметил в кабине ховера нечто странное: слепящую белизну бинтов и реанимационные трубки...
— Эй, Малыш, — спросил он, — что это у тебя там?
Вся в кольцах рука Малыша поднялась вверх, жестом предлагая Слику отойти в сторону. Дверь ховера с лязгом захлопнулась, Черри Честерфилд подняла стекла.
— Вот об этом нам и надо потолковать, Слик.
* * *
— Не думаю, что я прошу слишком многого, — сказал Малыш Африка, прислонившись норковым пальто к голому металлическому верстаку. — У Черри диплом медтеха, и она знает, что ей хорошо заплатят. Приятная девочка, Слик Генри. — Он подмигнул.
— Малыш...
Вот оно что. Значит, в ховере лежит смахивающий на мертвеца мужик, не то в коме, не то в отключке от того, на что подсадил его Малыш Африка, — оттого все эти баллоны, капельницы, провода и еще какая-то непонятная штука вроде симстима. И все хозяйство привинчено к старым стальным носилкам, как на «скорой помощи».
— Что это? — Черри, увязавшаяся за ними внутрь Фабрики после того, как Малыш привел Слика назад — показать ему парня в кабине, с подозрением рассматривала громоздкого Судью — большую его часть, во всяком случае. Рука с циркуляркой валялась там, где ее оставили, в цеху на промасленном брезенте.
Если у этой Черри и есть диплом медтеха, подумал Слик, то контора, вероятно, его еще не хватилась. На девице было штуки четыре безразмерных кожаных курток, одна другой больше.
— Искусство Слика, я уже тебе говорил.
— Тот парень умирает. От него мочой несет.
— Катетер отошел, — спокойно сказала Черри. — Слушай, а эта штука, она для чего?
— Мы не можем держать его здесь, Малыш, он сдохнет. Если хочешь его угробить, засунь в какую-нибудь дыру на Пустоши.
— Мужик не умирает, — сказал Малыш Африка. — Он не ранен и не больной.
— Тогда что с ним, черт побери?
— Он торчит, дружок. У мальчика долгое путешествие. Ему нужны тишина и покой.
Слик посмотрел на Судью, потом снова на Малыша, опять на Судью, обратно на Малыша. Ему хотелось вернуться к работе, повозиться над этой рукой. Малыш сказал: ему нужно, чтобы этот овощ пробыл у Слика недели две-три; он оставит Черри за ним присматривать.
— Не врубаюсь. Этот парень, он что, твой друг?
Малыш Африка пожал норковыми плечами.
— Так почему бы тебе не подержать его у себя?
— Слишком шумно. А ему нужен покой.
— Малыш, — сказал Слик, — я помню, за мной должок, но ничего такого стремного. А потом, мне надо работать и... в общем, все это слишком стремно. И есть еще Джентри. Он сейчас в Бостоне. Вернется завтра вечером, и ему это не понравится. Ты же знаешь, как он относится к людям... И вообще, это место — его, вот...
— Дружок, — печально сказал Малыш Африка, — ты забыл, как они держали тебя над перилами?
— Я помню, но...
— Значит, плохо помнишь, — сказал Малыш Африка. — Ладно, Черри. Пошли. Не хочется тащиться через Пустошь в потемках.
Он оттолкнулся от верстака.
— Малыш, послушай...
— Все, проехали. Я ведь и знать не знал твоего траханого имени тогда, в Атлантик-Сити, просто подумал, что мне не хотелось бы видеть белого мальчика на мостовой. Тогда я не знал твоего имени и, похоже, не знаю его и сейчас.
— Малыш...
— Да?
— Ладно. Он остается. Но максимум две недели. Ты даешь мне слово, что приедешь и заберешь его. И тебе придется помочь мне уладить проблему с Джентри.
— Что ему нужно?
— Наркотики.
* * *
Пташка вылез наружу, когда «додж» Малыша неуклюже запыхтел обратно через территорию Фабрики. Пташка протиснулся через какую-то щель в завале расплющенных автомобилей. На ржавых гармошках металла кое-где проглядывали пятна яркой эмали.
Слик стоял у окна на втором этаже. Квадраты стального переплета были зашиты кусками пластика. Пластик они откопали на свалке; куски были разного цвета и толщины, так что, чуть пригнув голову, Слик увидел Пташку в воспаленно-розовом свете куска луизита.
