Никогда прежде ни одна из устроительниц вечеринок в Ньюпорте, которые слепо следовали последней французской и итальянской моде, даже представить себе не могла такого оформления. Лари воспользовалась неповторимым японским стилем, чтобы замаскировать следы упадка. В одно мгновение у гостей открылись глаза на очарование совершенно другой эстетики, на изящество строгих, чистых линий, на красоту изогнутой цветущей ветки груши, на необычайный эффект маленьких фонариков из рисовой бумаги различных форм.
Для Лари привлекательность японского стиля заключалась главным образом в его экономности. Отпала необходимость покупать множество дорогостоящих букетов свежих цветов, их можно было заменить скромными композициями из веток, собранных в садах Род-Айленда. Подвесить к потолку бального зала бумажные фонарики ей обошлось гораздо дешевле, чем вычистить и закрепить огромные хрустальные люстры. А миниатюрные сады в стиле Дзэн позволили ей скрыть наиболее поврежденные водой участки пола. Своей вынужденной бережливостью Лари добилась неповторимого эффекта. Ее оригинальность нашла отражение также и в одежде. Она была в платье покроя «кимоно», сшитом из уцелевших кусков шелковой ткани из чердачной коллекции Аниты. Волосы Лари, зачесанные наверх, украшал веер из ландышей, которые покачивались и дрожали, словно крошечные драгоценные камни.
Гостей по очереди развлекали два ансамбля: американский и японский, который играл на национальных музыкальных инструментах. Как и к поданной еде – многочисленным разновидностям суши и сашими, маринованным овощам и маленьким японским рюмочкам с саке или холодным сливовым вином, – к такой музыке надо было еще привыкнуть, но ее оценили уже просто за то, что она была необычной. Законодатели вкусов, удостоившие своим присутствием вечеринку Лари, вынуждены были признать, что, принимая во внимание страсть американцев ко всему новому, все эти японские обычаи, возможно, когда-нибудь войдут в моду.
В течение первого часа, пока Анита встречала гостей при входе в бальный зал, Лари следила за тем, чтобы прием проходил без помех: посылала служанок вытирать пролитые напитки, отправляла в зал официантов с подносами теплого саке, а также шампанского, без которого традиционалисты не могли обойтись. Несмотря на всю занятость, Лари и Анита видели, что вечер удался. Пришли все сливки ньюпортского общества. Престарелые знатные дамы, свеженькие дебютантки, франтоватые владельцы яхт фланировали по залу, распространяя вокруг себя электрический гул, словно этот огромный дом был динамо-машиной, вырабатывающей энергию из трения общества.
Гости наперебой расточали похвалы Лари.
– Так вы и есть тот юный гений, который все это придумал? Сказочная идея, дорогая моя! Не устроите ли вы вечеринку и у меня тоже? Если бы я знала, что все японское выглядит так очаровательно, я могла бы съездить туда на каникулы…
Особенно пылкие комплименты Лари получила от четы Пеласко, хозяев Доми, с которыми она познакомилась несколько лет назад, занимаясь у них косметическим ремонтом.
Множество элегантных молодых мужчин жаждали потанцевать с ней. В большинстве своем это были те самые снобы, у которых в прошлом не находилось для нее времени. Но она не могла уделить им особого внимания, слишком занятая своими обязанностями хозяйки вечера. Лари то и дело оглядывала толпу, чтобы посмотреть, не приехал ли Ник.
Как и предвидел Ник, именно обещанное выступление одной из лучших рок-групп привлекло молодых людей, составлявших большую часть гостей. Он убедил отца, который все еще мечтал найти в ньюпортском обществе собственную нишу, устроить выступление «Стоун Тайгер». Их записи занимали первое место в списке популярности за год, а билеты на концерты, которые они регулярно давали на самых больших спортивных аренах, всегда полностью раскупались.
Хотя Ник принимал участие в организации этой вечеринки, Лари ни разу не видела его после своего февральского визита. Она вернулась в Провиденс, чтобы закончить учебный год, а когда в начале лета приехала в Ньюпорт, Ника там уже не было. Он отправился в поездку по стране, чтобы показать свои фотографии в редакциях газет и журналов и получить работу фотожурналиста.
