– Пошли.
Тропа, по-прежнему узкая, теперь спускалась вниз. Они, спотыкаясь, двигались по ее изгибам, пока не скрылись из виду руины погранзаставы.
Касс, споткнувшись, упал поперек заснеженной тропы. Не двигается. Хайд понял, что больше не встанет. Обоим конец.
И туг услышал шум винтов. Увидел быстро приближающиеся из Пакистана мигающие меж звезд навигационные огни. Из Пакистана... Касс правильно сделал, что остался лежать. Правильный выбор. Два комплекта огней, два вертолета. Обрамленные огнями черные тупорылые силуэты, как огромные насекомые, нависшие над затухающим пламенем казармы. Хайд сидел на снегу, зачарованно глядя на орудия его уничтожения. Пламени не видно, но оно мерцает по подбрюшьях обоих вертолетов. Восходящим потоком воздуха засасывает снег. Шум винтов громко отдается от окружающих перевал скал. Потом машины скрылись из виду, и шум опередил их, когда они двинулись вдоль тропы. Теперь всего несколько мгновений. Два «Алуэтта-Ш». Затухающее пламя мерцает на прикрепленных с обоих боков управляемых реактивных снарядах. Восемь ракет, две пушки – минимальное вооружение. Ничего не почувствуешь.
Обгоняющий невидимые «Алуэтты» шум винтов нарастает, становится оглушительным. У последнего поворота снег вздулся и взвихрился вверх, превращаясь в миниатюрный буран, двигающийся впереди двух вертолетов. Грохот винтов и моторов сотрясал неровную каменистую тропу. Появился палец прожектора. Он надвигался, гипнотизируя: хотелось двинуться навстречу, чтобы сразу положить всему конец. Свет скользнул по похожему на бороду замерзшему ручью.
– Ой... проклятье! – слабым хриплым голосом взвыл Касс, дико глядя на первый окутанный снежной пеленой «Алуэтт». Тот летел, уткнувшись носом вниз, как взявшая след гончая.
Морщась от боли и изнеможения, Касс поднялся на колени. Оттолкнулся руками, но не смог встать и бросился удирать от вертолета на четвереньках. Хайд, не шевелясь, скрестив ноги, как Будда, глядел ему вслед. Тупое темное рыло «Алуэтта» уставилось на него. Перестало двигаться. Вынырнувшая из снега вторая «вертушка», облетев первую сверху, зависла носом кверху впереди. Касс слепо полз ей навстречу.
В сотнях футов под ними перевал переходил в узкую долину. В предрассветных сумерках можно разглядеть вдалеке кромку леса, даже едва видное пятно замерзшего озера. И уходящие вдаль горы. Тебе... никогда... не выбраться отсюда... никогда.
Касс остановился и, стоя на четвереньках, глазел на преградивший ему путь «Алуэтт». Хайд в свою очередь смотрел на изучающий его вертолет.
Голову осыпало взвихренным винтами снегом. Плечи, руки, автомат. Сам вертолет в созданном им буране как бы уменьшился в размерах, казался помещенной в стеклянный шар перевернутой вверх ногами фигуркой. Потерял очертания, превратился из силуэта в тень, потом во что-то неясное, смутное...
...пополз к Кассу, дрожа от нетерпения, толкнул локтем, указывая вверх позади них. Слабый блеск замерзшей воды. Достаточная для двоих расщелина в скале?
Втиснув Касса в расщелину, из которой сочился полузамерзший ручеек, как можно плотнее вжался в скалу. «Алуэтт» в замешательстве вынырнул из поднятой им же снежной тучи. Хайд не сводил с него глаз. За ним последовала вторая «вертушка». Они сердито гудели, будто строгие учителя, столкнувшиеся с подрывающим их авторитет непослушанием.
Откуда-то третий набор навигационный огней.
Вся остававшаяся решимость рухнула.
Огни спустились ниже. Оба «Алуэтта» уставились друг на друга, потом развернулись в противоположные стороны, поставленные в тупик, но не потерявшие уверенности. Судя по виду, большой десантный вертолет, «Чинук»?
«Алуэтты», как мухи, взлетели навстречу большому двухроторному вертолету и зависли с обоих боков. «Чинук» выплеснул вниз замерцавший по обледеневшей тропе серебристый луч. Луч, как отыскивающий на странице нужное слово палец, забегал взад и вперед по тропе.
На брюхе «Чинука» подсвеченный с одного из «Алуэттов» красный крест.
Глотая морозный воздух, Хайд вышел из-за скалы и вяло замахал руками над головой. Луч двинулся к нему, проскочил мимо, вернулся назад, залив со всех сторон светом. «Алуэтты» вызывающе держались на прежних местах. «Чинук» резко снизился, направляясь к нему.
– Фил! – истерично заорал он. – Фил... валяй сюда, черт побери!..
С трудом приковылявший Касс тяжело привалился к Хайду. Оба стояли в слепящем магическом кругу льющегося с «Чинука» света. «Алуэтты» не двигались – не имели на этот случай соответствующих приказаний.
