Сыграю-ка в блэкджек. Ты предупредил меня, Доналд, но я уже большой мальчик. И к тому же конгрессмен, не забыл?
— Помню, — ухмыльнулся Доналд. — Хотя как тебе удалось выиграть последнюю кампанию, для меня загадка.
— Я привлекаю избирателей не своей личной жизнью, а тем, как выполняю свои обязанности. — Кил пожал плечами и направился к двери.
— Возвращаешься в казино? — вздохнул Доналд.
— Разумеется. Тебе бы радоваться надо. Подброшу немного деньжонок.
— Кил…
— Спокойно, спокойно, дружище. Не знаю уж, кого ты больше оберегаешь, меня или Рину, но волноваться в любом случае не стоит. А может, я, наоборот, выиграю — побью Даму Червей на ее собственном поле.
На этом Кил оборвал разговор и вышел. Ноги его сразу утонули в мягком ковре, протянувшемся на всю длину коридора. Ему хотелось и плакать — как всегда, когда напоминали о том давнем вечере, — и смеяться — уж больно по-отечески опекал его Доналд.
Если бы он мог, то держался бы от нее подальше. Вряд ли ей понравится общество человека, связанного с прошлым. Но в том-то и дело, что это выше его сил. Даже если б ему геенна огненная грозила, все равно он так же решительно направился бы в казино. Потому что на него и впрямь словно стена обрушилась. Или молния пронзила. Его толкала вперед какая-то неведомая сила, ему нужно было снова увидеть ее — хотя бы просто увидеть.
Ничего похожего Кил раньше не испытывал, даже с Эллен, которую в конце концов полюбил.
Разумеется, он не влюблен в эту женщину. Он… словом, это что-то другое. Ну, скажем, «пленен», сухо и с некоторой насмешкой по собственному адресу определил Кил. А уж почему именно эта женщина, которая его презирает, так на него подействовала, значения не имеет. А в общем, Доналд прав! Что-то первобытное шевельнулось в нем при виде ее, действительно что-то дикое. Он хотел ее. Хотел вопреки разуму, логике, вопреки ясным и неопровержимым фактам. Своей отчужденной улыбкой она пробудила бурю, зажгла огонь, который все сильнее разгорался в его груди.
Да, раньше с ним такого никогда не бывало. Кил отказывался понять сам себя. К женскому полу он никогда не был равнодушен, но чтобы так тянуло… Прежде из-за женщин он головы не терял.
Не терял? — усмехнулся он. Да нет, голова-то как раз на месте, ибо, едва увидев Рину, он понял, что ему нужно. Но теперь-то, теперь, когда он знает, кто это, дело приняло иной оборот. Хочется поговорить с ней, попросить прощения. Но за что? Непонятно, ведь он уже и так все и всем объяснил — публично. Он ей ничем не обязан. И все равно извиниться хочется.
Да, непременно надо попробовать заставить ее хотя бы понять, но что?.. То, что он и сам толком не понимает, грустно вздохнул Кил.
Он был настолько погружен в свои мысли, что едва замечал тех, кто попадался ему на пути, механически отвечая на приветствия. У него была феноменальная, прямо-таки фотографическая память на лица. Для политика дело не последнее.
У двери в казино Кил резко остановился, чувствуя, что вдруг весь похолодел. В толпе выделилось лицо. Лицо, по которому он поначалу просто скользнул взглядом. Ничем не примечательное лицо, разве что чуть удлиненное. Мягкие светло-голубые глаза, никому конкретно не адресованная полуулыбка. Лицо, которое увидишь и тут же забудешь. Не красивое и не уродливое, не старое и не молодое. И все-таки чем-то оно было знакомо или по крайней мере удивительно кого-то напоминало.
Кил заставил себя встряхнуться. Его фотографическая память выдавала одни негативы. Нет, он точно не знает этого человека в светлой форменной одежде с нашивками на рукавах.
Кил медленно перевел дыхание. Да это же корабельный врач. Неудивительно, что его лицо показалось знакомым. Скорее всего он давно уже служит у Доналда Флэгерти.
Это лицо как мелькнуло, так и исчезло из сознания, тем более что перед глазами возник другой образ. Другое лицо. Лицо Рины. Такое же красивое, такое же утонченное, такое же интригующее, как и имя, которое ему стало теперь известно. Восхитительное, как слоновая кость, такое же чистое, такое же безупречное. Обрамленное копной волос, черных, как вороново крыло. А особенно выделяются эти потрясающие глаза, глаза-изумруды.
Рина словно околдовала его, все нервы обнажились. Она кивнула ему — вроде бы просто кивнула, но между ними сразу протянулась какая-то почти физически ощутимая нить. Да, повторил он про себя, такого раньше не бывало, это уж точно.
