Полковник спешил на базу иракских ВВС, на которой служил его старший брат Абделькарим, командир эскадрильи истребителей.
В восьмидесятые годы бельгийская строительная компания «Сикско» заключила контракт на сооружение восьми хорошо защищенных и замаскированных по последнему слову техники воздушных баз, на которых должны были дислоцироваться отборные части ВВС Ирака, в первую очередь истребители.
На этих авиабазах почти все сооружения и службы располагались под землей: казармы, ангары, склады горючего и вооружения, мастерские, комнаты инструктажа, жилые помещения для летного состава, а также огромные дизель-генераторы, обеспечивавшие базы электроэнергией.
На поверхности оставались только трехкилометровые взлетно-посадочные полосы. Поскольку рядом с бетонными полосами не было видно никаких зданий и сооружений, союзники решили, что это «голые» запасные аэродромы - вроде Эль-Харца в Саудовской Аравии, пока его не начали осваивать американцы.
Если бы союзникам удалось рассмотреть эти аэродромы вблизи, они увидели бы, что каждая взлетно-посадочная полоса ведет в подземелье, от которого ее отделяют прочнейшие метровой толщины железобетонные ворота. Каждая такая база занимала территорию пять на пять километров, обнесенную колючей проволокой. Построенные компанией «Сикско» базы казались союзникам безжизненными, и они оставили их в покое.
При боевых вылетах инструктаж пилотов, включение и разогрев двигателей должны были проводиться под землей. Толстые бетонные перегородки изолировали другие помещения базы от выхлопных газов реактивных двигателей; потом газы отводили наружу, где они смешивались с горячим воздухом пустыни. Только когда самолеты были полностью готовы к взлету, распахивались бетонные ворота.
Истребители переходили на форсажный режим, быстро преодолевали подъем, молнией проносились по взлетно-посадочной полосе и через несколько секунд были уже в воздухе. Конечно, АВАКС их обнаруживал, но у союзников создавалось впечатление, что истребители появились ниоткуда и, скорее всего, прилетели на малой высоте с какой-то далекой базы.
Эскадрилья полковника Абделькарима Бадри размещалась на одной из баз, построенных бельгийцами. Она не имела названия, ей лишь присвоили условное обозначение КМ 160; это значило, что она находится в ста шестидесяти километрах к западу от Багдада, недалеко от шоссе Багдад-Ар-Рутба. Вскоре после заката к контрольно-пропускному пункту базы подъехал младший брат командира эскадрильи.
Полковники не каждый день посещают секретную базу, поэтому часовой из своей будки тотчас позвонил командиру эскадрильи. Через несколько минут в голой пустыне откуда-то появился джип, за рулем которого сидел молодой лейтенант ВВС. Гость сел в машину. Очень скоро, спустившись по небольшой и хорошо замаскированной аппарели, джип въехал на территорию подземного комплекса.
Лейтенант оставил машину на автомобильной стоянке и повел гостя по длинным бетонным коридорам, мимо огромных ниш, в которых механики возились с МиГами-29. В любом уголке подземелья слышался гул генераторов, но система вентиляции и кондиционирования воздуха работала исправно, во всяком случае дышалось здесь на удивление легко.
В конце концов лейтенант привел Османа Бадри в тот отсек, где жили старшие офицеры, и постучал в одну из дверей. Услышав «Войдите!», он впустил гостя в квартиру командира эскадрильи.
Братья обнялись. Смуглому, красивому, с тонкой, как у Роналда Коулмана, щеточкой усов полковнику Абделькариму Бадри исполнилось тридцать семь лет. Он был холост, но не мог пожаловаться на недостаток женского внимания; да разве и могло быть иначе при его внешности, насмешливом языке и эффектной форме офицера ВВС? К тому же внешность полковника Бадри не обманывала: генералы иракской авиации признавали, что он - лучший летчик-истребитель в стране. С ними соглашались и русские инструкторы, обучавшие Бадри летать на самом современном сверхзвуковом истребителе МиГ-29, - Так какая нужда привела тебя сюда? - спросил Абделькарим.
Удобно устроившись с чашкой свежеприготовленного кофе в руке, Осман рассматривал старшего брата. У того возле рта появились жесткие складки, каких раньше не было, да и глаза смотрели устало, совсем не так, как прежде.
Абделькарим не был ни глупцом, ни трусом. Он совершил восемь боевых вылетов против американцев и британцев и каждый раз возвращался на своем самолете - но возвращался лишь чудом. На его глазах «спарроу» и «сайдуиндеры» сбивали самолеты его лучших товарищей, да и сам он четыре раза едва увернулся от ракет.
