Тот, вяло протестуя, застонал. Если действовать, то немедленно, пока оба не заснули в последний раз. Крыша чуть поката. Труба не выше человеческого роста.
Хайд наклонился к безучастному лицу Касса.
– Вот это... – он показал гранату, – пойдет в долбаную трубу... понял? Понял? – Касс наконец кивнул. – Когда взорвется, будут убитые, раненые и уцелевшие. Но главное, будет паника... понял? – Опять механическое сосредоточенное покачивание головой. – Тебе придется спуститься туда... – Хайд указал на будку, – и позаботиться об этих двоих. – Касс посмотрел на будку, словно увидел впервые. Медленно, осознанно кивнул. – И чтобы, мать твою, больше на мне не спать.
– Не буду. – Пошевелился. Хрустнула замерзшая парка. – Не буду, – серьезно пообещал он.
– О'кей.
Касс не уснет, пока будет двигаться. Остановится – немедленно уснет. Хайд сможет достать караульных с крыши казармы. Достал из-за спины связывавший их нейлоновый шнур, накинул петлю на острый выступ скалы. Туго затянул, попробовал на прочность и, натягивая шнур, стал отходить от скалы. Крыша точно под ним. Тихо перелез через край узкого уступа и осторожно попятился по отвесному склону. Тело тяжело повисло в воздухе, оттягивая руки и плечи. Вскоре приземлился на крыше недалеко от трубы. В казарме слышен хриплый смех. Отвязал конец шнура, оставив болтаться. Будто медведь лапами, принялся разгребать снег. Черт... снегу всего на два-три дюйма, под ним лед. Осторожно, цепляясь замерзшими пальцами, упираясь онемевшими ногами в негнущихся от мороза башмаках, не поднимая головы, методично пополз вверх по крыше. Из-под крыши доносятся тихие хорошо слышные голоса. Посмотрел в сторону будки. В мягком свете замерзшего окошка очертания двух голов. Крыша стала круче – преодолевая неприятное ощущение от холода, крепче прижался туловищем. С облегчением услыхал шаркающие по камням шаги – Касс двигался. Значит, не заснул, бедняга...
Ноги потеряли опору, рукам не за что ухватиться – медленно заскользил вниз. Прижавшись плотнее, распростерся на крыше, упираясь носками, лихорадочно нащупывая руками деревянную щепу... нашел одну. Туловище перестало скользить, потом, царапая правой рукой, уцепился еще за одну, неплотно прилегающую. Остановился. Невероятно, но ему стало жарко.
Прислушался. Начал подъем заново, вспахивая животом снег, поднимая больше шуму. Сперва подумают, что с крыши сползает снег, но потом более частые звуки могут вызвать у бодрствующих подозрение. Извиваясь, дополз до верха и уцепился за конек крыши сначала одной рукой, потом другой. Перебирая руками, добрался до трубы. Внутри кто-то забормотал, обратив внимание на издаваемый снаружи шум. Хайд ухватился за почерневшую жестяную трубу. Медленно, словно не желая покидать тепло казармы, валил дым. Выпрямился, ненадежно расставив ноги по обе стороны конька. Внизу снова забормотали, кто-то сердито огрызнулся. Достал из кармана гранату. Выдернул кольцо, разжал ладонь и бросил загремевшую, как камень, гранату в трубу.
Три... четыре.
Заскользил прочь от трубы, из которой вырвался столб дыма и копоти. Грохот скатывающегося по крыше снега. Разлетающиеся во все стороны окна. Вопли людей. На снегу языки пламени – нет, горит сама казарма. Труба извергает дым и пронзительные крики. Дверь казармы распахнулась... с грохотом распахнулась и дверь будки. Кто-то горящий и растерзанный свалился в снег у тропы. Вопли все громче, страшнее. Девятьсот осколков. Надрубленная стальная спираль, зарядом взрывчатки превращаемая в осколки. Убойный радиус девять метров. Глаза, лицо, руки, ноги, органы.
Доскользив до края, спрыгнул в сторону задней стены. Под башмаками захрустело усыпавшее снег стекло. Непрекращающиеся жалобные вопли. Из будки стреляют. Поднявшись, заглянул внутрь горящей казармы. Два тела так и остались лежать на койке, постельное белье разодрано в клочья. Растерзанное тело на полу. Ближе к печке что-то, бывшее когда-то человеком, – видно, притулился погреться у печки и оказался изрешеченным стальными осколками. Тяжело ступая по сугробам, направился к караульной будке, из разбитого окна которой по-прежнему велась стрельба. И из двери казармы.
В казарме было четверо...
...офицеры? В отдельном помещении. Стремительно обернулся – фигура в накинутой на нижнее белье плотной шинели уже возилась с автоматом. Хайд пустил очередь с колена. Поставленный на беглый огонь «Калашников» опорожнил магазин за доли секунды. Шинель тяжело рухнула рядом с тропой в снег. Охватившие всю казарму языки пламени, словно простираемые в мольбе руки, с ревом вырывались сквозь крышу и из окон. Жар доставал до лица.