Благодаря редким телефонным звонкам, Лари знала о его трудностях. Ему объясняли, что дело не в плохом качестве его фотографий. Просто администрация Никсона неодобрительно относилась к либеральным средствам массовой информации за то, что они подрывали военные усилия. Она называла любую критику непатриотичной и даже грозила отобрать федеральные лицензии у тех телевизионных компаний, которые передавали слишком много отрицательного материала о Вьетнаме. Поэтому никто и не хотел брать на работу фотографа, который показывал худшие стороны войны.
«Похоже, правда в данный момент не в моде. Но ведь мода все время меняется», – заключил Ник.
Во время их последнего разговора он сообщил, что приедет в субботу вечером и привезет с собой «звездную» рок-группу. Он упомянул также о том, что удача, кажется, повернулась к нему лицом. Возможно, ему предложат место в одном из лучших еженедельных общественно-политических журналов. Голос его звучал бодро.
И вот теперь не было никаких признаков появления Ника, и Лари не знала, где его найти. Она безуспешно пыталась связаться с Берни Орном.
Прошел час, а ей даже ничего не сообщили по телефону. Ее ярость и разочарование все усиливались. История повторяется: он заставил ее поверить ему, а потом внезапно исчез! Возможно, причина кроется в его работе: он, в качестве фотокорреспондента летит на другой конец света с первым заданием редакции и совершенно забыл о других, менее важных вещах.
Что ей было делать? Гости из числа молодежи уже спрашивали ее, скоро ли «Стоун Тайгер» начнет свой концерт. Если эта группа не появится, люди потребуют свои деньги обратно.
Вечер продолжался уже почти два часа, и тут Лари увидела, что Анита приветствует Берни Орна и его жену. Берни был в смокинге в тонкую серебряную полоску с модными широкими лацканами, а его супруга – в платье из темно-синего бархата. Лари поспешила к ним.
– Мистер Орн, я – Лари Данн…
– Знаю, малышка, я помню тебя еще по вечеринке у Ника.
– А где Ник? Он обещал, что…
– Он едет в отдельном автомобиле вместе с ансамблем. Я только что прилетел с ними после выступления в Атланте, а Ник прибыл из Нью-Йорка и встретил нас в аэропорту. Он остался, чтобы помочь им с инструментами и другими вещами, а я поехал домой переодеться. Лари вздохнула с облегчением.
– Мистер Орн сказал, что ансамблю нужно место, чтобы подготовиться к выступлению, поэтому я велела Майку провести музыкантов в мою спальню, – сообщила Анита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Для Лари привлекательность японского стиля заключалась главным образом в его экономности. Отпала необходимость покупать множество дорогостоящих букетов свежих цветов, их можно было заменить скромными композициями из веток, собранных в садах Род-Айленда. Подвесить к потолку бального зала бумажные фонарики ей обошлось гораздо дешевле, чем вычистить и закрепить огромные хрустальные люстры. А миниатюрные сады в стиле Дзэн позволили ей скрыть наиболее поврежденные водой участки пола. Своей вынужденной бережливостью Лари добилась неповторимого эффекта. Ее оригинальность нашла отражение также и в одежде. Она была в платье покроя «кимоно», сшитом из уцелевших кусков шелковой ткани из чердачной коллекции Аниты. Волосы Лари, зачесанные наверх, украшал веер из ландышей, которые покачивались и дрожали, словно крошечные драгоценные камни.
Гостей по очереди развлекали два ансамбля: американский и японский, который играл на национальных музыкальных инструментах. Как и к поданной еде – многочисленным разновидностям суши и сашими, маринованным овощам и маленьким японским рюмочкам с саке или холодным сливовым вином, – к такой музыке надо было еще привыкнуть, но ее оценили уже просто за то, что она была необычной. Законодатели вкусов, удостоившие своим присутствием вечеринку Лари, вынуждены были признать, что, принимая во внимание страсть американцев ко всему новому, все эти японские обычаи, возможно, когда-нибудь войдут в моду.
В течение первого часа, пока Анита встречала гостей при входе в бальный зал, Лари следила за тем, чтобы прием проходил без помех: посылала служанок вытирать пролитые напитки, отправляла в зал официантов с подносами теплого саке, а также шампанского, без которого традиционалисты не могли обойтись. Несмотря на всю занятость, Лари и Анита видели, что вечер удался. Пришли все сливки ньюпортского общества. Престарелые знатные дамы, свеженькие дебютантки, франтоватые владельцы яхт фланировали по залу, распространяя вокруг себя электрический гул, словно этот огромный дом был динамо-машиной, вырабатывающей энергию из трения общества.
