Свастика развевается над Сталинградом! Правда, русские еще держатся в нескольких изолированных кварталах на берегу Волги, но это уже… Вы понимаете?.. Это уже задача не для армии, а для полицейских команд.
Слова турецкого дипломата не на шутку встревожили слушателей. В головах стремительно пронеслось: «Сталинград пал… Значит, немцы скоро будут в Тегеране… Что делать? Как быть?»
А турецкий дипломат с авторитетным видом продолжал:
– Еще месяц-другой – и Россия распадется на свои составные части.
– Но ведь вместо России будет Германия, – нерешительно заметил один из иранских министров.
– Германия не то! – возразил турецкий дипломат. – С Германией мы поладим. – Он усмехнулся и прибавил:– Мы уже с ней поладили.
Затем, обращаясь к иранским министрам, он тоном дружеского покровительства сказал:
– А вот вам, господа, следует заранее о себе позаботиться.
– Но что же мы должны делать? – тревожно спросил один из иранских министров.
– Как – что? – воскликнул турецкий дипломат. – Это нетрудно понять! Но торопитесь: не позже чем через месяц немцы будут в Тегеране. Вы должны заслужить их расположение действиями, которые должны предпринять заранее.
Кто-то из иранских сановников стал смиренно просить:
– Вы уж не откажите мне, Ваше превосходительство, в своем покровительстве, когда придут немцы! Вы можете засвидетельствовать, что я всегда симпатизировал немцам.
– И я, и я тоже! – послышались голоса.
Турецкий дипломат сразу вошел в роль. Окинув быстрым взглядом своих иранских слушателей, он многозначительно заявил:
– Да-да, конечно, господа. Я сделаю все, что смогу… Однако многое, очень многое будет зависеть от вас самих.
Турецкий дипломат сделал жест, свидетельствовавший, что разговор окончен, и двинулся к столу с русской водкой и икрой.
Группа рассеялась. Сразу же из уст в уста побежала молния:
– Сталинград пал…
– Турецкий дипломат…
– Из самых достоверных источников…
Гости качали головами, пожимали плечами, разводили руками, с недоумением и беспокойством говорили:
– Что же теперь будет?..
Два крупных иранских дельца оживленно беседовали в саду посольства.
– Мое дело плохо, – говорил один из них. – Я слишком тесно был связан с русскими… Мне надо бежать…
– Куда? – спросил второй делец.
– Куда глаза глядят! Хотя бы в Америку… Я должен спешно ликвидировать все свои дела, земли, дома, магазины… Не купите ли? Вы же с русскими дел не имели. Вас немцы не тронут.
Второй делец помолчал немного, видимо обдумывая это предложение, и затем сухо, с подчеркнутым безразличием, спросил:
– Сколько хотите?
– А вы сколько дадите? – вопросом на вопрос ответил первый делец.
Оба некоторое время препирались, не желая назвать определенную сумму. Наконец первый заявил:
– Дайте мне за все вместе пятьсот тысяч долларов, и дело с концом.
– Что? Пятьсот тысяч? – точно ужаленный, вскричал второй делец.
– Это же немного! – возразил первый. – Вы сами прекрасно знаете, что настоящая цена моему имуществу не меньше миллиона долларов. Я и так отдаю все за полцены – мне некогда!
Но второй делец и слышать не хотел о полумиллионе долларов.
– Сколько же вы предложите? – помолчав, спросил первый.
– Сколько? – повторил второй. Он на мгновение задумался и затем безапелляционно бросил: – Сто тысяч долларов – и ни цента больше!
Теперь первый делец вскричал, точно ужаленный, и в отчаянии даже воздел руки к небу.
Потом оба дельца долго ходили по аллеям сада, то тихо шептались, то громко вскрикивали, то расходились, то вновь сходились и крепко хватали друг друга за руки.
К концу вечера сделка состоялась: первый делец уступил все свое имущество второму за двести тысяч долларов.
В другой части сада, около пруда на скамье грустно сидели три дипломата: норвежец, голландец и бельгиец. Они тоже уже слышали о «падении Сталинграда», верили этому и теперь тоже думали: что же делать?
– Хотел бы я знать, кто будет занимать это прекрасное здание через два месяца? – указывая на посольство, сказал норвежец.
Он был уже немолод, любил Ибсена и Грига и считал себя философом.
– Это меня мало интересует! – с раздражением ответил бельгиец. – Гораздо важнее другое: что с нами будет через два месяца? – И, обхватив голову руками, он хрипло простонал: – Куда бежать? Как бежать?