Поворачиваясь на колене, перезарядил автомат. Касса не видно. Дважды выстрелил по мелькнувшей в окне фигуре. Промахнулся, почти обрадовавшись. Только бы не мимо будки. Снова выстрелил по мелькнувшей тени.
– Ты где? – позвал он в тишине, нарушаемой треском неправдоподобного огня. Тепло грело шею, просачиваясь внутрь.
– С другой стороны! – услышал он.
– Все в порядке?
– ...немного толку! – разобрал он затихающий голос.
Касс выдохся. Как мотор, у которого кончилось горючее.
Хайд поглядел в ночное небо. Где-то над Китаем, за недалекими вершинами, брезжил серый рассвет. Навигационных огней не видно, но ждать недолго. И не будут они дружественными...
Со стороны перевала позади казармы ничего не слышно, только холодный треск огня. С огромным трудом, будто за спиной тяжелый камень, присел на корточки. Ноги дрожали – смертельная усталость брала верх. Пошатываясь, двинулся к прыгающей в глазах караульной будке. Наблюдая за окном, за окном...
...есть один. Выстрелил. В окне пусто. Следи, следи...
...споткнулся о порог, все сооружение зашаталось. Заглянул в разбитое окно. Сперва ничего, потом разглядел торчащую из-за грубо сколоченного стола ногу. Через край стола перевалилась тень. Тихий стон. Раненый. Отошел от окна. Картина стерлась. С трудом согнувшись, поднырнул под столб шлагбаума – граница, добро пожаловать в Афганистан. Не годится – не может наскрести о нем в памяти ничего доброго.
Нашел Касса стоящим на коленях у дороги – словно молился.
Тяжело опустился рядом на одно колено. Моментально сковала усталость.
– Все в порядке? Фил... ты в порядке? В порядке, черт возьми?
Касс безучастно взглянул на него.
– Больше ни хрена не будет, верно? – пробормотал он.
Хайд покачал головой.
– Пошли дальше... давай, Фил, – начал терпеливо уговаривать он. – Никого в живых, никто не гонится... – Во всяком случае, в данный момент. Хайд встал на ноги и, обвив Касса негнущейся ослабевшей рукой, стал его поднимать. Оба шатались, как чахлые деревца на ветру. С востока осторожно, но уверенно подкрадывался серый рассвет. Казарма догорала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Хайд наклонился к безучастному лицу Касса.
– Вот это... – он показал гранату, – пойдет в долбаную трубу... понял? Понял? – Касс наконец кивнул. – Когда взорвется, будут убитые, раненые и уцелевшие. Но главное, будет паника... понял? – Опять механическое сосредоточенное покачивание головой. – Тебе придется спуститься туда... – Хайд указал на будку, – и позаботиться об этих двоих. – Касс посмотрел на будку, словно увидел впервые. Медленно, осознанно кивнул. – И чтобы, мать твою, больше на мне не спать.
– Не буду. – Пошевелился. Хрустнула замерзшая парка. – Не буду, – серьезно пообещал он.
– О'кей.
Касс не уснет, пока будет двигаться. Остановится – немедленно уснет. Хайд сможет достать караульных с крыши казармы. Достал из-за спины связывавший их нейлоновый шнур, накинул петлю на острый выступ скалы. Туго затянул, попробовал на прочность и, натягивая шнур, стал отходить от скалы. Крыша точно под ним. Тихо перелез через край узкого уступа и осторожно попятился по отвесному склону. Тело тяжело повисло в воздухе, оттягивая руки и плечи. Вскоре приземлился на крыше недалеко от трубы. В казарме слышен хриплый смех. Отвязал конец шнура, оставив болтаться. Будто медведь лапами, принялся разгребать снег. Черт... снегу всего на два-три дюйма, под ним лед. Осторожно, цепляясь замерзшими пальцами, упираясь онемевшими ногами в негнущихся от мороза башмаках, не поднимая головы, методично пополз вверх по крыше. Из-под крыши доносятся тихие хорошо слышные голоса. Посмотрел в сторону будки. В мягком свете замерзшего окошка очертания двух голов. Крыша стала круче – преодолевая неприятное ощущение от холода, крепче прижался туловищем. С облегчением услыхал шаркающие по камням шаги – Касс двигался. Значит, не заснул, бедняга...
Ноги потеряли опору, рукам не за что ухватиться – медленно заскользил вниз. Прижавшись плотнее, распростерся на крыше, упираясь носками, лихорадочно нащупывая руками деревянную щепу... нашел одну. Туловище перестало скользить, потом, царапая правой рукой, уцепился еще за одну, неплотно прилегающую. Остановился. Невероятно, но ему стало жарко.
