Я хочу сказать, что в моей власти помочь этим людям решить некоторые их проблемы.
Он наклонился ко мне через стол и поцеловал в нос. Я отшатнулась. Он удивленно поднял брови:
— Я не смог удержаться. Ты такая замечательная, от тебя так и исходит благодетель. Скажи мне, Сюзанна, что случилось в Австралии?
— Почему ты спрашиваешь?
— Должно было произойти нечто важное, как встреча на дороге в Дамаск со святым Павлом. Ты совершенно изменилась. Стала абсолютно другая.
— Мне жаль, но…
— Разве есть, о чем жалеть? Надо радоваться. Ты стала другим человеком. Стала замечать людей, стала незащищенной, ранимой. Я всегда считал, у тебя кожа армадила-броненосца. Ты мечтала лишь об одном: чтобы все было по-твоему. Но что же могло случиться в Австралии…
— Я нашла своего отца.
Он внимательно смотрел на меня, и мне становилось неловко от его проницательности.
— Теперь мне даже иногда кажется, что ты и внешне изменилась. Я чуть было не поверил… но я не верю в сказки, а ты?
Я вспомнила эпизод моего детства в сказочном лесу, когда я загадала три желания, и они все исполнились, поэтому я замешкалась с ответом.
— Ты веришь! К тебе приходила колдунья, да? Она сказала: я сделаю тебя такой, какой ты хочешь, но в обмен заберу твою душу. О, Сюзанна, ты не отдала свою душу?
Я не поднимала глаз. А вдруг отдала?
— Пожалуйста, Сюзанна, не меняйся больше. Оставайся, какая ты есть.
Тогда я поняла, что я люблю Малкома. Меня захлестнула волна счастья, но потом я испытала полнейшее отчаяние: моя ситуация безнадежна.
Я обманщица, и я боюсь. Я участвую в маскараде. Нельзя запутаться еще больше. Но что толку предостерегать себя? Я уже окончательно запуталась.
Прошло несколько дней. Джанет заметила, что я почти не расстаюсь с Малкомом. Наверное, она догадывается о моем отношении к нему. Она очень внимательная особа, и порой мне неловко рядом с ней, мне кажется, она наблюдает за мной, но я должна признаться, что она мне не раз помогала в трудной ситуации, пересказывая мне разные сплетни.
Она считает себя привилегированной служанкой и привыкла говорить то, что думает:
— Вы очень дружелюбны с мистером Малкомом. Это очень хорошо, если хотите знать мое мнение.
— Я тебя не спрашиваю, Джанет, но уверена, что всякая дружба хороша.
— Вы напоминаете мне одну давнюю знакомую. У нее всегда был готов ответ на любой вопрос. Я согласна с вами, что дружба — хорошее дело, но если она между вами и мистером Малкомом, то это еще лучше.
— О?
— Я хочу сказать, что у вас замок, а он всегда хотел его иметь. Он может оказаться большим помощником в делах… И если вы настолько хорошо относитесь друг к другу…
— Джанет, ты слишком много предполагаешь.
— Ладно, ладно. Может, я и говорю лишнее, но было бы неплохо. Решились бы многие проблемы.
Итак, Джанет заметила. Интересно, кто еще заметил?
По складу своего характера я оптимистически отношусь к жизни. Я решила: если Малком любит меня, если мы поженимся и будем вместе владеть замком, что же в этом плохого? Он будет вести дела, я же знаю, что он законный владелец. Смогу ли я тогда забыть свою вину? Мой обман перестанет быть обманом. Я буду поддерживать его и помогать во всем. Будет так, как и было бы после смерти Сюзанны. Наследник замка женится на мне, и я стану хозяйкой замка.
Казалось, что удача предлагала мне прощение на тарелочке. Я находилась в состоянии эйфории. Я могу влюбить в себя Малкома, выйти за него замуж, если он сделает мне предложение, и жить в мире со своей совестью до конца жизни.
