Некоторые из этих перышек останутся на ней, другие — нет, подумала Энн.
Брюнетка стояла перед зеркалом, заканчивая красить губы.
— Дженнифер, это Энн Марсел, жена Джона, — представила Эйприл.
— Привет, рада познакомиться, Джон был… Джон такой милый, он ведь жив еще, правда? О простите, это прозвучало ужасно. Я, как всегда, опаздываю. Я действительно рада с вами познакомиться, слышала, что вы такая же милая, каким был он, то есть, как и он.
— Спасибо, — ответила Энн. — Мне тоже приятно познакомиться с вами.
— Собираетесь работать здесь, дорогая? Вы ведь, кажется, художница?
— Да. Но работать здесь я не собираюсь.
Эйприл прыснула:
— Вообще-то мы ждем Синди, но я попробую дать Энн несколько уроков вращения тазом, посмотрим, не удастся ли мне ее соблазнить.
— Отлично, девочки. Скоро увидимся.
Дженнифер выпорхнула за дверь, покачивая перьями.
— Присаживайтесь, — пригласила Эйприл. — Мне тоже нужно переодеться.
Она указала на удобный диван, стоявший поблизости от длинной стойки с костюмами. Диван был расположен напротив протянувшегося во всю стену зеркала, перед которым находились пять гримировальных столиков. В дальнем конце комнаты справа Энн заметила ширму. Эйприл сняла с вешалки костюм, состоявший из нескольких полосок тигриной расцветки, и скрылась за этой ширмой.
— Я слышала, что задушенная дама, обнаруженная полицией, была в клубе в тот вечер? — сказала Энн.
— Ага. Я сама ее видела, — ответила Эйприл. — Как раз перед тем, как ушла домой.
— Ну да?
Голова Эйприл появилась над ширмой.
— Именно. Она сидела у стойки бара.
— Наверное, она пришла одна?
— Но на стойке рядом с ней стоял еще один стакан.
— Его мог заказать кто угодно.
— Бармен говорит, что у него этот напиток больше никто не заказывал.
— Тогда как же…
— Это значит, что напиток принесла для кого-то одна из официанток в зале, а следовательно, заказать его мог любой из сотни посетителей, находившихся там. Удивительно: ни одна живая душа не видела, с кем пришла эта женщина.
— Страшновато, правда?
— Ужасно!
Синди в махровом халате поверх того, что осталось от ее сценического костюма к концу номера, ворвалась в гримерную.
— Энн! — она подбежала прямо к дивану и тепло обняла Энн. — Господи, я так рада, что по крайней мере с вами все в порядке! Я ужасно волновалась. Сейчас отлучусь ненадолго, чтобы съездить в больницу, узнать, как там Грегори. Я в отчаянии — ведь это случилось с ним из-за меня.
— Как вы можете быть виноваты в том, что упало дерево? — возразила Энн.
— Но все произошло из-за моей непоседливости: я пошла пройтись, а Грегори — ведь это Грегори! — конечно же, бросился искать меня, чтобы со мной ничего плохого не случилось. Ах, мы оба проявили непростительную неосторожность. К вам это не относится, вы ведь не знаете тамошних мест. Но раз уж мы оказались в Дельте и раз начался этот ужасный ураган, всем следовало остаться у Мамы Лили Маэ и спокойно отсидеться там всей компанией. Тогда все было бы в порядке. И Грегори… — она замолчала, глаза ее наполнились слезами, — Грегори не лежал бы сейчас в больнице.
— Но ведь с Энн, слава Богу, ничего не случилось, — напомнила Эйприл.
— Да, за Энн пришел «сыщик года», — улыбнулась Синди и, вздохнув, добавила: — А вот Джине он не помог.
— Он и Джина друг для друга не значили так много, — сказала Эйприл.
Синди воззрилась на Энн:
— А я и не знала, что вы с Марком что-то значите друг для друга. Я даже не догадывалась о ваших отношениях. То есть Джимми Дево сказал мне, что Марк в Дельте, но…
— Он действительно приехал в Дельту и нашел меня, но мы не представляем друг для друга что-то особенное, — заявила Энн, которая больше хотела задавать вопросы, чем отвечать на них. Она ощущала ужасную неловкость. — Я не знала, что у них с Джиной… что-то было.
— Ну в общем-то ничего и не было. Просто они иногда встречались. Давно.
— Понимаете, они ведь росли вместе, — пояснила Эйприл.
Синди вздохнула:
— Вы не знали? Они с Марком встречались. Марк — родственник Мамы Лили Маэ, она была замужем за одним из Лакроссов. Так что Марк с Джиной тоже были дальними родственниками, равно как и с Жаком Морэ. Но что касается Джины, то…
— У них с Марком была короткая связь вскоре после того, как умерла его жена. Но потом они расстались. Позднее снова встретились. А в общем, они были друзьями…
— Значит, он мог быть с ней, когда… когда ее убили?