«Medecins sans Frontieres» – надпись во весь борт «Чинука». Из открытой двери машут рукой. «Чинук» втиснулся в узкое пространство, будто дородная матрона в тесное кресло. Рука подзывала к себе.
Они с Кассом, держась друг за друга, заковыляли навстречу. Французские вертолеты, французские врачи, французские... лягушатников лучше не трогать – никогда не знаешь, когда потребуется их оружие или помощь. Да благословит Господь лягушатников!..
Руки осторожно подняли их в надежное чрево «Чинука».
Послесловие
Перемен без неудобств не бывает, пусть они даже к лучшему.
Ричард Хукер «Церковное установление»
Хайд поглядел на Беннелонг-пойнт, где ослепительно белые паруса оперного театра соперничали с усеянными яхтами переливающимися водами залива. Потом поглядел в сторону моста на снующие вразвалку у причалов набережной Серкулар, словно голуби, паромы. Высоко в небе жаркое солнце. В Сиднее скоро Рождество. Хайд жевал гамбургер, запивая «фостером» из запотевшей жестянки. Мимо, наслаждаясь кажущимся бесконечным теплым солнечным днем, лениво прохаживались туристы и конторские служащие. Пошевелил ногами в кроссовках.
Булочка гамбургера черствая и безвкусная. Положил остатки завтрака рядом на скамейку. Глазам больно от блеска воды. Роз у адвокатов. Полученное от дядюшки наследство потребовало хлопот, но Хайд не сомневался, что она продерется сквозь юридические дебри и разбогатеет. Повернулся на скамье и с долей раздражения поглядел на однообразные ряды занятых под офисы небоскребов, закрывающих губернаторский дворец и ботанический сад. Солнце припекло спину. Улыбнулся, вспомнив, как боялся, что развалится, будто игрушечный кот, когда Роз, чуть не задушив, первый раз заключила его в объятия. Весело покрутил головой.
«Чинук» не удостоил «Алуэтты» внимания, просто полетел в глубь Афганистана. Хотите – летите следом. Лягушатники показали, на что способны и... накачав лекарствами, отогрев и расспросив, упаковали, как индеек в фольгу перед жаркой, и прямым ходом отправили домой. То, как их, возвращая к жизни, растирали на борту «Чинука», было куда важнее, чем бесконечные настойчивые расспросы Шелли.
Взглянул на свежий номер «Острэлиен» – купил почитать, пока болтается в ожидании Роз в ее похожем на униформу лучшем костюме, с галунами и пуговицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Тропа, по-прежнему узкая, теперь спускалась вниз. Они, спотыкаясь, двигались по ее изгибам, пока не скрылись из виду руины погранзаставы.
Касс, споткнувшись, упал поперек заснеженной тропы. Не двигается. Хайд понял, что больше не встанет. Обоим конец.
И туг услышал шум винтов. Увидел быстро приближающиеся из Пакистана мигающие меж звезд навигационные огни. Из Пакистана... Касс правильно сделал, что остался лежать. Правильный выбор. Два комплекта огней, два вертолета. Обрамленные огнями черные тупорылые силуэты, как огромные насекомые, нависшие над затухающим пламенем казармы. Хайд сидел на снегу, зачарованно глядя на орудия его уничтожения. Пламени не видно, но оно мерцает по подбрюшьях обоих вертолетов. Восходящим потоком воздуха засасывает снег. Шум винтов громко отдается от окружающих перевал скал. Потом машины скрылись из виду, и шум опередил их, когда они двинулись вдоль тропы. Теперь всего несколько мгновений. Два «Алуэтта-Ш». Затухающее пламя мерцает на прикрепленных с обоих боков управляемых реактивных снарядах. Восемь ракет, две пушки – минимальное вооружение. Ничего не почувствуешь.
Обгоняющий невидимые «Алуэтты» шум винтов нарастает, становится оглушительным. У последнего поворота снег вздулся и взвихрился вверх, превращаясь в миниатюрный буран, двигающийся впереди двух вертолетов. Грохот винтов и моторов сотрясал неровную каменистую тропу. Появился палец прожектора. Он надвигался, гипнотизируя: хотелось двинуться навстречу, чтобы сразу положить всему конец. Свет скользнул по похожему на бороду замерзшему ручью.
– Ой... проклятье! – слабым хриплым голосом взвыл Касс, дико глядя на первый окутанный снежной пеленой «Алуэтт». Тот летел, уткнувшись носом вниз, как взявшая след гончая.
Морщась от боли и изнеможения, Касс поднялся на колени. Оттолкнулся руками, но не смог встать и бросился удирать от вертолета на четвереньках. Хайд, не шевелясь, скрестив ноги, как Будда, глядел ему вслед. Тупое темное рыло «Алуэтта» уставилось на него. Перестало двигаться. Вынырнувшая из снега вторая «вертушка», облетев первую сверху, зависла носом кверху впереди. Касс слепо полз ей навстречу.