Гости наперебой расточали похвалы Лари.
– Так вы и есть тот юный гений, который все это придумал? Сказочная идея, дорогая моя! Не устроите ли вы вечеринку и у меня тоже? Если бы я знала, что все японское выглядит так очаровательно, я могла бы съездить туда на каникулы…
Особенно пылкие комплименты Лари получила от четы Пеласко, хозяев Доми, с которыми она познакомилась несколько лет назад, занимаясь у них косметическим ремонтом.
Множество элегантных молодых мужчин жаждали потанцевать с ней. В большинстве своем это были те самые снобы, у которых в прошлом не находилось для нее времени. Но она не могла уделить им особого внимания, слишком занятая своими обязанностями хозяйки вечера. Лари то и дело оглядывала толпу, чтобы посмотреть, не приехал ли Ник.
Как и предвидел Ник, именно обещанное выступление одной из лучших рок-групп привлекло молодых людей, составлявших большую часть гостей. Он убедил отца, который все еще мечтал найти в ньюпортском обществе собственную нишу, устроить выступление «Стоун Тайгер». Их записи занимали первое место в списке популярности за год, а билеты на концерты, которые они регулярно давали на самых больших спортивных аренах, всегда полностью раскупались.
Хотя Ник принимал участие в организации этой вечеринки, Лари ни разу не видела его после своего февральского визита. Она вернулась в Провиденс, чтобы закончить учебный год, а когда в начале лета приехала в Ньюпорт, Ника там уже не было. Он отправился в поездку по стране, чтобы показать свои фотографии в редакциях газет и журналов и получить работу фотожурналиста.
Благодаря редким телефонным звонкам, Лари знала о его трудностях. Ему объясняли, что дело не в плохом качестве его фотографий. Просто администрация Никсона неодобрительно относилась к либеральным средствам массовой информации за то, что они подрывали военные усилия. Она называла любую критику непатриотичной и даже грозила отобрать федеральные лицензии у тех телевизионных компаний, которые передавали слишком много отрицательного материала о Вьетнаме. Поэтому никто и не хотел брать на работу фотографа, который показывал худшие стороны войны.
«Похоже, правда в данный момент не в моде. Но ведь мода все время меняется», – заключил Ник.
Во время их последнего разговора он сообщил, что приедет в субботу вечером и привезет с собой «звездную» рок-группу. Он упомянул также о том, что удача, кажется, повернулась к нему лицом. Возможно, ему предложат место в одном из лучших еженедельных общественно-политических журналов. Голос его звучал бодро.
И вот теперь не было никаких признаков появления Ника, и Лари не знала, где его найти. Она безуспешно пыталась связаться с Берни Орном.
Прошел час, а ей даже ничего не сообщили по телефону. Ее ярость и разочарование все усиливались. История повторяется: он заставил ее поверить ему, а потом внезапно исчез! Возможно, причина кроется в его работе: он, в качестве фотокорреспондента летит на другой конец света с первым заданием редакции и совершенно забыл о других, менее важных вещах.
Что ей было делать? Гости из числа молодежи уже спрашивали ее, скоро ли «Стоун Тайгер» начнет свой концерт. Если эта группа не появится, люди потребуют свои деньги обратно.
Вечер продолжался уже почти два часа, и тут Лари увидела, что Анита приветствует Берни Орна и его жену. Берни был в смокинге в тонкую серебряную полоску с модными широкими лацканами, а его супруга – в платье из темно-синего бархата. Лари поспешила к ним.
– Мистер Орн, я – Лари Данн…
– Знаю, малышка, я помню тебя еще по вечеринке у Ника.
– А где Ник? Он обещал, что…
– Он едет в отдельном автомобиле вместе с ансамблем. Я только что прилетел с ними после выступления в Атланте, а Ник прибыл из Нью-Йорка и встретил нас в аэропорту. Он остался, чтобы помочь им с инструментами и другими вещами, а я поехал домой переодеться. Лари вздохнула с облегчением.
– Мистер Орн сказал, что ансамблю нужно место, чтобы подготовиться к выступлению, поэтому я велела Майку провести музыкантов в мою спальню, – сообщила Анита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159