Кил пробрался сквозь шумную, сверкающую украшениями толпу и вошел в заветную комнату. Сев за ее столик, обменял деньги на фишки. Он готов сразиться с Дамой Червей.
Глава 2
Когда Кил садился, Рина сдавала, поэтому взгляд ее прежде всего упал на его руки. Руки красивые, скорее жилистые, чем накачанные, ногти аккуратно подстрижены, пальцы сильные и нервные. Не отрываясь от игры, Рина тем не менее по достоинству оценила эти руки. Они принадлежали мужчине, уверенному в себе и знававшему физическую работу. Руки сильные, однако же заставляющие думать о том, что и ласкать умеют…
Пораженная собственными мыслями, Рина подняла глаза в тот самый момент, когда Кил обменивал кучу банкнот на фишки. Это были те самые, с поволокой, глаза, что глядели на нее, когда она столкнулась с ним на палубе. Те самые глаза, что привели ее в смятение, заставили испытать странную дрожь, не охватывавшую ее в течение вот уже многих лет, так что поначалу она даже не поняла, что происходит. И всего один только взгляд. Простое, едва заметное прикосновение…
Сначала, когда Глен указал ей на Кила, она его даже не узнала. Во-первых, вот уже два года, как ее не было в Виргинии. А во-вторых, и раньше это лицо было знакомо ей только по фотографиям в газетах. И даже если какая-нибудь из этих фотографий попалась бы ей недавно, все равно трудно сопоставить сразу фото и живое лицо. Тем более что такие мужчины редко бывают похожи на себя в черно-белом изображении, всегда чего-то не хватает. Никакая камера не передаст этой внутренней изысканности, этой не бросающейся в глаза силы. Но благодаря Глену Тривитту теперь она знает, кто это.
Ну что ему здесь понадобилось? Хотя раньше они и не встречались. Кил Уэллен давно сделался немалой частью ее жизни, ее прошлого, частью трагедии, которую она в течение двух лет не то чтобы пыталась забыть — просто приучала себя жить с нею.
— Я начну с тысячи. — Голос под стать внешности, низкий, хрипловатый, мягкий, как бархат, который, однако же, при случае может обернуться железом.
Рина быстро и умело отсчитала нужное количество фишек и указала на столик — на внутренней стороне окружности были крупными буквами, белым по красному, обозначены правила игры: «При шестнадцати сдающий обязан добирать, на семнадцати останавливается».
— Благодарю вас, — кивнул он.
— Не за что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Помню, — ухмыльнулся Доналд. — Хотя как тебе удалось выиграть последнюю кампанию, для меня загадка.
— Я привлекаю избирателей не своей личной жизнью, а тем, как выполняю свои обязанности. — Кил пожал плечами и направился к двери.
— Возвращаешься в казино? — вздохнул Доналд.
— Разумеется. Тебе бы радоваться надо. Подброшу немного деньжонок.
— Кил…
— Спокойно, спокойно, дружище. Не знаю уж, кого ты больше оберегаешь, меня или Рину, но волноваться в любом случае не стоит. А может, я, наоборот, выиграю — побью Даму Червей на ее собственном поле.
На этом Кил оборвал разговор и вышел. Ноги его сразу утонули в мягком ковре, протянувшемся на всю длину коридора. Ему хотелось и плакать — как всегда, когда напоминали о том давнем вечере, — и смеяться — уж больно по-отечески опекал его Доналд.
Если бы он мог, то держался бы от нее подальше. Вряд ли ей понравится общество человека, связанного с прошлым. Но в том-то и дело, что это выше его сил. Даже если б ему геенна огненная грозила, все равно он так же решительно направился бы в казино. Потому что на него и впрямь словно стена обрушилась. Или молния пронзила. Его толкала вперед какая-то неведомая сила, ему нужно было снова увидеть ее — хотя бы просто увидеть.
Ничего похожего Кил раньше не испытывал, даже с Эллен, которую в конце концов полюбил.
Разумеется, он не влюблен в эту женщину. Он… словом, это что-то другое. Ну, скажем, «пленен», сухо и с некоторой насмешкой по собственному адресу определил Кил. А уж почему именно эта женщина, которая его презирает, так на него подействовала, значения не имеет. А в общем, Доналд прав! Что-то первобытное шевельнулось в нем при виде ее, действительно что-то дикое. Он хотел ее. Хотел вопреки разуму, логике, вопреки ясным и неопровержимым фактам. Своей отчужденной улыбкой она пробудила бурю, зажгла огонь, который все сильнее разгорался в его груди.
Да, раньше с ним такого никогда не бывало. Кил отказывался понять сам себя. К женскому полу он никогда не был равнодушен, но чтобы так тянуло… Прежде из-за женщин он головы не терял.
