— Я слышала об инциденте в Сан-Джозефе. Я сочувствую вам.
Куп медленно кивнул, находя забавным то, что Лорел извиняется за поступки своей сестры. Они были двумя сторонами одной монетки. Одна — светлая, другая — темная. Одной руководит расчет, желание действовать по справедливости, другая — взбалмошная, подвластная порывам страсти. Лорел подавляет в себе все женское, Саванна же обладает магнетическим воздействием и выставляет себя напоказ. Лорел все хранит в себе, Саванна же не знает ни границ, ни контроля.
— Сейчас она в порядке, — сказал он. — Одной из спасительных милостей ее болезни является то, что она забывает неприятности почти сразу, как они происходят.
Мысли ее разбегались. Купер считал, что Саванна уехала в Новый Орлеан. Однако это не казалось достоверным. Саванна всегда рассматривала поездку в Новый Орлеан как событие, вокруг которого можно устроить суматоху. Она наверняка сказала бы об этом Каролине, пообещала бы привезти что-нибудь интересненькое для Мамы Перл. Она бы не улизнула ночью, подобно вороне, не предупредив, с кем едет. Необходимо позвонить в «Мейсон-де-Вилль», чтобы знать наверняка, но есть и другие варианты. Одним из них был Джимми Ли Болдвин.
Джимми Ли растянулся поперек своей кровати и зевнул. Он устал до изнеможения. От него исходил прогорклый стойкий запах пота. Ясно, что перед тем, как отправиться на ленч со своими коллегами, ему необходим продолжительный душ.
— Ты необработанный бриллиант, Джимми Ли, — со смехом выдавил он из себя, уставившись вверх на скрипучий вентилятор на потолке, который напряженно пытался перемешивать спертый воздух. У-удивительного сорта. Чертов тактический гений.
Блестящие идеи всегда приходили к нему в середине любовного акта, яростного и изнуряющего. До известной степени" ему следовало бы поблагодарить проститутку, хотя это и кажется довольно ироничным. Она умудрилась вырвать у него и благодарность, и расположение. Он умел играть на расположении своих последователей. Но он никак не верил, что сам может симпатизировать кому-либо. Хватка за горло! Смотри за первым номером. Это было его девизом. Ему бы получить несколько ключевых кукол, собрать войска, и он возобновил бы борьбу с грехом.
Ему все время мешали, буквально на каждом шагу выставляли дураком, и сейчас он даже не знает точно, остались ли у него силы бороться в одиночку. Вот если бы один или два хороших человека изъявили желание разделить его бремя…
Время для проведения кампании превосходное. Когда люди обнаружат у себя под боком изувеченное тело женщины, то они обращают свои мысли к Богу и мщению. Им необходим и лидер, и козел отпущения, а Джимми Ли намерен предоставить им обоих.
Он немного приподнялся, чтобы взять с ночного столика книжку в бумажном переплете, и улегся на скомканные простыни, перелистывая страницы.
«Кровь ручейками бежала с желоба на ноги. Она пыталась закричать, но крик не получился. Шелк занял ее рот, как пробка в бутылочном горлышке, и конец кляпа снова заставил ее губы вытянуться в жуткой улыбке…» Дойдя до конца страницы, он хихикнул: «Чушь запутанная. Джек мой дорогой».
Все это было ему на руку. Он фантазировал по поводу различных возможностей, пока принимал душ и отскребывался в грязной, покрытой плесенью, душевой кабинке. Джека возьмут за убийства и посадят. Джимми Ли будет героем. Полная известность. Письма от почитателей. Благодарность будет лезть из всех щелей и следовать за ним всюду, и делать все за него. Какая удивительно сказочная мечта!
Его настроение резко улучшилось. Он даже промурлыкал несколько тактов старой евангелистской мелодии, пока поправлял узел на галстуке и, отступив назад, критически разглядывал свое отражение в зеркале над раковиной в ванной. Его рыжевато-коричневые волосы были гладко зачесаны назад, щеки, потемневшие от загара, были гладко выбриты. Он озарился улыбкой, как всегда, эйфорической, обнажив отличные зубы, которые обошлись недешево. Аккуратные рубашки и галстук, только узел на галстуке слегка ослаблен. Костюм из довольно мягкой ткани с достаточным количеством складочек, чтобы придать ему чуть небрежный вид. Словом, Джимми Ли выглядел отлично.
Он сделал глубокий вдох и стал медленно выдыхать, так, чтобы его плечи согнулись и мускулы лица вытянулись, а на лице появилась хмурая, взволнованная гримаса. Наконец, он взъерошил волосы и стряхнул несколько прядей, спадающих ему на лоб, репетируя маску благородного гнева.
Кто-то постучал в дверь, и Джимми Ли выждал несколько секунд, чтобы настроиться. Вразвалку, с низко опущенной головой и руками, опущенными вдоль тела, он вышел из ванной.
Через окошко в двери на него пристально смотрела Лорел Чандлер. Она не выглядела хоть сколько-нибудь симпатичной. Она выглядела как беда.
— Мисс Чандлер, — сказал он, толчком открывая дверь. — Я так удивлен вашему приходу.
— Да, я полагаю, что, увидев здесь мою сестру, вы были бы менее удивлены, — сказала Лорел. Она перешагнула через порог и остановилась как можно дальше от Болдвина, не поворачиваясь к нему спиной ни на секунду. Боковым зрением она провела быструю разведку его обшарпанного бунгало, на секунду взгляд ее остановился на старой кровати с железными крюками для закрепления рук и ног.
Джимми Ли захлопнул дверь. Его лицо ничего не выражало. Он уставился на женщину, глядевшую на него с нескрываемым презрением, откинул назад полы пиджака и засунул руки за пояс.
— Итак, что это должно означать? — Именно то, что вы думаете.
— Вы предполагаете, что между мной и вашей сестрой есть какие-то отношения?
— Нет, я имею в виду только секс и ваши игры в рабство с моей сестрой.
Его реакция представляла собой неумелую комбинацию скептического смеха и деланного удивления. Его подбородок медленно выдвинулся, голова затряслась, он отступил на шаг, как будто ее слова сразили его.
— Мисс Чандлер, это просто возмутительно! Я человек Бога.
— Я прекрасно знаю, кто вы такой, мистер Болдвин.
— Я думаю, не совсем.
— Вы называете мою сестру лгуньей? — вызывающе спросила она, ставя свои руки на бедра.
Джимми Ли прикусил язык и стал оценивать ситуацию. Снова, как в юности, когда он за короткое время спускал свои карманные деньги, он очень гордился своей способностью выйти из любого положения. За стеклами ее очков, в глубине голубых глаз Лорел Чандлер он увидел ранимость.
Он театрально вздохнул и засунул руки в карманы. Медленно повернулся к ней спиной, но не слишком, так, чтобы она могла заметить, как сильно он нахмурил брови и насупился, как бы в раздумье.
— «Лгунья» слишком резкое слово. Мне кажется, что ваша сестра очень озабоченная женщина. Я не отрицаю, что она приходила ко мне. Я пытался наставить ее и дать ей советы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143