Ветер донес новый крик Энн.
— Энн! — в отчаянии и что было мочи закричал Марк, продолжая бежать сквозь стену дождя и больно хлещущие ветви.
Споткнувшись о корень, Энн перевернулась и рухнула в грязь. Ловя воздух ртом, она попыталась выбраться, но грязь держала и засасывала ее.
И тут Энн снова увидела Синди, которую тоже хлестал дождь и ветер, но она этого, казалось, даже не замечала. Она улыбалась, несмотря на жалящие капли, и как-то даже небрежно приближалась к Энн, которая барахталась в чавкающей трясине.
— Вот вы где! — почти радостно сказала она.
— Синди! — резкий окрик заставил ее обернуться. Энн увидела, что к Синди приближается Марк, насквозь промокший, изготовившийся к прыжку.
— Марк, Марк! Осторожнее, у нее нож! — закричала Энн. Нечеловеческим усилием она вырвала себя из трясины и отчаянно рванулась вперед, к Синди, которая держала нож за спиной.
Синди ждала.
— Нет! — закричала Энн, бросаясь на нее сзади.
Синди обернулась, нож блеснул у нее над головой.
Энн шарахнулась в сторону.
Промахнувшись, Синди рухнула прямо в грязь. Железные пальцы Марка сомкнулись на ее запястье.
Нож выпал из ее руки.
Раздался чавкающий звук.
Трясина засосала нож. Уткнувшись лицом в грязь, Синди всхлипывала.
Дождь продолжал поливать землю. Энн стояла неподвижно, глядя вниз, на лежащую Синди. Потом подняла глаза на Марка.
— Ну почему ты не можешь сидеть дома, когда я прошу тебя об этом? — устало сказал он.
Очень, очень, очень медленно губы Энн стали растягиваться в улыбке. Дождь омывал красивое лицо Марка. Взгляд серых глаз был твердым, лишь маленькие серебристые искорки плясали в них. Энн не представляла, как ему снова удалось вовремя оказаться рядом с ней. Но он был здесь.
Неожиданно появились Джон, Джимми и Дюваль. Они увидели Энн, Марка и всхлипывающую на земле Синди.
— Нужно поднять Синди, — сказал Дюваль. — Джимми, дай мне руку.
Они поставили девушку на ноги.
Джон не отрываясь смотрел на Марка и Энн.
— Эй, ребята, дождь идет, знаете?
— Да, знаем, — ответил Марк.
— Ну иди, Джон, спрячься от дождя! — сказала ему Энн.
Джон забормотал что-то себе под нос и ушел.
Марк подошел к Энн, притянул ее к себе и, взяв за подбородок, поднял ей голову.
— Ты когда-нибудь, хоть когда-нибудь можешь послушаться? — спросил он.
— Женись на мне, — вдруг попросила она. — Я могу быть хорошей женой. Спроси Джона.
— Что-то не верится, что ты станешь слушаться меня больше, если я на тебе женюсь.
— Ну может, и не стану. Просто я люблю спорить. Но охотно принимаю советы. В большинстве случаев.
— Это приглашение? — он насмешливо поднял бровь.
— Это приглашение, чтобы ты сделал мне предложение, — ответила она. Он улыбнулся и прикрыл глаза. А потом, вытащив ее из грязи, поднял над землей.
— Ты в порядке? — озабоченно спросил он.
— Да, в полном, — но она вся дрожала. — О Господи, Марк! Я знала, что Джон невиновен, но сегодня я почти боялась его. И я боялась твоего бедного напарника.
— Мой бедный напарник, как я и думал, вообще ни при чем. Мы с ним имели сегодня долгую беседу. Он не шантажировал Джину и не спал с ней. Он просто пытался отговорить ее от участия в вудуистских обрядах на кладбище, пока она не попала в беду.
— Я чувствую себя виноватой. Я ведь считала его мерзавцем.
— А он действительно высоко тебя оценил.
— Мне нужно извиниться?