После первой же попытки перехватить американские бомбардировщики Абделькарим понял, что все преимущества отнюдь не на его стороне. Он не знал, где находятся самолеты противника, сколько их, какого они типа, на какой высоте и каким курсом летят. Иракские радиолокационные установки были уничтожены, командные и контрольно-диспетчерские пункты перестали существовать, пилоты могли полагаться только на самих себя.
Хуже того, американцы с их АВАКСами обнаруживали любой иракский самолет, прежде чем тот успевал набрать высоту до тысячи футов. Они тотчас же сообщали своим пилотам, где искать противника и что нужно сделать, чтобы занять наилучшую для атаки позицию. Абделькарим Бадри понимал, что для иракских летчиков каждый боевой вылет - это самоубийство.
Впрочем, он не стал говорить об этом брату, заставив себя улыбаться, и спросил, какие новости у Османа. Сообщение брата стерло улыбку с его лица.
Осман подробно рассказал обо всем, что произошло за последние шестьдесят часов: об утреннем налете отряда Амн-аль-Амма, про обыск, находку в саду, о том, как избили их мать и старого Талата, как арестовали отца. Рассказал он и о том, как соседу-аптекарю после бесчисленных неудачных попыток удалось-таки передать печальную весть ему, как он ехал домой, как на обеденном столе увидел тело отца, как вскрыл холщовый мешок, каким увидел тело отца и как того похоронили на кладбище «Альвазия». Абделькарим слушал, плотно сжав губы.
Потом Осман перешел к разговору в лимузине, который ждал его у ворот кладбища. Абделькарим подался вперед. Когда младший брат замолчал, он переспросил:
- И все это ты ему в самом деле рассказал?
- Да.
- Это правда, все правда? Ты действительно строил Каалу?
- Да.
- И ты сообщил ему, где она находится, чтобы он передал сведения американцам?
- Да. Я поступил неправильно?
Абделькарим задумался.
- Сколько человек во всем Ираке знают, где находится Каала? - спросил он.
- Шесть, - ответил Осман.
- Назови их.
- Сам раис, Хуссейн Камиль, который обеспечивал финансирование и рабочую силу, Амер Саади - он занимался инженерными работами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
В восьмидесятые годы бельгийская строительная компания «Сикско» заключила контракт на сооружение восьми хорошо защищенных и замаскированных по последнему слову техники воздушных баз, на которых должны были дислоцироваться отборные части ВВС Ирака, в первую очередь истребители.
На этих авиабазах почти все сооружения и службы располагались под землей: казармы, ангары, склады горючего и вооружения, мастерские, комнаты инструктажа, жилые помещения для летного состава, а также огромные дизель-генераторы, обеспечивавшие базы электроэнергией.
На поверхности оставались только трехкилометровые взлетно-посадочные полосы. Поскольку рядом с бетонными полосами не было видно никаких зданий и сооружений, союзники решили, что это «голые» запасные аэродромы - вроде Эль-Харца в Саудовской Аравии, пока его не начали осваивать американцы.
Если бы союзникам удалось рассмотреть эти аэродромы вблизи, они увидели бы, что каждая взлетно-посадочная полоса ведет в подземелье, от которого ее отделяют прочнейшие метровой толщины железобетонные ворота. Каждая такая база занимала территорию пять на пять километров, обнесенную колючей проволокой. Построенные компанией «Сикско» базы казались союзникам безжизненными, и они оставили их в покое.
При боевых вылетах инструктаж пилотов, включение и разогрев двигателей должны были проводиться под землей. Толстые бетонные перегородки изолировали другие помещения базы от выхлопных газов реактивных двигателей; потом газы отводили наружу, где они смешивались с горячим воздухом пустыни. Только когда самолеты были полностью готовы к взлету, распахивались бетонные ворота.
Истребители переходили на форсажный режим, быстро преодолевали подъем, молнией проносились по взлетно-посадочной полосе и через несколько секунд были уже в воздухе. Конечно, АВАКС их обнаруживал, но у союзников создавалось впечатление, что истребители появились ниоткуда и, скорее всего, прилетели на малой высоте с какой-то далекой базы.
Эскадрилья полковника Абделькарима Бадри размещалась на одной из баз, построенных бельгийцами. Она не имела названия, ей лишь присвоили условное обозначение КМ 160; это значило, что она находится в ста шестидесяти километрах к западу от Багдада, недалеко от шоссе Багдад-Ар-Рутба. Вскоре после заката к контрольно-пропускному пункту базы подъехал младший брат командира эскадрильи.
