Та распродавала всякую незатейливую домашнюю утварь, вроде дешевой деревянной мебели, изношенных рабочих инструментов, и всякое другое добро, принадлежавшее ее покойному мужу.
Отложив в сторону парадные ботинки, запихал в чемодан кой-какую одежду, застелил кровать, отключил холодильник и перекрыл кран на пропановом баллоне. Потом вышвырнул в кусты остатки риса с бобами, закрыл на окнах ставни, помыл посуду и поставил тарелки в сушилку рядом с раковиной. Было 4:00 утра. Ему нужно было поспеть до того, как начнется манхэттенский час пик. Положил три помидорины в карман, закрыл дверь на замок и спрятал ключ под старой устричной раковиной в траве. Затем свалил прихваченной из амбара пилой довольно толстый дубок – около фута в диаметре – так, чтобы тот упал, перекрыв дорогу к коттеджу. Тому, кто задумает подъехать на машине, придется оттащить поваленное дерево, так что Рик заметит это, когда вернется. Денег, заработанных на лодке, должно хватить на несколько дней, ну а прочие расходы покроет из заначки, что хранится в камине у тетушки Евы. Засунув пилу за сиденье, Рик вырулил на дорогу и взял курс на запад. Тридцать миль по дороге № 25, потом семьдесят с хвостиком по «Лонг-Айленд Экспрессвэй», и вот ты уже в центре Нью-Йорка. Может, придется поторчать в пробках, а потом двинешь на север, в сторону тюрьмы. Даже с остановкой на завтрак приедешь туда задолго до девяти часов утра, на всякий случай. Само собой, Кристина его видеть не захочет, он это знал. Однако надеялся, что, взглянув на него, сообразит, что он тоже находился в некотором смысле в тюрьме. Он тоже просидел в клетке, хотя ему пришлось куда легче, чем ей. Но в клетке…
Подъехав к тюрьме, он припарковал машину на стоянке для посетителей. Взглянул на кирпичные здания, стоявшие на холме, похожие скорее на старую фабрику или заброшенную школу, чем на тюрьму. Но такого жуткого забора ему еще видеть не приходилось – заостренные лезвия вились по спиралям проволоки. Похоже, власти штата не особо-то тратились на эту тюрьму, – но уж на колючую проволоку денег не пожалели. Он увидел, как несколько женщин в зеленой униформе медленно взбирались вверх по холму. В здании из цементных блоков, прилегающем к главным тюремным воротам, сидел за столом жирный охранник. Он поднял взгляд на Рика.
– Распишись, положи монеты, часы и все металлические предметы на поднос и проходи через детектор.
– Собственно, я внутрь не собираюсь, – ответил Рик, напуганный самой идеей посещения тюрьмы, хоть и женской. – Я просто жду кое-кого, ее должны выпустить сегодня.
– Кого?
– Кристину Уэллес.
– Я только что заступил на смену. Дай-ка посмотрю в книге записей. Может, она уже вышла.
– Куда же они выходят, если некому их подобрать?
– Тюрьма выдает сорок долларов, и обычно они заказывают такси, – ответил охранник. – Такси их отвозит на железнодорожную станцию, что в миле отсюда, и потом они садятся на поезд и катят в Нью-Йорк.
– Думаю, она, скорее всего, еще не вышла, – сказал Рик. – Нельзя ли позвонить и узнать?
Положив трубку, охранник покачал головой.
– Нет, ее не выпускали. Похоже, ты что-то напутал.
– Мне сказали, что ее выпустят отсюда.
– У тебя ложная информация.
– Почему, и в чем ошибка?
– Сегодня у нее слушание в суде, в Верховном суде штата.
– В Манхэттене?
– Думаю, что да.
Рик вдруг осознал, что оттуда, где он сейчас стоял, ему не видно своего грузовика, равно как не мог он видеть и того, кто сейчас сидит в машине на стоянке и ждет, пока он вернется.
– Мне сказали, что она будет тут в девять утра.
– А вот и нет. Она покинула тюрьму раньше.
– Мне сказали, в девять утра, и информация эта вполне достоверная.
– Ну, они это всем говорят, как я понимаю. Рику все это начинало не нравиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду то, – охранник искривил лицо в жестокой гаденькой усмешке, – что ты этим утром уже второй, кто ее разыскивает. Нет ее тут, дружок.