Молчавший до сих пор голландец предложил:
– Надо бы попросить англичан войти в наше положение…
– Да-да, вы совершенно правы! – оживился бельгиец и затем, после небольшого колебания, прибавил: – Зачем откладывать? Пойдемте сейчас и здесь же, на приеме, поговорим с ними.
Все трое поднялись со скамьи и вошли в зал. Не без труда отыскав в толпе английского дипломата, они отвели его в сторону, и норвежец, как самый старший, начал:
– Вы слышали – Сталинград пал…
– Да, слышал, – ответил дипломат. – Но пока это лишь немецкое сообщение. Еще нет подтверждения с русской стороны.
– Если нет, – продолжал норвежец, – так будет завтра или послезавтра. Дела русских плохи, хоть они и сражаются храбро… Самое большее через два месяца немцы будут в Тегеране… Что же нам делать?
В душе англичанина боролись два чувства: ему было жаль этих пожилых людей, союзников, невольных жертв случайностей войны. И вместе с тем ему так хотелось избежать лишних хлопот, волнений, неурядиц, с которыми неизбежно была бы связана их эвакуация из Тегерана. Поэтому англичанин несколько загадочно произнес:
– Мы ждем надлежащих инструкций из Лондона.
– Но не придут ли они слишком поздно? – вмешался бельгиец. – Положение в Иране может быстро обостриться.
Практичный голландец решил взять быка за рога:
– Можем ли мы рассчитывать, сэр, что в случае эвакуации вы окажете нам содействие своим транспортом? Ваше правительство было так великодушно, что временно, впредь до победы, предоставило нашим правительствам возможность перенести свою резиденцию на территорию Великобритании, и мы думали, что представители английского правительства в Тегеране…
Голландец, не закончив фразы, сделал красноречивый жест в сторону английского дипломата. Последний внимательно посмотрел сначала на свои ногти, потом на потолок и, наконец, глубокомысленно изрек:
– Я думаю, лучше всего было бы, если бы ваши правительства в Лондоне непосредственно договорились с правительством его величества по интересующему вас вопросу.
– Прекрасная идея! – воскликнули сразу все трое. – Мы сегодня же пошлем телеграммы в Лондон.
В одной из боковых комнат у окна стояли двое. Один из них – полковник американской армии, дородный, шумливый, с хищным лицом и толстыми влажными губами – был возбужден и красен. На лбу его дрожали капли пота, свидетельствовавшие о том, что полковник уже не раз путешествовал к столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Слова турецкого дипломата не на шутку встревожили слушателей. В головах стремительно пронеслось: «Сталинград пал… Значит, немцы скоро будут в Тегеране… Что делать? Как быть?»
А турецкий дипломат с авторитетным видом продолжал:
– Еще месяц-другой – и Россия распадется на свои составные части.
– Но ведь вместо России будет Германия, – нерешительно заметил один из иранских министров.
– Германия не то! – возразил турецкий дипломат. – С Германией мы поладим. – Он усмехнулся и прибавил:– Мы уже с ней поладили.
Затем, обращаясь к иранским министрам, он тоном дружеского покровительства сказал:
– А вот вам, господа, следует заранее о себе позаботиться.
– Но что же мы должны делать? – тревожно спросил один из иранских министров.
– Как – что? – воскликнул турецкий дипломат. – Это нетрудно понять! Но торопитесь: не позже чем через месяц немцы будут в Тегеране. Вы должны заслужить их расположение действиями, которые должны предпринять заранее.
Кто-то из иранских сановников стал смиренно просить:
– Вы уж не откажите мне, Ваше превосходительство, в своем покровительстве, когда придут немцы! Вы можете засвидетельствовать, что я всегда симпатизировал немцам.
– И я, и я тоже! – послышались голоса.
Турецкий дипломат сразу вошел в роль. Окинув быстрым взглядом своих иранских слушателей, он многозначительно заявил:
– Да-да, конечно, господа. Я сделаю все, что смогу… Однако многое, очень многое будет зависеть от вас самих.
Турецкий дипломат сделал жест, свидетельствовавший, что разговор окончен, и двинулся к столу с русской водкой и икрой.
Группа рассеялась. Сразу же из уст в уста побежала молния:
– Сталинград пал…
– Турецкий дипломат…
– Из самых достоверных источников…
Гости качали головами, пожимали плечами, разводили руками, с недоумением и беспокойством говорили:
– Что же теперь будет?..
Два крупных иранских дельца оживленно беседовали в саду посольства.
– Мое дело плохо, – говорил один из них. – Я слишком тесно был связан с русскими… Мне надо бежать…
– Куда? – спросил второй делец.
