В заключение говорилось, что миссия Мартина практически завершена. Иерихону нужно будет передать последнее письмо, в котором следует от имени союзников поблагодарить его, сообщить, что все деньги уже переведены на его счет и что связь с ним будет возобновлена по окончании войны. После этого Мартину настоятельно рекомендовалось перебираться в Саудовскую Аравию - пока не поздно!
Мартин разобрал радиостанцию, спрятал ее в нише под полом, лег на койку и задумался. Интересно, размышлял он, значит, армия союзников не собирается входить в Багдад. А как же Саддам? Разве его свержение не было одной из целей войны? Очевидно, произошли какие-то важные перемены.
Если бы Майк Мартин знал о том, что происходило как раз в эти минуты в штаб-квартире Мухабарата, меньше чем в полумиле от его хижины, он не смог бы так быстро заснуть.
Известны четыре уровня технического мастерства: удовлетворительный, очень хороший, блестящий и «естественный». Последний означает уже не просто мастерство, а единство технических знаний и врожденной интуиции, некий инстинкт, шестое чувство, такое единение человека и машин, о котором невозможно рассказать в учебниках.
Что касается радиосвязи, то майор Мохсен Зайид, безусловно, достиг уровня естественного мастерства. Очень молодой, всегда в больших очках, делавших его похожим на студента-зубрилу, майор Завид жил радиосвязью. Его квартира была завалена новейшими западными журналами, а если он обнаруживал в них сведения о новом устройстве, которое могло бы повысить эффективность работы его отдела радиоперехвата, он немедленно требовал достать такое устройство. Хассан Рахмани высоко ценил Зайида и старался удовлетворить все его просьбы.
Вскоре после полуночи Рахмани и Зайид встретились в кабинете бригадира.
- Есть успехи? - спросил Рахмани.
- Думаю, есть, - ответил Зайид. - Он здесь, в этом я нисколько не сомневаюсь. К сожалению, он пользуется пакетными сигналами, которые почти невозможно перехватить. Слишком они непродолжительны. Почти, но не совсем. При умении и достаточном терпении удается засечь и такой сигнал, хотя он длится всего несколько секунд.
- Что же вы выяснили? - спросил Рахмани.
- Видите ли, я обнаружил, что эти сигналы передаются в довольно узкой полосе диапазона сверхвысоких частот. Это уже что-то. Несколько дней назад мне повезло. На всякий случай мы прослушивали одну узкую полосу частот, и в это время он вышел на связь. Послушайте.
Зайид положил на стол магнитофон и нажал кнопку «воспроизведение». Кабинет наполнился какофонией невероятнейших звуков. Рахмани был озадачен.
- Это и есть та передача?
- Она зашифрована, разумеется.
- Разумеется, - согласился Рахмани. - Вы можете ее дешифровать?
- Почти наверняка нет. Шифрование выполнено с помощью одного кремниевого чипа с очень сложной микросхемой.
- Значит, мы не поймем, что он передавал?
Рахмани немного растерялся. Беда была в том, что Зайид жил в своем особом мире и обычно говорил на своем языке. Сейчас он прилагал немалые усилия, чтобы начальник понял его, но эти усилия не всегда приводили к успеху.
- Это не шифр в обычном смысле слова. Превратить эту какофонию в осмысленную речь можно только с помощью совершенно идентичного кремниевого чипа. Число перестановок элементов микросхемы равно нескольким сотням миллионов. Значит, вероятность случайно найти подходящий чип не больше одной стомиллионной.
- Так в чем же ваш успех?
- Успех в том, что.., я определил радиопеленг.
В возбуждении Хассан Рахмани подался вперед.
- Радиопеленг?
- Мой помощник определил. И знаете, что самое интересное? Это сообщение было передано ночью, за тридцать часов до воздушного налета на Эль-Кубаи. Мне кажется, там были координаты Эль-Кубаи. И еще одно.
- Продолжайте.
- Он здесь.
- В Багдаде?
Майор Зайид улыбнулся и покачал головой. Самую приятную новость он приберег напоследок. Ему хотелось преподнести начальнику сюрприз и получить заслуженную благодарность.
- Не только в Багдаде, а в Мансуре. Я могу указать квадрат примерно два на два километра...
В голове Рахмани вихрем пронеслись тысячи мыслей. Успех был близок, поразительно близок. Зазвонил телефон. Рахмани несколько секунд молча слушал, потом положил трубку и встал.