— Ну, это не обязательно. Не думаю, что он знает, как плохо ты о нем думала. Просто впредь будь с ним приветлива, хорошо?
— Да, с удовольствием! Но ты, конечно, должен извиниться перед Джоном.
— Я непременно это сделаю.
Энн улыбнулась, а потом снова посерьезнела:
— У меня даже на твой счет были сомнения — очень мимолетные, конечно.
— Конечно.
— Но ты имел наглость подозревать, что я прятала нож.
— Я догадывался, что ты его не прятала.
Энн фыркнула.
— Ну хорошо, я был абсолютно уверен, что ты его не прятала.
— О Боже, Марк, но вот Синди я никогда не подозревала!
— Ее никто из нас не подозревал. Мы считали, что это было убийство на почве страсти.
— Это и было убийство на почве страсти. Она любила Джину. Не думаю, что она собиралась ее убить, но когда это случилось, почувствовала себя в западне, — Энн вздрогнула, — и убила эту бедную женщину, мисс Трейнор, только затем, чтобы отвести подозрения! О Боже, кто бы мог подумать! Марк, она не в своем уме.
— Конечно.
— Что с ней будет?
— Думаю, ее признают психически ненормальной и поместят в клинику.
— Марк, то, что она сделала, так ужасно, но…
— Но ее тоже жалко?
— Да. Все ее мечты оказались поруганы. И это привело ее на край пропасти. Увы, это стоило жизни Джине и ни в чем не повинной мисс Трейнор. А Жаку и Джону чуть не стоило свободы, а может, тоже жизней.
— Но все уже позади, Энн. Истина восторжествовала, и это ты ее открыла. Ты боролась за Джона, как тигрица, и доказала, что он невиновен. Правда, сама чуть не заплатила за это жизнью!
— А ты не хотел меня слушать!
— Я слушал тебя! Джона ведь не упрятали за решетку, правда? Он примчался сюда вместе со мной, как видишь.
— Я знаю. — Только сейчас Энн поняла, что они двигаются. Марк нес ее через болото.
Дождь продолжал хлестать.
Но они шли вовсе не к Маме Лили Маэ.
— Куда мы идем? — спросила было она, однако тут же сообразила. — Но у тебя же гора бумажной работы…
— Она подождет, пока не пройдет гроза.
— Но…
— Они отведут Синди к Маме Лили Маэ и там переждут дождь. Когда он кончится, Джимми сам отвезет Синди в участок и начнет бумажную работу без меня.
— Ты уверен…
— Ты можешь заткнуться? Мне нужна подходящая атмосфера, чтобы сделать предложение.
Энн молча уставилась на него.
— Ты в порядке? — Марк удивленно поднял бровь.
Она кивнула и поцеловала его.
— Энн…
— Ты только что велел мне заткнуться, не так ли?
— Да. Но я и подумать не мог, что ты меня послушаешься.
Энн снова улыбнулась и прижалась к нему. На сей раз дорога к домику не показалась такой длинной.
Пока Марк разжигал камин, Энн приняла душ.
Когда он принимал душ, она разливала вино.
Когда он вернулся, она пошла через комнату навстречу ему, сбрасывая на ходу простыню, в которую была завернута.
— Приглашение? — спросил он.
— Определенно да, — ответила она.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Определенно да, — повторила она.
Он рассмеялся и подхватил ее на руки.
За окном продолжал колотить дождь и завывал ветер.
А внутри…
Полыхала страсть. Новые искры доверия делали огонь еще жарче.
И воспылала любовь.
Они вернулись в дом Энн около десяти.
Как только Марк и Энн в сопровождении Джона вошли, зазвонил телефон.
— Это Кати! — воскликнула Энн и бросилась к аппарату.
Но Джон опередил ее и с виноватой улыбкой схватил трубку первым:
— Кати, солнышко! Это папа. Как ты там?
Энн смутно слышала взволнованный голос дочери, долго что-то говорившей без остановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72