— Кто тут живет? — спросила Черри у него за спиной.
— Я, — ответил Слик, — Пташка, Джентри...
— Я имею в виду — в этой комнате.
Повернувшись, он увидел ее возле носилок и приборов системы жизнеобеспечения.
— Ты, — сказал он.
— Это твое место?
Она принялась разглядывать налепленные по стенам рисунки — самые первые чертежи Судьи и Следователей, Трупожора и Ведьмы.
— Об этом не беспокойся.
— Не бери ничего в голову, так будет лучше, — сказала Черри.
Слик посмотрел на девушку. В углу рта у нее растеклась уродливая красная язва, видимо, воспаление. Обесцвеченные волосы торчали во все стороны, ну прямо памятник статическому электричеству.
— Я же сказал, не беспокойся.
— Малыш говорил, у вас тут есть ток.
— Да.
— Надо бы его подключить, — сказала она, повернувшись к носилкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Обойди, — бросила девушка.
Слик прошел мимо хромированных черепов, услышал, как с таким же демонстративно негромким звуком, что и водительское, опускается стекло Малыша Африки.
— Слик Генри, — сказал Малыш; его дыхание, соприкасаясь с воздухом Пустоши, вылетало белыми облачками, — здравствуй.
Слик глянул в коричневое лошадиное лицо. У Малыша Африки были огромные зеленоватые с кошачьим разрезом глаза, тоненькая полоска усов, будто ее начертили карандашом, и кожа оттенка буйволовой шкуры.
— Привет, Малыш. — Из кабины ховера на Слика пахнуло чем-то больничным. — Как дела?
— Ну, — прищурился Малыш Африка, — помнится, ты говорил, что если мне когда-нибудь что-то понадобится...
— Верно, — ответил Слик, ощущая первые уколы дурного предчувствия.
Малыш Африка спас его однажды в Атлантик-Сити: уговорил кое-каких заблудших овечек не сбрасывать Слика с балкона сорок третьего этажа выжженного складского небоскреба.
— Кто-то хочет сбросить тебя с высокого дома?
— Слик, — сказал Малыш, — я хочу тебя кое с кем познакомить.
— И мы будем в расчете?
— Слик Генри, эта очаровательная девушка — мисс Черри Честерфилд из Кливленда, штат Огайо.
Наклонившись пониже, Слик посмотрел на водителя. Копна светлых волос, тушь вокруг глаз.
— Черри, это мой близкий друг мистер Слик Генри. Когда он был молодым и дурным, он гонял с «Блюз-Дьяконами». Теперь он старый и дурной, а в дыру эту забрался, чтобы заниматься своим искусством, понимаешь? Талантище, понимаешь?
— Это тот, который делает роботов, — сказала девица сквозь ком жвачки, потом добавила: — Ты так говорил.
— Тот самый, — сказал Малыш, открывая дверцу. — Черри, лапочка, подожди нас здесь.
На жилистом теле Малыша болталось норковое пальто, полы которого обметали носки безукоризненно чистых желтых ботинок из страусовой кожи — во всем своем великолепии Африка ступил на землю Собачьей Пустоши. Слик заметил в кабине ховера нечто странное: слепящую белизну бинтов и реанимационные трубки...
— Эй, Малыш, — спросил он, — что это у тебя там?
Вся в кольцах рука Малыша поднялась вверх, жестом предлагая Слику отойти в сторону. Дверь ховера с лязгом захлопнулась, Черри Честерфилд подняла стекла.
— Вот об этом нам и надо потолковать, Слик.
* * *
— Не думаю, что я прошу слишком многого, — сказал Малыш Африка, прислонившись норковым пальто к голому металлическому верстаку. — У Черри диплом медтеха, и она знает, что ей хорошо заплатят. Приятная девочка, Слик Генри. — Он подмигнул.
— Малыш...
Вот оно что. Значит, в ховере лежит смахивающий на мертвеца мужик, не то в коме, не то в отключке от того, на что подсадил его Малыш Африка, — оттого все эти баллоны, капельницы, провода и еще какая-то непонятная штука вроде симстима. И все хозяйство привинчено к старым стальным носилкам, как на «скорой помощи».