В сотнях футов под ними перевал переходил в узкую долину. В предрассветных сумерках можно разглядеть вдалеке кромку леса, даже едва видное пятно замерзшего озера. И уходящие вдаль горы. Тебе... никогда... не выбраться отсюда... никогда.
Касс остановился и, стоя на четвереньках, глазел на преградивший ему путь «Алуэтт». Хайд в свою очередь смотрел на изучающий его вертолет.
Голову осыпало взвихренным винтами снегом. Плечи, руки, автомат. Сам вертолет в созданном им буране как бы уменьшился в размерах, казался помещенной в стеклянный шар перевернутой вверх ногами фигуркой. Потерял очертания, превратился из силуэта в тень, потом во что-то неясное, смутное...
...пополз к Кассу, дрожа от нетерпения, толкнул локтем, указывая вверх позади них. Слабый блеск замерзшей воды. Достаточная для двоих расщелина в скале?
Втиснув Касса в расщелину, из которой сочился полузамерзший ручеек, как можно плотнее вжался в скалу. «Алуэтт» в замешательстве вынырнул из поднятой им же снежной тучи. Хайд не сводил с него глаз. За ним последовала вторая «вертушка». Они сердито гудели, будто строгие учителя, столкнувшиеся с подрывающим их авторитет непослушанием.
Откуда-то третий набор навигационный огней.
Вся остававшаяся решимость рухнула.
Огни спустились ниже. Оба «Алуэтта» уставились друг на друга, потом развернулись в противоположные стороны, поставленные в тупик, но не потерявшие уверенности. Судя по виду, большой десантный вертолет, «Чинук»?
«Алуэтты», как мухи, взлетели навстречу большому двухроторному вертолету и зависли с обоих боков. «Чинук» выплеснул вниз замерцавший по обледеневшей тропе серебристый луч. Луч, как отыскивающий на странице нужное слово палец, забегал взад и вперед по тропе.
На брюхе «Чинука» подсвеченный с одного из «Алуэттов» красный крест.
Глотая морозный воздух, Хайд вышел из-за скалы и вяло замахал руками над головой. Луч двинулся к нему, проскочил мимо, вернулся назад, залив со всех сторон светом. «Алуэтты» вызывающе держались на прежних местах. «Чинук» резко снизился, направляясь к нему.
– Фил! – истерично заорал он. – Фил... валяй сюда, черт побери!..
С трудом приковылявший Касс тяжело привалился к Хайду. Оба стояли в слепящем магическом кругу льющегося с «Чинука» света. «Алуэтты» не двигались – не имели на этот случай соответствующих приказаний.
«Medecins sans Frontieres» – надпись во весь борт «Чинука». Из открытой двери машут рукой. «Чинук» втиснулся в узкое пространство, будто дородная матрона в тесное кресло. Рука подзывала к себе.
Они с Кассом, держась друг за друга, заковыляли навстречу. Французские вертолеты, французские врачи, французские... лягушатников лучше не трогать – никогда не знаешь, когда потребуется их оружие или помощь. Да благословит Господь лягушатников!..
Руки осторожно подняли их в надежное чрево «Чинука».
Послесловие
Перемен без неудобств не бывает, пусть они даже к лучшему.
Ричард Хукер «Церковное установление»
Хайд поглядел на Беннелонг-пойнт, где ослепительно белые паруса оперного театра соперничали с усеянными яхтами переливающимися водами залива. Потом поглядел в сторону моста на снующие вразвалку у причалов набережной Серкулар, словно голуби, паромы. Высоко в небе жаркое солнце. В Сиднее скоро Рождество. Хайд жевал гамбургер, запивая «фостером» из запотевшей жестянки. Мимо, наслаждаясь кажущимся бесконечным теплым солнечным днем, лениво прохаживались туристы и конторские служащие. Пошевелил ногами в кроссовках.
Булочка гамбургера черствая и безвкусная. Положил остатки завтрака рядом на скамейку. Глазам больно от блеска воды. Роз у адвокатов. Полученное от дядюшки наследство потребовало хлопот, но Хайд не сомневался, что она продерется сквозь юридические дебри и разбогатеет. Повернулся на скамье и с долей раздражения поглядел на однообразные ряды занятых под офисы небоскребов, закрывающих губернаторский дворец и ботанический сад. Солнце припекло спину. Улыбнулся, вспомнив, как боялся, что развалится, будто игрушечный кот, когда Роз, чуть не задушив, первый раз заключила его в объятия. Весело покрутил головой.
«Чинук» не удостоил «Алуэтты» внимания, просто полетел в глубь Афганистана. Хотите – летите следом. Лягушатники показали, на что способны и... накачав лекарствами, отогрев и расспросив, упаковали, как индеек в фольгу перед жаркой, и прямым ходом отправили домой. То, как их, возвращая к жизни, растирали на борту «Чинука», было куда важнее, чем бесконечные настойчивые расспросы Шелли.
Взглянул на свежий номер «Острэлиен» – купил почитать, пока болтается в ожидании Роз в ее похожем на униформу лучшем костюме, с галунами и пуговицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95