Может, лет через десять, когда у нас будут дети, и мы будем хорошо знать друг друга, я ему во всем сознаюсь. К тому времени он будет меня прекрасно понимать и простит. Какое счастливое решение проблемы. Мы смеялись, работали вместе, я находилась в счастливом настроении. Мы вместе решали дела, словно мы партнеры.
Однажды он спросил:
— Ты когда-нибудь снова думала о замужестве, ведь Эсмонд умер.
Я отвернулась, не осмеливаясь взглянуть на него. Он испытывал ко мне совсем не такие чувства, как к настоящей Сюзанне, но как только мы начинали сближаться, он возмущался и противился этому, потому что чувствовал, между нами существует какая-то тайна. Он не верил, что Сюзанна могла так измениться, и если его чувства ко мне крепли, здравый смысл предостерегал его и настраивал против меня. Он боялся, что в один прекрасный день я стану прежней Сюзанной, мне надоест притворяться. Как часто я собиралась сделать ему признание, но я боялась его потерять. Мне хотелось привязать его к себе так крепко, чтобы он не смог освободиться, даже узнав о моем обмане. Наши чувства друг к другу были сильными, но моя вина и его недоверие разделяли нас как обоюдоострый меч.
Я пробормотала:
— К браку нужно относиться серьезно. Ты ведь не женат и наверняка согласен со мной.
— Конечно. Я всегда полагал, что в супружество нельзя вступать легко. Смерть Эсмонда стала для тебя тяжелым ударом, да?
Я отвернулась, притворяясь небезразличной.
— Он сходил по тебе с ума. Мне всегда было его жаль, ты тогда была совсем другая. Совершенно другой человек… Теперь бы я ему позавидовал.
Я посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он обнял меня и сказал, что любит. Он легонько потряс меня за плечи.
— Что-то случилось, Сюзанна! Что? Ради Бога, скажи мне.
Я не смогла признаться. Я не была в нем уверена, как и он во мне.
— Смерть моего отца стала для меня шоком.
Он уронил руки с моих плеч. Он мне не поверил. Не это он ожидал услышать. Он выдохнул от раздражения. Больше он ничего не сказал, но я успокаивала себя, он скажет обязательно… Но если он сделает мне предложение, что мне делать? Осмелюсь ли я признаться ему в обмане?
Потом я начала уговаривать себя, что не надо признаваться. Если мы поженимся, мы оба станем наследниками. Судьба предлагает мне выход.
Нужно было догадаться, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В жизни никогда не выходит так гладко.
В комнате Сюзанны в бюро я обнаружила стопку писем. Мне понравилось это бюро XVIII века, прекрасной работы. В нем много ящиков, я хранила в них бумаги и дневники из комнаты Эсмонда. Я часто просматривала его записи о крестьянах. Они мне оказали огромную пользу.
Проведя почти целый день в обществе Малкома, я была в хорошем настроении. Днем я заходила в коттедж к супругам Чиверс. Шторы из замка смотрелись великолепно, они доставили радость Ли, но еще большее удовольствие она получала от моего внимания. Она считала меня своей покровительницей.
Перед сном я решила еще раз просмотреть бумаги. Открыла ящик, некоторые бумаги оказались зажаты. Я встала на колени и посмотрела, что их держит. Просунула руку и нащупала потайной ящик, за тем, в котором я хранила бумага. Оттуда я достала сверток писем, перевязанных красной лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Он наклонился ко мне через стол и поцеловал в нос. Я отшатнулась. Он удивленно поднял брови:
— Я не смог удержаться. Ты такая замечательная, от тебя так и исходит благодетель. Скажи мне, Сюзанна, что случилось в Австралии?
— Почему ты спрашиваешь?
— Должно было произойти нечто важное, как встреча на дороге в Дамаск со святым Павлом. Ты совершенно изменилась. Стала абсолютно другая.
— Мне жаль, но…
— Разве есть, о чем жалеть? Надо радоваться. Ты стала другим человеком. Стала замечать людей, стала незащищенной, ранимой. Я всегда считал, у тебя кожа армадила-броненосца. Ты мечтала лишь об одном: чтобы все было по-твоему. Но что же могло случиться в Австралии…
— Я нашла своего отца.