— Что это? — Черри, увязавшаяся за ними внутрь Фабрики после того, как Малыш привел Слика назад — показать ему парня в кабине, с подозрением рассматривала громоздкого Судью — большую его часть, во всяком случае. Рука с циркуляркой валялась там, где ее оставили, в цеху на промасленном брезенте.
Если у этой Черри и есть диплом медтеха, подумал Слик, то контора, вероятно, его еще не хватилась. На девице было штуки четыре безразмерных кожаных курток, одна другой больше.
— Искусство Слика, я уже тебе говорил.
— Тот парень умирает. От него мочой несет.
— Катетер отошел, — спокойно сказала Черри. — Слушай, а эта штука, она для чего?
— Мы не можем держать его здесь, Малыш, он сдохнет. Если хочешь его угробить, засунь в какую-нибудь дыру на Пустоши.
— Мужик не умирает, — сказал Малыш Африка. — Он не ранен и не больной.
— Тогда что с ним, черт побери?
— Он торчит, дружок. У мальчика долгое путешествие. Ему нужны тишина и покой.
Слик посмотрел на Судью, потом снова на Малыша, опять на Судью, обратно на Малыша. Ему хотелось вернуться к работе, повозиться над этой рукой. Малыш сказал: ему нужно, чтобы этот овощ пробыл у Слика недели две-три; он оставит Черри за ним присматривать.
— Не врубаюсь. Этот парень, он что, твой друг?
Малыш Африка пожал норковыми плечами.
— Так почему бы тебе не подержать его у себя?
— Слишком шумно. А ему нужен покой.
— Малыш, — сказал Слик, — я помню, за мной должок, но ничего такого стремного. А потом, мне надо работать и... в общем, все это слишком стремно. И есть еще Джентри. Он сейчас в Бостоне. Вернется завтра вечером, и ему это не понравится. Ты же знаешь, как он относится к людям... И вообще, это место — его, вот...
— Дружок, — печально сказал Малыш Африка, — ты забыл, как они держали тебя над перилами?
— Я помню, но...
— Значит, плохо помнишь, — сказал Малыш Африка. — Ладно, Черри. Пошли. Не хочется тащиться через Пустошь в потемках.
Он оттолкнулся от верстака.
— Малыш, послушай...
— Все, проехали. Я ведь и знать не знал твоего траханого имени тогда, в Атлантик-Сити, просто подумал, что мне не хотелось бы видеть белого мальчика на мостовой. Тогда я не знал твоего имени и, похоже, не знаю его и сейчас.
— Малыш...
— Да?
— Ладно. Он остается. Но максимум две недели. Ты даешь мне слово, что приедешь и заберешь его. И тебе придется помочь мне уладить проблему с Джентри.
— Что ему нужно?
— Наркотики.
* * *
Пташка вылез наружу, когда «додж» Малыша неуклюже запыхтел обратно через территорию Фабрики. Пташка протиснулся через какую-то щель в завале расплющенных автомобилей. На ржавых гармошках металла кое-где проглядывали пятна яркой эмали.
Слик стоял у окна на втором этаже. Квадраты стального переплета были зашиты кусками пластика. Пластик они откопали на свалке; куски были разного цвета и толщины, так что, чуть пригнув голову, Слик увидел Пташку в воспаленно-розовом свете куска луизита.
— Кто тут живет? — спросила Черри у него за спиной.
— Я, — ответил Слик, — Пташка, Джентри...
— Я имею в виду — в этой комнате.
Повернувшись, он увидел ее возле носилок и приборов системы жизнеобеспечения.
— Ты, — сказал он.
— Это твое место?
Она принялась разглядывать налепленные по стенам рисунки — самые первые чертежи Судьи и Следователей, Трупожора и Ведьмы.
— Об этом не беспокойся.
— Не бери ничего в голову, так будет лучше, — сказала Черри.
Слик посмотрел на девушку. В углу рта у нее растеклась уродливая красная язва, видимо, воспаление. Обесцвеченные волосы торчали во все стороны, ну прямо памятник статическому электричеству.
— Я же сказал, не беспокойся.
— Малыш говорил, у вас тут есть ток.
— Да.
— Надо бы его подключить, — сказала она, повернувшись к носилкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77