- Ребенок?! - спросил он хриплым и резким голосом, резанувшим ее по сердцу как ножом.
- Да, Доминик, - прошептала она.
- То есть мой сын или моя дочка подрастает в данный момент у тебя в животе?! - воскликнул он. - И ты хотела скрыть это от меня? Потому и убежала?
Она попыталась что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.
- Как ты могла так поступить со мной? - спросил он, не сводя пристального взгляда с ее лица. - Ты же прочла письма. Ты знаешь, что моему отцу не позволили ни разу даже взглянуть на меня, сколько он об этом ни просил. Он тосковал по мне. Неужели тебе не пришло в голову, что я буду так же тосковать о своем ребенке?
Кэтрин поморщилась. Собственные доводы вдруг показались ей ужасно эгоистичными в свете этих обвинений.
- Доминик, я сама испытала, каково это - жить с родителями, когда мать любит отца, а тот ее нет. Я не хочу, чтобы наш ребенок…
Не дав ей договорить, он схватил ее за плечи. Глаза его потемнели и сверкали огнем.
- Ни разу в жизни до сегодняшнего дня я не говорил ни одной женщине, что люблю ее. Я никогда и не хотел, чтобы в мою жизнь вошло это чувство. И уж точно у меня и в мыслях не было использовать влюбленность другого человека в своих целях. Но я люблю тебя. И я не твой отец, а ты не твоя мать.
Кэтрин сглотнула. Слова мужа проникли в самую ее душу, пробив стену сопротивления и страха, которую она возвела так давно. Она снова вгляделась в его лицо. Она увидела… любовь. Никогда ей не доводилось видеть подобное выражение на лице своего отца. На лице ее мужа отражалось такое чистое и доброе чувство, что больше она не могла обманывать себя.
- Я не позволю тебе держать моего ребенка вдали от меня. - Он взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза. - И я не допущу, чтобы ты покинула меня. Я увезу тебя домой. А если ты еще не веришь, что я люблю тебя, то я буду доказывать тебе это делом каждый день. Я буду повторять тебе это ежеминутно, пока у тебя не останется иного выбора, кроме как признать правду.
Губы ее задрожали, она сдалась. И радость тотчас же захлестнула ее душу океанской волной.
- Скажи мне это еще только один раз, - прошептала она.
- Я. - Он поцеловал ее в лоб. - Люблю. - Он поцеловал ее в нос. - Тебя.
Но вместо того чтобы поцеловать ее в губы, он просто посмотрел на нее сверху вниз. Она вскрикнула, обхватила его руками за шею и сама прижалась губами к его губам.
- Я люблю тебя, - говорила она между поцелуями. - Прости, прости меня.
- Ничего. - Он наконец-то впился в ее губы поцелуем.
Она ощутила его теплое дыхание на своей щеке, и перед глазами у нее уже все поплыло, как вдруг еще одна мысль промелькнула и заставила ее очнуться. Упершись ладонями в грудь мужа, Кэтрин легонько оттолкнула его.
- Доминик, а как же твой отец?
Он улыбнулся:
- Найти отца - это необходимо для того, чтобы определилось мое прошлое. Я мечтал об этом… Даже не помню, как долго. Но ты… ты мое будущее.
Она сморгнула навернувшиеся слезы.
- Но ты можешь поехать в Лондон прямо сейчас - вместе со мной. Мы найдем твоего отца. И ты наконец узнаешь ответы на все мучившие тебя вопросы.
- Мы так и сделаем. Но не сейчас.
И он снова заключил ее в объятия и снова поцеловал. Его любовь захлестнула ее, и скоро для них обоих не существовало уже ничего, кроме этих мгновений. И будущего.
Доминик отодвинул занавеску на оконце кареты, выглянул наружу, и кровь отхлынула от его лица. Дом Видала был весь в черном - в знак скорби.
- Доминик… - шепнула Кэтрин и ласково коснулась руки мужа.
Он сжал ее пальцы. Черные драпировки не были неожиданностью. Человек, нанятый Домиником для розысков, едва встретив их в Лондоне, сразу же сообщил, что Чарлз Видал очень болен.
Но одно дело знать о чем-то, другое - видеть собственными глазами. Сердце у него упало.
- Мы опоздали. Он уже умер.
- Ты не можешь знать это наверное. Может, это не траур по умершему, а выражение скорби ввиду приближения неизбежного. Может, твой отец еще жив. Покаты не постучишь в эту дверь, ты не будешь знать наверняка.
Он кивнул, признавая справедливость ее замечания, хотя сердце его едва не выпрыгнуло из груди, когда слуга открыл перед ним дверцу кареты. Сделать первый шаг было так трудно, тем более после долгих лет ожидания и розысков. В голове его роились вопросы, угрожая смять, подавить…
Ладонь Кэтрин легла ему на локоть, и он вернулся к реальности. Жутковатой реальности, но реальности.
- Пойдем, нам будет легче вместе.
- Доминик взял жену под руку, и они медленно направились к парадной двери. Он постучал очень робко, однако через несколько мгновений дверь растворилась, и перед ним появился молодой человек. Доминик сразу же покосился на руку молодого человека - нет ли на ней траурной повязки? Но повязки не оказалось. Может, он все-таки не опоздал?
- Я приехал повидать мистера Видала, - сказал он. Молодой человек внимательно посмотрел на них, и тут только Доминик заметил, какие у него глаза. Серые - точно такие же, как у него самого.
- Вероятно, вы просто не знаете, сэр. Мой отец при смерти. Он не может принимать посетителей. К нему допускают только членов семьи.
Молодой человек проговорил последние слова отнюдь не грубо, даже любезно, однако они все равно заставили Доминика поморщиться, так как в очередной раз напомнили ему, что он не член этой семьи, точно так же, как он не являлся членом семейства Мэллори.
Он со вздохом протянул молодому человеку визитную карточку.
- Я понимаю, что моя просьба может показаться странной, но у меня очень важное дело к мистеру Видалу. Может, для меня возможно сделать исключение?
Молодой человек посмотрел на карточку, и сразу же глаза его широко раскрылись.
- Вы Доминик Мэллори?
Кэтрин покрепче вцепилась в локоть мужа.
- Да. А это моя жена Кэтрин. - Он несколько мгновений колебался, потом спросил: - А вы сын мистера Видала?
Молодой человек кивнул:
- Я Луи Видал.
У Доминика перехватило дыхание. Перед ним стоял его младший брат.
Луи Видал снова всмотрелся в лицо Доминика. Потом покосился на Кэтрин.
- Мой отец как-то раз сказал мне, что если вы когда-нибудь зайдете, то мы обязательно должны принять вас. Но он не сказал почему. И вот вы пришли.
Доминик замер при этих словах. Но, сделав над собой усилие, не показал своих чувств. Было очевидно, что молодой человек не подозревает, что у него есть старший брат. И не следовало выдавать тайну, которую Чарлз Видал счел нужным сохранить.
- Если вы решили не принимать нас, то я вполне могу понять… - проговорил наконец Доминик.
- Нет. Я выполню пожелание моего отца, - решительно произнес Луи. - Прошу вас, входите.
Доминик посматривал на Кэтрин все то время, что они поднимались по лестнице в верхние, жилые покои. Она тоже смотрела на него. Она понимала, какой это трудный для него момент, и ее поддержка была очень важна для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74