- Меня вызывают. Последний вопрос. Сколько еще радиоперехватов вам потребуется, чтобы точно определить, где находится передатчик? С точностью до квартала или даже здания?
- Если повезет, то всего один. В первый раз я не успел вовремя среагировать, но во время следующего перехвата я его поймаю. Я молю Аллаха, чтобы он послал длинное сообщение, чтобы он пробыл в эфире несколько секунд. Тогда я смогу сказать, где находится передатчик, с точностью до ста метров.
Спускаясь к ждавшему автомобилю, Рахмани не мог успокоить дыхание.
На созванное раисом совещание они прибыли в двух автобусах с зачерненными окнами: в одном было семь министров, в другом - шесть генералов и три руководителя спецслужб. Понять, куда они едут, было невозможно. Этого не знали и водители, они следовали за мотоциклистами.
Автобусы остановились во дворе, обнесенном высокими стенами. Только здесь пассажирам разрешили выйти. Они ехали сорок минут, но часто меняли направление. По прикидкам Рахмани получалось, что они находятся за городом, примерно милях в тридцати от Багдада. Сюда не доносился шум уличного движения, а в свете звезд можно было разглядеть лишь силуэт большой виллы с плотно зашторенными окнами.
В главной гостиной уже ждали семь министров. Генералы подошли к столу - каждый к своему месту - и сели. Никто не произнес ни слова. Охранники указали на три стула шефу иностранной разведки доктору Убаиди, руководителю контрразведки Рахмани и начальнику секретной полиции Омару Хатибу; им придется сидеть лицом к единственному большому мягкому креслу, предназначенному для самого раиса.
Через несколько минут вошел тот, кто созвал совещание. Все встали. Саддам жестом разрешил садиться.
Некоторые из присутствовавших не видели президента больше трех недель. Выглядел он неважно: обострившиеся скулы, усталые глаза, под ними мешки.
Саддам Хуссейн без предисловий приступил к делу, ради которого и созвал совещание. Союзники нанесли бомбовый удар по важнейшему объекту. Теперь об этом знали даже те, кто несколько дней назад и не подозревал о существовании Эль-Кубаи.
Объект был настолько основательно засекречен, что в Ираке его точное расположение было известно не более чем десяти высшим руководителям. И тем не менее на него был совершен воздушный налет. Лишь горстка руководителей государства и преданнейших инженеров имели право ездить на объект с незавязанными глазами и не в автобусе без окон. И тем не менее секретнейшее предприятие подверглось бомбардировке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
Мартин разобрал радиостанцию, спрятал ее в нише под полом, лег на койку и задумался. Интересно, размышлял он, значит, армия союзников не собирается входить в Багдад. А как же Саддам? Разве его свержение не было одной из целей войны? Очевидно, произошли какие-то важные перемены.
Если бы Майк Мартин знал о том, что происходило как раз в эти минуты в штаб-квартире Мухабарата, меньше чем в полумиле от его хижины, он не смог бы так быстро заснуть.
Известны четыре уровня технического мастерства: удовлетворительный, очень хороший, блестящий и «естественный». Последний означает уже не просто мастерство, а единство технических знаний и врожденной интуиции, некий инстинкт, шестое чувство, такое единение человека и машин, о котором невозможно рассказать в учебниках.
Что касается радиосвязи, то майор Мохсен Зайид, безусловно, достиг уровня естественного мастерства. Очень молодой, всегда в больших очках, делавших его похожим на студента-зубрилу, майор Завид жил радиосвязью. Его квартира была завалена новейшими западными журналами, а если он обнаруживал в них сведения о новом устройстве, которое могло бы повысить эффективность работы его отдела радиоперехвата, он немедленно требовал достать такое устройство. Хассан Рахмани высоко ценил Зайида и старался удовлетворить все его просьбы.
Вскоре после полуночи Рахмани и Зайид встретились в кабинете бригадира.
- Есть успехи? - спросил Рахмани.
- Думаю, есть, - ответил Зайид. - Он здесь, в этом я нисколько не сомневаюсь. К сожалению, он пользуется пакетными сигналами, которые почти невозможно перехватить. Слишком они непродолжительны. Почти, но не совсем. При умении и достаточном терпении удается засечь и такой сигнал, хотя он длится всего несколько секунд.
- Что же вы выяснили? - спросил Рахмани.
- Видите ли, я обнаружил, что эти сигналы передаются в довольно узкой полосе диапазона сверхвысоких частот. Это уже что-то. Несколько дней назад мне повезло. На всякий случай мы прослушивали одну узкую полосу частот, и в это время он вышел на связь. Послушайте.