– Куда глаза глядят! Хотя бы в Америку… Я должен спешно ликвидировать все свои дела, земли, дома, магазины… Не купите ли? Вы же с русскими дел не имели. Вас немцы не тронут.
Второй делец помолчал немного, видимо обдумывая это предложение, и затем сухо, с подчеркнутым безразличием, спросил:
– Сколько хотите?
– А вы сколько дадите? – вопросом на вопрос ответил первый делец.
Оба некоторое время препирались, не желая назвать определенную сумму. Наконец первый заявил:
– Дайте мне за все вместе пятьсот тысяч долларов, и дело с концом.
– Что? Пятьсот тысяч? – точно ужаленный, вскричал второй делец.
– Это же немного! – возразил первый. – Вы сами прекрасно знаете, что настоящая цена моему имуществу не меньше миллиона долларов. Я и так отдаю все за полцены – мне некогда!
Но второй делец и слышать не хотел о полумиллионе долларов.
– Сколько же вы предложите? – помолчав, спросил первый.
– Сколько? – повторил второй. Он на мгновение задумался и затем безапелляционно бросил: – Сто тысяч долларов – и ни цента больше!
Теперь первый делец вскричал, точно ужаленный, и в отчаянии даже воздел руки к небу.
Потом оба дельца долго ходили по аллеям сада, то тихо шептались, то громко вскрикивали, то расходились, то вновь сходились и крепко хватали друг друга за руки.
К концу вечера сделка состоялась: первый делец уступил все свое имущество второму за двести тысяч долларов.
В другой части сада, около пруда на скамье грустно сидели три дипломата: норвежец, голландец и бельгиец. Они тоже уже слышали о «падении Сталинграда», верили этому и теперь тоже думали: что же делать?
– Хотел бы я знать, кто будет занимать это прекрасное здание через два месяца? – указывая на посольство, сказал норвежец.
Он был уже немолод, любил Ибсена и Грига и считал себя философом.
– Это меня мало интересует! – с раздражением ответил бельгиец. – Гораздо важнее другое: что с нами будет через два месяца? – И, обхватив голову руками, он хрипло простонал: – Куда бежать? Как бежать?
Молчавший до сих пор голландец предложил:
– Надо бы попросить англичан войти в наше положение…
– Да-да, вы совершенно правы! – оживился бельгиец и затем, после небольшого колебания, прибавил: – Зачем откладывать? Пойдемте сейчас и здесь же, на приеме, поговорим с ними.
Все трое поднялись со скамьи и вошли в зал. Не без труда отыскав в толпе английского дипломата, они отвели его в сторону, и норвежец, как самый старший, начал:
– Вы слышали – Сталинград пал…
– Да, слышал, – ответил дипломат. – Но пока это лишь немецкое сообщение. Еще нет подтверждения с русской стороны.
– Если нет, – продолжал норвежец, – так будет завтра или послезавтра. Дела русских плохи, хоть они и сражаются храбро… Самое большее через два месяца немцы будут в Тегеране… Что же нам делать?
В душе англичанина боролись два чувства: ему было жаль этих пожилых людей, союзников, невольных жертв случайностей войны. И вместе с тем ему так хотелось избежать лишних хлопот, волнений, неурядиц, с которыми неизбежно была бы связана их эвакуация из Тегерана. Поэтому англичанин несколько загадочно произнес:
– Мы ждем надлежащих инструкций из Лондона.
– Но не придут ли они слишком поздно? – вмешался бельгиец. – Положение в Иране может быстро обостриться.
Практичный голландец решил взять быка за рога:
– Можем ли мы рассчитывать, сэр, что в случае эвакуации вы окажете нам содействие своим транспортом? Ваше правительство было так великодушно, что временно, впредь до победы, предоставило нашим правительствам возможность перенести свою резиденцию на территорию Великобритании, и мы думали, что представители английского правительства в Тегеране…
Голландец, не закончив фразы, сделал красноречивый жест в сторону английского дипломата. Последний внимательно посмотрел сначала на свои ногти, потом на потолок и, наконец, глубокомысленно изрек:
– Я думаю, лучше всего было бы, если бы ваши правительства в Лондоне непосредственно договорились с правительством его величества по интересующему вас вопросу.
– Прекрасная идея! – воскликнули сразу все трое. – Мы сегодня же пошлем телеграммы в Лондон.
В одной из боковых комнат у окна стояли двое. Один из них – полковник американской армии, дородный, шумливый, с хищным лицом и толстыми влажными губами – был возбужден и красен. На лбу его дрожали капли пота, свидетельствовавшие о том, что полковник уже не раз путешествовал к столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108