– Эмили, я… – Кэт снова едва не плакала. Надо было любым способом ее успокоить.
– Не волнуйся за меня. Все будет в порядке. – Разумеется, она лгала. Из последних сил.
Но Кэт покачала головой:
– Нет… ты пропадешь. Окажешься навсегда связанной с этим человеком. Здесь иные нравы, иные порядки, но Синклеры не захотят этого понять. И отец-англичанин тоже не проявит сочувствия.
– То есть получается, что если Друстан ляжет с тобой в постель, он все равно будет считать себя свободным?
– Ничего подобного! – раздраженно возразил Лахлан. – Для чего же, по-твоему, священник?
Эмили в ярости повернулась к вождю:
– Но ведь он сказал, что в любом случае сделает Кэт своей!
– Просто хочет получить согласие на брачный союз.
– А вы… вы хотите только одного – чтобы все и всегда подчинялись лишь вашей воле!
Густые брови вопросительно поднялись.
Эмили открыла рот, но не нашла что сказать. Очень не хотелось оказаться предметом шантажа, и в то же время добродетель подруги вызывала нешуточные опасения. В ином случае она ни за что не стала бы участвовать в принуждении.
Эмили отвернулась в полной растерянности.
– Я согласна принести брачную клятву, – напряженно прозвенел в тишине голос Кэт.
– Но только не ради меня! – взволнованно воскликнула Эмили и еще крепче сжала руку подруги.
Кэт покачала головой.
– Отказываться все равно бесполезно. – Она тяжело вздохнула и обреченно прикрыла глаза. – Я же говорила, что мой клан рассматривает физическую близость как пожизненный долг. Какой бы ответ я ни дала здесь и сейчас, брат все равно будет считать меня замужем за Балморалом.
– Но ведь ты не готова клясться в верности Друстану, правда?
Эмили наконец-то поняла, почему Кэт стремилась избежать брачной клятвы, даже несмотря на откровенные и прямые угрозы.
– Нет, не готова. Но если я даже и не скажу страшных слов, все равно с наступлением утра буду принадлежать клану Балморалов. Это древний и строгий закон моего народа. Я навсегда стану женой Друстана. Несправедливо, но таков порядок в мире.
Эмили поразило лишь одно обстоятельство: Кэт сказала, что Балморалы не признают закона обладания. По их понятиям, мужчина мог спокойно и с чистой совестью бросить ту женщину, которую скомпрометировал. Не так ли обстоит дело и в ее родной Англии? И почему Синклеры придерживаются иных, более строгих традиций?
Очень странно, запутанно. Ясно лишь одно: Кэт не хотела произносить брачную клятву.
Друстан тоже не выглядел счастливым. Точнее, достойный воин казался обиженным, оскорбленным до глубины души. Снова схватил Кэт за плечи и повернул к себе – так чтобы можно было посмотреть прямо в глаза.
– Стать моей женой не наказание.
– Знаю, – едва слышно прошептала Кэт.
Ответ привел Эмили в замешательство, но зато вызвал одобрительное ворчание Лахлана.
Зеленые глаза Друстана заметно смягчились.
– Буду любить тебя. Готов заботиться и о тебе, и о младенце.
При упоминании о ребенке Кэт покачала головой. Друстан вздохнул и еще крепче прижал избранницу к себе:
– Да. Скоро ты научишься доверять мне, девочка.
Прежде чем Кэт успела возразить, он наклонился и поцеловал ее в губы.
Эмили постеснялась смотреть и отвернулась, однако невольно услышала тихие вздохи, которые могли выражать только удовольствие.
Казалось, время застыло. Но вот наконец вновь раздался голос Друстана.
– Повторите вопрос для моей невесты, святой отец. В первый раз она его не расслышала.
Священник вновь произнес положенные слова, и Кэт ответила таким мечтательным, счастливым голосом, что Эмили невольно улыбнулась – впервые за долгое время. Кэт не хотела подчиняться чужому решению, не хотела выполнять приказ и в то же время вовсе не испытывала неприязни к Друстану. В глубине души она нисколько не возражала против нового замужества. Обстоятельства складывались ничуть не хуже, чем во время первого брака. Тогда Талорк просто позвал младшую сестру к себе и объявил, что сегодня ей предстоит стать женой одного из воинов клана. О какой любви можно было говорить?
Женская доля сурова, и все же судьба Кэт могла сложиться гораздо трагичнее. Что ни говори, а она выходила замуж за красивого мужественного человека, который не хотел прибегать к насилию, чтобы любым способом добиться своей цели.
Свадьбу скрепили заздравным тостом, а потом Лахлан приказал брату отвести Эмили в восточную башню.
– Неужели она не может остаться с нами? – Кэт умоляюще взглянула на мужа, а потом повернулась к Лахлану: – Вы действительно собираетесь запереть ее в башне?
– Не задавай вопросов вождю и господину, – оборвал КэтДрустан.
Ульф схватил Эмили за руку:
– Пойдем.
Пленница повернулась к подруге и успела обнять ее свободной рукой.
– Не волнуйся. Все будет хорошо, вот увидишь!
– Конечно, – поддержала Кэт. Потом, понимая беспокойство Эмили, добавила: – Друстан не обидит меня, ведь он дал слово.
Эмили попыталась унять дрожь, кивнула и шагнула вслед за Ульфом.
Брат Лахлана повел пленницу к ступенькам в восточном углу зала. Молча начал подниматься по винтовой лестнице. Эмили старалась держаться на почтительном расстоянии – кто знает, на что способен вспыльчивый конвойный?
Казалось, узкие каменные ступени никогда не закончатся.
Ульф миновал три лестничные площадки, однако ни на одной даже не задержался – без устали шел все выше и выше. Наконец остановился на тесном пятачке с одной-единственной дверью. Широко распахнул ее и пропустил пленницу. Эмили быстро прошмыгнула в комнату, опасаясь нечаянно задеть грозного стража.
Дверь тут же с шумом захлопнулась, а потом послышался звук, который трудно было перепутать с другими: скрежет задвигаемого засова. Да, запереть пленницу крепко-накрепко Ульф не поленился.
Дрожа от холода и страха, Эмили обхватила плечи руками и посмотрела по сторонам. Новое жилище трудно было назвать роскошным. Маленькая, совсем голая круглая комнатка. Узкая кровать, застеленная пледом Балморалов. Единственное окно, не прикрытое шторами от света и ветра. Унылые каменные стены – их не украшали даже самые простые гобелены. Ни камина, чтобы согреться, ни стула, чтобы присесть. В углу, правда, стоял крошечный стол, прикрытый подобием скатерти, а на нем – деревянный кувшин, миска и чашка. Эмили поискала глазами ночной горшок, но вместо него увидела грубое отхожее место – даже без двери.
Да, круглая комната в восточной башне выглядела именно так, как и должна была выглядеть тюремная камера.
Но во всяком случае, здесь было чисто. Обстоятельства могли бы сложиться гораздо хуже – например, она могла бы согревать постель Лахлана.
Кэт застыла у стены в новом жилище, едва сдерживая дрожь. Ну вот она и замужем. Снова. И совсем не рада этому обстоятельству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79