— Кто это ублюдок? — поинтересовался Флако.
— Анжело. Он похож на киборга. Хочет жить вечно, но для этого должны умереть другие люди. — Я вдруг почувствовал себя так, будто снова включился в мир ее сновидения. Что за странность, какой смысл в том, чтобы обвинять и меня, и киборгов?
— Ты полна гуано, — сообщил Флако. — Вот дон Анжело Осик. Он хороший человек. Он джентльмен.
Тамара посмотрела на нас, голова ее качнулась. Она протянула руку к стакану с водой, но промахнулась. Вода разлилась по столу.
— Может, он как раз и есть киборг, — предположила она и снова клюнула носом.
— Мы… не… ки… и… борги, — протянул Флако. — Ввидишь… нет ки… боргов в… эттой комнате. — Он снова протянул ей стакан с ромом.
— У тебя в голове есть розетка связи? — осведомилась Тамара. Флако кивнул. — Значит, ты киборг. — Она говорила вполне убежденно.
Я вспомнил, как недавно в новостях видел материал о суринамском культе чистого тела — пуристах тела. Новые члены, посвященные в культ, извлекают свои розетки из головы, отключают протезы почек и другие протезы и живут совершенно без помощи механизмов. Я подумал: еще один поклонник этого культа — и вдруг понял, почему она предпочла регенерацию, а не протез: мысль о том, что ее тело срастется с машиной, приводила ее в ужас; это оскверняло храм ее духа.
— Роз… зетка не делает теб… бя кибб… оргом, — заявил Флако.
— Но это только начало. Сначала розетка связи в черепе. Потом рука. Потом легкое. По одному за раз…
— Ну, а ты сама? — спросил Флако. — Ты обещала, что расскажешь о своей семье.
— Мои мать и отец — киборги, — сказала она совершенно бесстрастно. — Я с ними никогда не встречалась. Моя жизнь — всего лишь вложение в банк спермы. Если родители когда-нибудь и видели меня, вероятно, они остались недовольны: я не похожа на стиральную машину.
— Ха! Тут, д.. должно быть, есть кое-что еще, — не поверил Флако. — Рас… скажи нам все.
— Больше ничего нет, — ответила Тамара. А я подумал: почему она нам лжет?
Официант принес Флако новую порцию выпивки, тот проглотил ее залпом. Тамара попросила принести аспирин. Голова Флако повисла, поэтому я убрал его тарелку, прежде чем он упал в нее. Женщина продолжала сидеть, не поднимая глаз. Я решился наконец убрать из-за стола вонючего пьяницу, который по-прежнему сидел рядом со мной, и заказать десерт.
Сложив монеты в кошелек, я совершил задуманное. И в это время в моей голове прозвучал сигнал вызова. Нажав на переключатель за ухом, я услышал, как человек с сильным арабским акцентом произнес:
— Сеньор Осик?
— Да, — ответил я.
— Попросите женщину, сидящую за вашим столом, подойти к телефону.
Должно быть, он находился в зале, если знает, что я сижу с Тамарой. Но так как он не знает, что я сейчас возле стойки, значит он вышел.
— Она пьяна. Отключилась, — солгал я и торопливо направился к двери, чтобы удостовериться, не звонят ли снаружи.
Раскрыл дверь. Выглянул. Улица темна и пуста, но вдали — сверкающие очертания человеческого тела рядом с мини — челноком. Собеседник отключился — человек сел в мини — челнок. Вспыхнули красные хвостовые огни, и машина мгновенно превратилась в огненный шар: заработал двигатель. Корабль метнулся в звездное небо и исчез.
Я вернулся в ресторан, и Тамара с любопытством взглянула на меня, — словно собиралась спросить, почему это я убежал. Флако с трудом попытался оторвать голову от стола. Он повернулся к Тамаре и объявил:
— Я только что получил сообщение для тебя: некто Эйриш г… говорит, что у него твоя рука. А нужна ты ему в… вся.
Тамара побледнела и глотнула рома.
Глава вторая
По пути домой Тамара и Флако были так пьяны, что оба цеплялись за меня. Тамара продолжала браниться и объяснять, что ей необходим пистолет, а Флако все спрашивал: «Чего-чего?» Когда мы добрались до дома, я уложил Тамару на диван, а Флако на полу в холле, и сам тоже отправился спать.
Через несколько часов меня разбудил Флако. Его тошнило. Тамара что-то бормотала во сне. Все же мне удалось заснуть снова. Мне снилась старая реклама «Зеллер Кимех»: группа людей в лунном казино, все киборги, с прекрасными кимехами. Я восхищался этой голограммой. Все смеялись и пили ром «Закат солнца». У некоторых были женские тела, вплоть до металлических грудей с маленькими сосками из драгоценных камней. Одна женщина — киборг разговаривала со своим спутником и беспрерывно смеялась. Я узнал в ней свою жену, Елену, которую тридцать лет назад сбил грузовик. Сейчас, во сне, я не верил, что она умерла. Просто — напросто я забыл, что она купила кимех, и мы каким-то образом собрали ее по частям и поместили в кимех, и теперь она на Луне, пьет ром «Закат солнца» и смеется. Я хотел подойти к ней и обнять, сказать, как я счастлив, что вижу ее, но тут мое внимание привлек стоявший рядом киборг. Единственную оставшуюся органическую руку он носил как знак принадлежности к миру живых. Голова у него была из электрически окрашенного красного вольфрама, красивая голова, если смотреть на глаза, но челюсти — как у скелета. Сверкающие голубые циркониевые глаза, оскаленный рот в нечеловеческой вечной улыбке. Вдруг мне почудилось, что в его улыбке что-то зловещее, как будто он хотел смерти для всех тех, кто находился в этой комнате, и только я один понял его намерение. Тогда я подумал: «Это не мой сон. Это сон Тамары». И проснулся, потому что кто-то тряс меня.
— Анжело! Анжело! — звал Флако.
— Si. Que pasa? — Huy! А как ты думаешь? Эта женщина, она ведь сука, когда напивается.
— Да, сука, — согласился я.
— Мне это нравится. Мне нравятся женщины с характером. — Флако говорил очень медленно, словно обдумывал каждое слово. — Подвинься. Я хочу лечь к тебе в постель. — Я отодвинулся, Флако улегся, случайно ударив меня башмаками. — А ничего постель. Очень удобная. Как раз для двоих. Тебе следовало пригласить меня раньше. Я тебе не говорил, что у тебя красивые груди? У тебя они больше, чем у некоторых женщин.
Слова Флако мне не понравились. Но я тут же сообразил, что это он так шутит.
— Да, моя семья этим как раз и славится. Видел бы ты мою мать: у нее их было пять штук, не меньше.
Флако рассмеялся.
— Ну, довольно. А то меня снова стошнит, если я буду смеяться над твоими глупыми шутками. Анжело, как ты думаешь, у Тамары неприятности?
— Да.
— Я держал ее сегодня за руку, — сказал он. — Рука тонкая, как у ребенка. Нам нужно очень о ней позаботиться. Как ты думаешь, от кого она бежит?
— А от кого бегут все? От своего прошлого.
— А, философский вздор. Ты всегда по ночам несешь философский вздор? Тогда нам надо почаще спать рядом. Но я подумал — может, она известная рефуджиада? Может, бежала из политической психиатрички и будет рада выйти замуж за панамца, такого, как красивый Флако, и жить в нейтральной стране?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140