Полковники не каждый день посещают секретную базу, поэтому часовой из своей будки тотчас позвонил командиру эскадрильи. Через несколько минут в голой пустыне откуда-то появился джип, за рулем которого сидел молодой лейтенант ВВС. Гость сел в машину. Очень скоро, спустившись по небольшой и хорошо замаскированной аппарели, джип въехал на территорию подземного комплекса.
Лейтенант оставил машину на автомобильной стоянке и повел гостя по длинным бетонным коридорам, мимо огромных ниш, в которых механики возились с МиГами-29. В любом уголке подземелья слышался гул генераторов, но система вентиляции и кондиционирования воздуха работала исправно, во всяком случае дышалось здесь на удивление легко.
В конце концов лейтенант привел Османа Бадри в тот отсек, где жили старшие офицеры, и постучал в одну из дверей. Услышав «Войдите!», он впустил гостя в квартиру командира эскадрильи.
Братья обнялись. Смуглому, красивому, с тонкой, как у Роналда Коулмана, щеточкой усов полковнику Абделькариму Бадри исполнилось тридцать семь лет. Он был холост, но не мог пожаловаться на недостаток женского внимания; да разве и могло быть иначе при его внешности, насмешливом языке и эффектной форме офицера ВВС? К тому же внешность полковника Бадри не обманывала: генералы иракской авиации признавали, что он - лучший летчик-истребитель в стране. С ними соглашались и русские инструкторы, обучавшие Бадри летать на самом современном сверхзвуковом истребителе МиГ-29, - Так какая нужда привела тебя сюда? - спросил Абделькарим.
Удобно устроившись с чашкой свежеприготовленного кофе в руке, Осман рассматривал старшего брата. У того возле рта появились жесткие складки, каких раньше не было, да и глаза смотрели устало, совсем не так, как прежде.
Абделькарим не был ни глупцом, ни трусом. Он совершил восемь боевых вылетов против американцев и британцев и каждый раз возвращался на своем самолете - но возвращался лишь чудом. На его глазах «спарроу» и «сайдуиндеры» сбивали самолеты его лучших товарищей, да и сам он четыре раза едва увернулся от ракет.
После первой же попытки перехватить американские бомбардировщики Абделькарим понял, что все преимущества отнюдь не на его стороне. Он не знал, где находятся самолеты противника, сколько их, какого они типа, на какой высоте и каким курсом летят. Иракские радиолокационные установки были уничтожены, командные и контрольно-диспетчерские пункты перестали существовать, пилоты могли полагаться только на самих себя.
Хуже того, американцы с их АВАКСами обнаруживали любой иракский самолет, прежде чем тот успевал набрать высоту до тысячи футов. Они тотчас же сообщали своим пилотам, где искать противника и что нужно сделать, чтобы занять наилучшую для атаки позицию. Абделькарим Бадри понимал, что для иракских летчиков каждый боевой вылет - это самоубийство.
Впрочем, он не стал говорить об этом брату, заставив себя улыбаться, и спросил, какие новости у Османа. Сообщение брата стерло улыбку с его лица.
Осман подробно рассказал обо всем, что произошло за последние шестьдесят часов: об утреннем налете отряда Амн-аль-Амма, про обыск, находку в саду, о том, как избили их мать и старого Талата, как арестовали отца. Рассказал он и о том, как соседу-аптекарю после бесчисленных неудачных попыток удалось-таки передать печальную весть ему, как он ехал домой, как на обеденном столе увидел тело отца, как вскрыл холщовый мешок, каким увидел тело отца и как того похоронили на кладбище «Альвазия». Абделькарим слушал, плотно сжав губы.
Потом Осман перешел к разговору в лимузине, который ждал его у ворот кладбища. Абделькарим подался вперед. Когда младший брат замолчал, он переспросил:
- И все это ты ему в самом деле рассказал?
- Да.
- Это правда, все правда? Ты действительно строил Каалу?
- Да.
- И ты сообщил ему, где она находится, чтобы он передал сведения американцам?
- Да. Я поступил неправильно?
Абделькарим задумался.
- Сколько человек во всем Ираке знают, где находится Каала? - спросил он.
- Шесть, - ответил Осман.
- Назови их.
- Сам раис, Хуссейн Камиль, который обеспечивал финансирование и рабочую силу, Амер Саади - он занимался инженерными работами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193