Зайид положил на стол магнитофон и нажал кнопку «воспроизведение». Кабинет наполнился какофонией невероятнейших звуков. Рахмани был озадачен.
- Это и есть та передача?
- Она зашифрована, разумеется.
- Разумеется, - согласился Рахмани. - Вы можете ее дешифровать?
- Почти наверняка нет. Шифрование выполнено с помощью одного кремниевого чипа с очень сложной микросхемой.
- Значит, мы не поймем, что он передавал?
Рахмани немного растерялся. Беда была в том, что Зайид жил в своем особом мире и обычно говорил на своем языке. Сейчас он прилагал немалые усилия, чтобы начальник понял его, но эти усилия не всегда приводили к успеху.
- Это не шифр в обычном смысле слова. Превратить эту какофонию в осмысленную речь можно только с помощью совершенно идентичного кремниевого чипа. Число перестановок элементов микросхемы равно нескольким сотням миллионов. Значит, вероятность случайно найти подходящий чип не больше одной стомиллионной.
- Так в чем же ваш успех?
- Успех в том, что.., я определил радиопеленг.
В возбуждении Хассан Рахмани подался вперед.
- Радиопеленг?
- Мой помощник определил. И знаете, что самое интересное? Это сообщение было передано ночью, за тридцать часов до воздушного налета на Эль-Кубаи. Мне кажется, там были координаты Эль-Кубаи. И еще одно.
- Продолжайте.
- Он здесь.
- В Багдаде?
Майор Зайид улыбнулся и покачал головой. Самую приятную новость он приберег напоследок. Ему хотелось преподнести начальнику сюрприз и получить заслуженную благодарность.
- Не только в Багдаде, а в Мансуре. Я могу указать квадрат примерно два на два километра...
В голове Рахмани вихрем пронеслись тысячи мыслей. Успех был близок, поразительно близок. Зазвонил телефон. Рахмани несколько секунд молча слушал, потом положил трубку и встал.
- Меня вызывают. Последний вопрос. Сколько еще радиоперехватов вам потребуется, чтобы точно определить, где находится передатчик? С точностью до квартала или даже здания?
- Если повезет, то всего один. В первый раз я не успел вовремя среагировать, но во время следующего перехвата я его поймаю. Я молю Аллаха, чтобы он послал длинное сообщение, чтобы он пробыл в эфире несколько секунд. Тогда я смогу сказать, где находится передатчик, с точностью до ста метров.
Спускаясь к ждавшему автомобилю, Рахмани не мог успокоить дыхание.
На созванное раисом совещание они прибыли в двух автобусах с зачерненными окнами: в одном было семь министров, в другом - шесть генералов и три руководителя спецслужб. Понять, куда они едут, было невозможно. Этого не знали и водители, они следовали за мотоциклистами.
Автобусы остановились во дворе, обнесенном высокими стенами. Только здесь пассажирам разрешили выйти. Они ехали сорок минут, но часто меняли направление. По прикидкам Рахмани получалось, что они находятся за городом, примерно милях в тридцати от Багдада. Сюда не доносился шум уличного движения, а в свете звезд можно было разглядеть лишь силуэт большой виллы с плотно зашторенными окнами.
В главной гостиной уже ждали семь министров. Генералы подошли к столу - каждый к своему месту - и сели. Никто не произнес ни слова. Охранники указали на три стула шефу иностранной разведки доктору Убаиди, руководителю контрразведки Рахмани и начальнику секретной полиции Омару Хатибу; им придется сидеть лицом к единственному большому мягкому креслу, предназначенному для самого раиса.
Через несколько минут вошел тот, кто созвал совещание. Все встали. Саддам жестом разрешил садиться.
Некоторые из присутствовавших не видели президента больше трех недель. Выглядел он неважно: обострившиеся скулы, усталые глаза, под ними мешки.
Саддам Хуссейн без предисловий приступил к делу, ради которого и созвал совещание. Союзники нанесли бомбовый удар по важнейшему объекту. Теперь об этом знали даже те, кто несколько дней назад и не подозревал о существовании Эль-Кубаи.
Объект был настолько основательно засекречен, что в Ираке его точное расположение было известно не более чем десяти высшим руководителям. И тем не менее на него был совершен воздушный налет. Лишь горстка руководителей государства и преданнейших инженеров имели право ездить на объект с незавязанными глазами и не в автобусе без окон. И тем не менее секретнейшее предприятие подверглось бомбардировке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193