Пятая авеню, 817, Манхэттен
9 сентября 1999 года
Большой красный самолет и маленькая голубая пилюля. И вот он просыпается на другом конце света, свежий, как кофе, нависая над восемью тысячами футами изрезанного манхэттенского горизонта, который после стали и стекла Гонконга и Шанхая, напоминающих ракетодромы, кажется архаичным. Пока он проталкивался через таможню, иммиграцию, а потом к поджидавшему черному лимузину своей компании, он позабыл сон, увиденный в самолете, но вспомнил про восемь миллионов долларов, за вычетом налогов, которые выблевал сэр Генри Лэй. Весьма утешительная сумма, достаточная, чтобы прикупить особняк в Ист-Хэмптоне, Пикассо небольшого формата, или – что для него куда более привлекательно, но куда как менее разорительно – завести внебрачного ребенка. Мальчик, девочка, а какая разница? Если Марта Вейнрайт сделала все так, как он хотел, то его объявление появится в разделе личных в следующих выпусках еженедельников «Виллидж войс» и «Нью-Йорк». Еженедельников, просматриваемых тысячами молодых, способных к деторождению, образованных и нежных женщин, которые за версту почуют выгодную сделку. А кого не заинтригует объявление, помещенное «солидным человеком», готовым обеспечивать мать и ее ребенка, пока тому не исполнится двадцать один. Медицина, образование – все будет оплачено. И они мне ответят, подумал Чарли, не могут не ответить. И хотя мысли об этом согревают, их омрачает неприятное известие, врученное водителем в запечатанном конверте. В нем – подготовленный Карен недельный отчет о продажах! Хватит ли у него духа просмотреть его? Отчет представлял собой ряд цифр, но он знал, на что смотреть, и было понятно, что «Манила телеком» наступала ему на пятки на всех рынках, конкурируя с его продукцией, жаля, преследуя, обводя вокруг пальца, переманивая служащих, сбивая цены донельзя, копируя продукцию «Текнетрикс» и даже раздавая взятки сотрудникам, устраивающим сделки с клиентами.
«МТ» владела двумя большими заводами в Индонезии. Хоть бы там случился переворот или девальвация, что-нибудь, что помешало бы «МТ». Ему нужно было ускорить строительство завода в Шанхае и запустить его, иначе «МТ» отгрызет у «Текнетрикс» кусок рынка, а вместе с ним и завтрак Чарли. Нет, или даже еще похуже. После того как «МТ» сожрет его завтрак, она прогрызет его язык и пищевод и доберется до ботинок. Такова природа производства компонентов для телекоммуникаций. Осуществи поставки или умри. Телефон в машине зазвонил, это была Карен.
– Ты получил доклад о продажах? – спросила она.
– Да. Что еще?
– Ты встречаешься с дочерью в ресторане за поздним ланчем, а Марта Вейнрайт будет ждать тебя в конторе в пять.
Он взглянул на стоящее у обочины такси, водитель которого читал газету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Отложив в сторону парадные ботинки, запихал в чемодан кой-какую одежду, застелил кровать, отключил холодильник и перекрыл кран на пропановом баллоне. Потом вышвырнул в кусты остатки риса с бобами, закрыл на окнах ставни, помыл посуду и поставил тарелки в сушилку рядом с раковиной. Было 4:00 утра. Ему нужно было поспеть до того, как начнется манхэттенский час пик. Положил три помидорины в карман, закрыл дверь на замок и спрятал ключ под старой устричной раковиной в траве. Затем свалил прихваченной из амбара пилой довольно толстый дубок – около фута в диаметре – так, чтобы тот упал, перекрыв дорогу к коттеджу. Тому, кто задумает подъехать на машине, придется оттащить поваленное дерево, так что Рик заметит это, когда вернется. Денег, заработанных на лодке, должно хватить на несколько дней, ну а прочие расходы покроет из заначки, что хранится в камине у тетушки Евы. Засунув пилу за сиденье, Рик вырулил на дорогу и взял курс на запад. Тридцать миль по дороге № 25, потом семьдесят с хвостиком по «Лонг-Айленд Экспрессвэй», и вот ты уже в центре Нью-Йорка. Может, придется поторчать в пробках, а потом двинешь на север, в сторону тюрьмы. Даже с остановкой на завтрак приедешь туда задолго до девяти часов утра, на всякий случай. Само собой, Кристина его видеть не захочет, он это знал. Однако надеялся, что, взглянув на него, сообразит, что он тоже находился в некотором смысле в тюрьме. Он тоже просидел в клетке, хотя ему пришлось куда легче, чем ей. Но в клетке…
Подъехав к тюрьме, он припарковал машину на стоянке для посетителей. Взглянул на кирпичные здания, стоявшие на холме, похожие скорее на старую фабрику или заброшенную школу, чем на тюрьму. Но такого жуткого забора ему еще видеть не приходилось – заостренные лезвия вились по спиралям проволоки. Похоже, власти штата не особо-то тратились на эту тюрьму, – но уж на колючую проволоку денег не пожалели. Он увидел, как несколько женщин в зеленой униформе медленно взбирались вверх по холму. В здании из цементных блоков, прилегающем к главным тюремным воротам, сидел за столом жирный охранник. Он поднял взгляд на Рика.