Не терял? — усмехнулся он. Да нет, голова-то как раз на месте, ибо, едва увидев Рину, он понял, что ему нужно. Но теперь-то, теперь, когда он знает, кто это, дело приняло иной оборот. Хочется поговорить с ней, попросить прощения. Но за что? Непонятно, ведь он уже и так все и всем объяснил — публично. Он ей ничем не обязан. И все равно извиниться хочется.
Да, непременно надо попробовать заставить ее хотя бы понять, но что?.. То, что он и сам толком не понимает, грустно вздохнул Кил.
Он был настолько погружен в свои мысли, что едва замечал тех, кто попадался ему на пути, механически отвечая на приветствия. У него была феноменальная, прямо-таки фотографическая память на лица. Для политика дело не последнее.
У двери в казино Кил резко остановился, чувствуя, что вдруг весь похолодел. В толпе выделилось лицо. Лицо, по которому он поначалу просто скользнул взглядом. Ничем не примечательное лицо, разве что чуть удлиненное. Мягкие светло-голубые глаза, никому конкретно не адресованная полуулыбка. Лицо, которое увидишь и тут же забудешь. Не красивое и не уродливое, не старое и не молодое. И все-таки чем-то оно было знакомо или по крайней мере удивительно кого-то напоминало.
Кил заставил себя встряхнуться. Его фотографическая память выдавала одни негативы. Нет, он точно не знает этого человека в светлой форменной одежде с нашивками на рукавах.
Кил медленно перевел дыхание. Да это же корабельный врач. Неудивительно, что его лицо показалось знакомым. Скорее всего он давно уже служит у Доналда Флэгерти.
Это лицо как мелькнуло, так и исчезло из сознания, тем более что перед глазами возник другой образ. Другое лицо. Лицо Рины. Такое же красивое, такое же утонченное, такое же интригующее, как и имя, которое ему стало теперь известно. Восхитительное, как слоновая кость, такое же чистое, такое же безупречное. Обрамленное копной волос, черных, как вороново крыло. А особенно выделяются эти потрясающие глаза, глаза-изумруды.
Рина словно околдовала его, все нервы обнажились. Она кивнула ему — вроде бы просто кивнула, но между ними сразу протянулась какая-то почти физически ощутимая нить. Да, повторил он про себя, такого раньше не бывало, это уж точно.
Кил пробрался сквозь шумную, сверкающую украшениями толпу и вошел в заветную комнату. Сев за ее столик, обменял деньги на фишки. Он готов сразиться с Дамой Червей.
Глава 2
Когда Кил садился, Рина сдавала, поэтому взгляд ее прежде всего упал на его руки. Руки красивые, скорее жилистые, чем накачанные, ногти аккуратно подстрижены, пальцы сильные и нервные. Не отрываясь от игры, Рина тем не менее по достоинству оценила эти руки. Они принадлежали мужчине, уверенному в себе и знававшему физическую работу. Руки сильные, однако же заставляющие думать о том, что и ласкать умеют…
Пораженная собственными мыслями, Рина подняла глаза в тот самый момент, когда Кил обменивал кучу банкнот на фишки. Это были те самые, с поволокой, глаза, что глядели на нее, когда она столкнулась с ним на палубе. Те самые глаза, что привели ее в смятение, заставили испытать странную дрожь, не охватывавшую ее в течение вот уже многих лет, так что поначалу она даже не поняла, что происходит. И всего один только взгляд. Простое, едва заметное прикосновение…
Сначала, когда Глен указал ей на Кила, она его даже не узнала. Во-первых, вот уже два года, как ее не было в Виргинии. А во-вторых, и раньше это лицо было знакомо ей только по фотографиям в газетах. И даже если какая-нибудь из этих фотографий попалась бы ей недавно, все равно трудно сопоставить сразу фото и живое лицо. Тем более что такие мужчины редко бывают похожи на себя в черно-белом изображении, всегда чего-то не хватает. Никакая камера не передаст этой внутренней изысканности, этой не бросающейся в глаза силы. Но благодаря Глену Тривитту теперь она знает, кто это.
Ну что ему здесь понадобилось? Хотя раньше они и не встречались. Кил Уэллен давно сделался немалой частью ее жизни, ее прошлого, частью трагедии, которую она в течение двух лет не то чтобы пыталась забыть — просто приучала себя жить с нею.
— Я начну с тысячи. — Голос под стать внешности, низкий, хрипловатый, мягкий, как бархат, который, однако же, при случае может обернуться железом.
Рина быстро и умело отсчитала нужное количество фишек и указала на столик — на внутренней стороне окружности были крупными буквами, белым по красному, обозначены правила игры: «При шестнадцати сдающий обязан добирать, на семнадцати останавливается».
— Благодарю вас, — кивнул он.
— Не за что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77