Прислушался. Начал подъем заново, вспахивая животом снег, поднимая больше шуму. Сперва подумают, что с крыши сползает снег, но потом более частые звуки могут вызвать у бодрствующих подозрение. Извиваясь, дополз до верха и уцепился за конек крыши сначала одной рукой, потом другой. Перебирая руками, добрался до трубы. Внутри кто-то забормотал, обратив внимание на издаваемый снаружи шум. Хайд ухватился за почерневшую жестяную трубу. Медленно, словно не желая покидать тепло казармы, валил дым. Выпрямился, ненадежно расставив ноги по обе стороны конька. Внизу снова забормотали, кто-то сердито огрызнулся. Достал из кармана гранату. Выдернул кольцо, разжал ладонь и бросил загремевшую, как камень, гранату в трубу.
Три... четыре.
Заскользил прочь от трубы, из которой вырвался столб дыма и копоти. Грохот скатывающегося по крыше снега. Разлетающиеся во все стороны окна. Вопли людей. На снегу языки пламени – нет, горит сама казарма. Труба извергает дым и пронзительные крики. Дверь казармы распахнулась... с грохотом распахнулась и дверь будки. Кто-то горящий и растерзанный свалился в снег у тропы. Вопли все громче, страшнее. Девятьсот осколков. Надрубленная стальная спираль, зарядом взрывчатки превращаемая в осколки. Убойный радиус девять метров. Глаза, лицо, руки, ноги, органы.
Доскользив до края, спрыгнул в сторону задней стены. Под башмаками захрустело усыпавшее снег стекло. Непрекращающиеся жалобные вопли. Из будки стреляют. Поднявшись, заглянул внутрь горящей казармы. Два тела так и остались лежать на койке, постельное белье разодрано в клочья. Растерзанное тело на полу. Ближе к печке что-то, бывшее когда-то человеком, – видно, притулился погреться у печки и оказался изрешеченным стальными осколками. Тяжело ступая по сугробам, направился к караульной будке, из разбитого окна которой по-прежнему велась стрельба. И из двери казармы.
В казарме было четверо...
...офицеры? В отдельном помещении. Стремительно обернулся – фигура в накинутой на нижнее белье плотной шинели уже возилась с автоматом. Хайд пустил очередь с колена. Поставленный на беглый огонь «Калашников» опорожнил магазин за доли секунды. Шинель тяжело рухнула рядом с тропой в снег. Охватившие всю казарму языки пламени, словно простираемые в мольбе руки, с ревом вырывались сквозь крышу и из окон. Жар доставал до лица.
Поворачиваясь на колене, перезарядил автомат. Касса не видно. Дважды выстрелил по мелькнувшей в окне фигуре. Промахнулся, почти обрадовавшись. Только бы не мимо будки. Снова выстрелил по мелькнувшей тени.
– Ты где? – позвал он в тишине, нарушаемой треском неправдоподобного огня. Тепло грело шею, просачиваясь внутрь.
– С другой стороны! – услышал он.
– Все в порядке?
– ...немного толку! – разобрал он затихающий голос.
Касс выдохся. Как мотор, у которого кончилось горючее.
Хайд поглядел в ночное небо. Где-то над Китаем, за недалекими вершинами, брезжил серый рассвет. Навигационных огней не видно, но ждать недолго. И не будут они дружественными...
Со стороны перевала позади казармы ничего не слышно, только холодный треск огня. С огромным трудом, будто за спиной тяжелый камень, присел на корточки. Ноги дрожали – смертельная усталость брала верх. Пошатываясь, двинулся к прыгающей в глазах караульной будке. Наблюдая за окном, за окном...
...есть один. Выстрелил. В окне пусто. Следи, следи...
...споткнулся о порог, все сооружение зашаталось. Заглянул в разбитое окно. Сперва ничего, потом разглядел торчащую из-за грубо сколоченного стола ногу. Через край стола перевалилась тень. Тихий стон. Раненый. Отошел от окна. Картина стерлась. С трудом согнувшись, поднырнул под столб шлагбаума – граница, добро пожаловать в Афганистан. Не годится – не может наскрести о нем в памяти ничего доброго.
Нашел Касса стоящим на коленях у дороги – словно молился.
Тяжело опустился рядом на одно колено. Моментально сковала усталость.
– Все в порядке? Фил... ты в порядке? В порядке, черт возьми?
Касс безучастно взглянул на него.
– Больше ни хрена не будет, верно? – пробормотал он.
Хайд покачал головой.
– Пошли дальше... давай, Фил, – начал терпеливо уговаривать он. – Никого в живых, никто не гонится... – Во всяком случае, в данный момент. Хайд встал на ноги и, обвив Касса негнущейся ослабевшей рукой, стал его поднимать. Оба шатались, как чахлые деревца на ветру. С востока осторожно, но уверенно подкрадывался серый рассвет. Казарма догорала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95