— По-настоящему она в конце концов, думаю, полюбила Джона, — предположила Эйприл.
— Да, — тихо проговорила Синди, — она, конечно, могла быть влюблена в него, но это не останавливало ее от того, чтобы путаться и с другими.
— В понедельник, перед убийством, она провела достаточно много времени в конторе Дюваля.
— А как насчет Жака Морэ? — спросила Энн.
— О, я так и не смогла понять, чем он держал ее. Она встречалась с ним, — ответила Эйприл, — но не любила его. Может, они помогали друг другу время от времени пережить одиночество?
— Не знаю, — пробормотала Синди, — мне казалось, что они встречались тогда, когда этого хотел Жак.
— Но это не имело никакого значения. Любила она только Джона. Думаю, у них все получилось бы, — сказала Эйприл, выходя из-за ширмы в сценическом костюме.
— Ну иди, задай им жару, тигрица, — подначила ее Синди.
— У меня есть еще несколько минут, — отмахнулась Эйприл. — Энн, вставайте, мы покажем вам, как просто исполнять все эти движения.
— О Господи, нет, я действительно не могу. Мне сорок пять лет, я не могу быть…
— Этой может быть каждая, — рассмеялась Эйприл.
— Кем — «этой»? — не поняла Синди.
— Да какая разница кем! Поднимайтесь, Энн, встаньте между нами. Представьте себе, что вы на уроке анатомии. Это поможет вам, если вы решите закончить «Дам красного фонаря».
— Точно, поможет, и это действительно не так уж сложно, — настаивала Синди.
У Энн не было сил противиться им, даже если бы она захотела. Со смехом они буквально стащили ее с дивана. Все кипело у Энн внутри, но она решила ни за что на свете не выдать себя перед этими женщинами. Едва успев что-то сообразить, она была уже «одета». Девушки, ничуть не смущаясь, сняли с нее платье и обрядили в экзотический «гаремный» костюм цвета пламенеющей фуксии, дополненный немыслимым головным убором.
Что-то сломалось у нее внутри. Ее спокойный внутренний мир перевернулся вверх дном, но минувшая ночь была все равно прекрасна. Энн влекло к Марку, она жила им, дышала им, она влюбилась в него…
А он не просто старался погубить Джона, он хотел погубить его, потому что сам был любовником Джины.
— Движение волнообразное, волнообразное, — командовала Эйприл. — Вы должны чувствовать каждый дюйм своего тела.
— Да я стараюсь, — смеялась Энн.
— Расслабьтесь, — советовала Синди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Брюнетка стояла перед зеркалом, заканчивая красить губы.
— Дженнифер, это Энн Марсел, жена Джона, — представила Эйприл.
— Привет, рада познакомиться, Джон был… Джон такой милый, он ведь жив еще, правда? О простите, это прозвучало ужасно. Я, как всегда, опаздываю. Я действительно рада с вами познакомиться, слышала, что вы такая же милая, каким был он, то есть, как и он.
— Спасибо, — ответила Энн. — Мне тоже приятно познакомиться с вами.
— Собираетесь работать здесь, дорогая? Вы ведь, кажется, художница?
— Да. Но работать здесь я не собираюсь.
Эйприл прыснула:
— Вообще-то мы ждем Синди, но я попробую дать Энн несколько уроков вращения тазом, посмотрим, не удастся ли мне ее соблазнить.
— Отлично, девочки. Скоро увидимся.
Дженнифер выпорхнула за дверь, покачивая перьями.
— Присаживайтесь, — пригласила Эйприл. — Мне тоже нужно переодеться.
Она указала на удобный диван, стоявший поблизости от длинной стойки с костюмами. Диван был расположен напротив протянувшегося во всю стену зеркала, перед которым находились пять гримировальных столиков. В дальнем конце комнаты справа Энн заметила ширму. Эйприл сняла с вешалки костюм, состоявший из нескольких полосок тигриной расцветки, и скрылась за этой ширмой.
— Я слышала, что задушенная дама, обнаруженная полицией, была в клубе в тот вечер? — сказала Энн.
— Ага. Я сама ее видела, — ответила Эйприл. — Как раз перед тем, как ушла домой.
— Ну да?
Голова Эйприл появилась над ширмой.
— Именно. Она сидела у стойки бара.
— Наверное, она пришла одна?
— Но на стойке рядом с ней стоял еще один стакан.
— Его мог заказать кто угодно.
— Бармен говорит, что у него этот напиток больше никто не заказывал.
— Тогда как же…
— Это значит, что напиток принесла для кого-то одна из официанток в зале, а следовательно, заказать его мог любой из сотни посетителей, находившихся там. Удивительно: ни одна живая душа не видела, с кем пришла эта женщина.
— Страшновато, правда?
— Ужасно!
Синди в махровом халате поверх того, что осталось от ее сценического костюма к концу номера, ворвалась в гримерную.