– Распишись, положи монеты, часы и все металлические предметы на поднос и проходи через детектор.
– Собственно, я внутрь не собираюсь, – ответил Рик, напуганный самой идеей посещения тюрьмы, хоть и женской. – Я просто жду кое-кого, ее должны выпустить сегодня.
– Кого?
– Кристину Уэллес.
– Я только что заступил на смену. Дай-ка посмотрю в книге записей. Может, она уже вышла.
– Куда же они выходят, если некому их подобрать?
– Тюрьма выдает сорок долларов, и обычно они заказывают такси, – ответил охранник. – Такси их отвозит на железнодорожную станцию, что в миле отсюда, и потом они садятся на поезд и катят в Нью-Йорк.
– Думаю, она, скорее всего, еще не вышла, – сказал Рик. – Нельзя ли позвонить и узнать?
Положив трубку, охранник покачал головой.
– Нет, ее не выпускали. Похоже, ты что-то напутал.
– Мне сказали, что ее выпустят отсюда.
– У тебя ложная информация.
– Почему, и в чем ошибка?
– Сегодня у нее слушание в суде, в Верховном суде штата.
– В Манхэттене?
– Думаю, что да.
Рик вдруг осознал, что оттуда, где он сейчас стоял, ему не видно своего грузовика, равно как не мог он видеть и того, кто сейчас сидит в машине на стоянке и ждет, пока он вернется.
– Мне сказали, что она будет тут в девять утра.
– А вот и нет. Она покинула тюрьму раньше.
– Мне сказали, в девять утра, и информация эта вполне достоверная.
– Ну, они это всем говорят, как я понимаю. Рику все это начинало не нравиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду то, – охранник искривил лицо в жестокой гаденькой усмешке, – что ты этим утром уже второй, кто ее разыскивает. Нет ее тут, дружок.
Пятая авеню, 817, Манхэттен
9 сентября 1999 года
Большой красный самолет и маленькая голубая пилюля. И вот он просыпается на другом конце света, свежий, как кофе, нависая над восемью тысячами футами изрезанного манхэттенского горизонта, который после стали и стекла Гонконга и Шанхая, напоминающих ракетодромы, кажется архаичным. Пока он проталкивался через таможню, иммиграцию, а потом к поджидавшему черному лимузину своей компании, он позабыл сон, увиденный в самолете, но вспомнил про восемь миллионов долларов, за вычетом налогов, которые выблевал сэр Генри Лэй. Весьма утешительная сумма, достаточная, чтобы прикупить особняк в Ист-Хэмптоне, Пикассо небольшого формата, или – что для него куда более привлекательно, но куда как менее разорительно – завести внебрачного ребенка. Мальчик, девочка, а какая разница? Если Марта Вейнрайт сделала все так, как он хотел, то его объявление появится в разделе личных в следующих выпусках еженедельников «Виллидж войс» и «Нью-Йорк». Еженедельников, просматриваемых тысячами молодых, способных к деторождению, образованных и нежных женщин, которые за версту почуют выгодную сделку. А кого не заинтригует объявление, помещенное «солидным человеком», готовым обеспечивать мать и ее ребенка, пока тому не исполнится двадцать один. Медицина, образование – все будет оплачено. И они мне ответят, подумал Чарли, не могут не ответить. И хотя мысли об этом согревают, их омрачает неприятное известие, врученное водителем в запечатанном конверте. В нем – подготовленный Карен недельный отчет о продажах! Хватит ли у него духа просмотреть его? Отчет представлял собой ряд цифр, но он знал, на что смотреть, и было понятно, что «Манила телеком» наступала ему на пятки на всех рынках, конкурируя с его продукцией, жаля, преследуя, обводя вокруг пальца, переманивая служащих, сбивая цены донельзя, копируя продукцию «Текнетрикс» и даже раздавая взятки сотрудникам, устраивающим сделки с клиентами.
«МТ» владела двумя большими заводами в Индонезии. Хоть бы там случился переворот или девальвация, что-нибудь, что помешало бы «МТ». Ему нужно было ускорить строительство завода в Шанхае и запустить его, иначе «МТ» отгрызет у «Текнетрикс» кусок рынка, а вместе с ним и завтрак Чарли. Нет, или даже еще похуже. После того как «МТ» сожрет его завтрак, она прогрызет его язык и пищевод и доберется до ботинок. Такова природа производства компонентов для телекоммуникаций. Осуществи поставки или умри. Телефон в машине зазвонил, это была Карен.
– Ты получил доклад о продажах? – спросила она.
– Да. Что еще?
– Ты встречаешься с дочерью в ресторане за поздним ланчем, а Марта Вейнрайт будет ждать тебя в конторе в пять.
Он взглянул на стоящее у обочины такси, водитель которого читал газету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126