— Энн! — она подбежала прямо к дивану и тепло обняла Энн. — Господи, я так рада, что по крайней мере с вами все в порядке! Я ужасно волновалась. Сейчас отлучусь ненадолго, чтобы съездить в больницу, узнать, как там Грегори. Я в отчаянии — ведь это случилось с ним из-за меня.
— Как вы можете быть виноваты в том, что упало дерево? — возразила Энн.
— Но все произошло из-за моей непоседливости: я пошла пройтись, а Грегори — ведь это Грегори! — конечно же, бросился искать меня, чтобы со мной ничего плохого не случилось. Ах, мы оба проявили непростительную неосторожность. К вам это не относится, вы ведь не знаете тамошних мест. Но раз уж мы оказались в Дельте и раз начался этот ужасный ураган, всем следовало остаться у Мамы Лили Маэ и спокойно отсидеться там всей компанией. Тогда все было бы в порядке. И Грегори… — она замолчала, глаза ее наполнились слезами, — Грегори не лежал бы сейчас в больнице.
— Но ведь с Энн, слава Богу, ничего не случилось, — напомнила Эйприл.
— Да, за Энн пришел «сыщик года», — улыбнулась Синди и, вздохнув, добавила: — А вот Джине он не помог.
— Он и Джина друг для друга не значили так много, — сказала Эйприл.
Синди воззрилась на Энн:
— А я и не знала, что вы с Марком что-то значите друг для друга. Я даже не догадывалась о ваших отношениях. То есть Джимми Дево сказал мне, что Марк в Дельте, но…
— Он действительно приехал в Дельту и нашел меня, но мы не представляем друг для друга что-то особенное, — заявила Энн, которая больше хотела задавать вопросы, чем отвечать на них. Она ощущала ужасную неловкость. — Я не знала, что у них с Джиной… что-то было.
— Ну в общем-то ничего и не было. Просто они иногда встречались. Давно.
— Понимаете, они ведь росли вместе, — пояснила Эйприл.
Синди вздохнула:
— Вы не знали? Они с Марком встречались. Марк — родственник Мамы Лили Маэ, она была замужем за одним из Лакроссов. Так что Марк с Джиной тоже были дальними родственниками, равно как и с Жаком Морэ. Но что касается Джины, то…
— У них с Марком была короткая связь вскоре после того, как умерла его жена. Но потом они расстались. Позднее снова встретились. А в общем, они были друзьями…
— Значит, он мог быть с ней, когда… когда ее убили?
— По-настоящему она в конце концов, думаю, полюбила Джона, — предположила Эйприл.
— Да, — тихо проговорила Синди, — она, конечно, могла быть влюблена в него, но это не останавливало ее от того, чтобы путаться и с другими.
— В понедельник, перед убийством, она провела достаточно много времени в конторе Дюваля.
— А как насчет Жака Морэ? — спросила Энн.
— О, я так и не смогла понять, чем он держал ее. Она встречалась с ним, — ответила Эйприл, — но не любила его. Может, они помогали друг другу время от времени пережить одиночество?
— Не знаю, — пробормотала Синди, — мне казалось, что они встречались тогда, когда этого хотел Жак.
— Но это не имело никакого значения. Любила она только Джона. Думаю, у них все получилось бы, — сказала Эйприл, выходя из-за ширмы в сценическом костюме.
— Ну иди, задай им жару, тигрица, — подначила ее Синди.
— У меня есть еще несколько минут, — отмахнулась Эйприл. — Энн, вставайте, мы покажем вам, как просто исполнять все эти движения.
— О Господи, нет, я действительно не могу. Мне сорок пять лет, я не могу быть…
— Этой может быть каждая, — рассмеялась Эйприл.
— Кем — «этой»? — не поняла Синди.
— Да какая разница кем! Поднимайтесь, Энн, встаньте между нами. Представьте себе, что вы на уроке анатомии. Это поможет вам, если вы решите закончить «Дам красного фонаря».
— Точно, поможет, и это действительно не так уж сложно, — настаивала Синди.
У Энн не было сил противиться им, даже если бы она захотела. Со смехом они буквально стащили ее с дивана. Все кипело у Энн внутри, но она решила ни за что на свете не выдать себя перед этими женщинами. Едва успев что-то сообразить, она была уже «одета». Девушки, ничуть не смущаясь, сняли с нее платье и обрядили в экзотический «гаремный» костюм цвета пламенеющей фуксии, дополненный немыслимым головным убором.
Что-то сломалось у нее внутри. Ее спокойный внутренний мир перевернулся вверх дном, но минувшая ночь была все равно прекрасна. Энн влекло к Марку, она жила им, дышала им, она влюбилась в него…
А он не просто старался погубить Джона, он хотел погубить его, потому что сам был любовником Джины.
— Движение волнообразное, волнообразное, — командовала Эйприл. — Вы должны чувствовать каждый дюйм своего тела.
— Да я стараюсь, — смеялась Энн.
— Расслабьтесь, — советовала Синди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72