Он внимательно смотрел на меня, и мне становилось неловко от его проницательности.
— Теперь мне даже иногда кажется, что ты и внешне изменилась. Я чуть было не поверил… но я не верю в сказки, а ты?
Я вспомнила эпизод моего детства в сказочном лесу, когда я загадала три желания, и они все исполнились, поэтому я замешкалась с ответом.
— Ты веришь! К тебе приходила колдунья, да? Она сказала: я сделаю тебя такой, какой ты хочешь, но в обмен заберу твою душу. О, Сюзанна, ты не отдала свою душу?
Я не поднимала глаз. А вдруг отдала?
— Пожалуйста, Сюзанна, не меняйся больше. Оставайся, какая ты есть.
Тогда я поняла, что я люблю Малкома. Меня захлестнула волна счастья, но потом я испытала полнейшее отчаяние: моя ситуация безнадежна.
Я обманщица, и я боюсь. Я участвую в маскараде. Нельзя запутаться еще больше. Но что толку предостерегать себя? Я уже окончательно запуталась.
Прошло несколько дней. Джанет заметила, что я почти не расстаюсь с Малкомом. Наверное, она догадывается о моем отношении к нему. Она очень внимательная особа, и порой мне неловко рядом с ней, мне кажется, она наблюдает за мной, но я должна признаться, что она мне не раз помогала в трудной ситуации, пересказывая мне разные сплетни.
Она считает себя привилегированной служанкой и привыкла говорить то, что думает:
— Вы очень дружелюбны с мистером Малкомом. Это очень хорошо, если хотите знать мое мнение.
— Я тебя не спрашиваю, Джанет, но уверена, что всякая дружба хороша.
— Вы напоминаете мне одну давнюю знакомую. У нее всегда был готов ответ на любой вопрос. Я согласна с вами, что дружба — хорошее дело, но если она между вами и мистером Малкомом, то это еще лучше.
— О?
— Я хочу сказать, что у вас замок, а он всегда хотел его иметь. Он может оказаться большим помощником в делах… И если вы настолько хорошо относитесь друг к другу…
— Джанет, ты слишком много предполагаешь.
— Ладно, ладно. Может, я и говорю лишнее, но было бы неплохо. Решились бы многие проблемы.
Итак, Джанет заметила. Интересно, кто еще заметил?
По складу своего характера я оптимистически отношусь к жизни. Я решила: если Малком любит меня, если мы поженимся и будем вместе владеть замком, что же в этом плохого? Он будет вести дела, я же знаю, что он законный владелец. Смогу ли я тогда забыть свою вину? Мой обман перестанет быть обманом. Я буду поддерживать его и помогать во всем. Будет так, как и было бы после смерти Сюзанны. Наследник замка женится на мне, и я стану хозяйкой замка.
Казалось, что удача предлагала мне прощение на тарелочке. Я находилась в состоянии эйфории. Я могу влюбить в себя Малкома, выйти за него замуж, если он сделает мне предложение, и жить в мире со своей совестью до конца жизни.
Может, лет через десять, когда у нас будут дети, и мы будем хорошо знать друг друга, я ему во всем сознаюсь. К тому времени он будет меня прекрасно понимать и простит. Какое счастливое решение проблемы. Мы смеялись, работали вместе, я находилась в счастливом настроении. Мы вместе решали дела, словно мы партнеры.
Однажды он спросил:
— Ты когда-нибудь снова думала о замужестве, ведь Эсмонд умер.
Я отвернулась, не осмеливаясь взглянуть на него. Он испытывал ко мне совсем не такие чувства, как к настоящей Сюзанне, но как только мы начинали сближаться, он возмущался и противился этому, потому что чувствовал, между нами существует какая-то тайна. Он не верил, что Сюзанна могла так измениться, и если его чувства ко мне крепли, здравый смысл предостерегал его и настраивал против меня. Он боялся, что в один прекрасный день я стану прежней Сюзанной, мне надоест притворяться. Как часто я собиралась сделать ему признание, но я боялась его потерять. Мне хотелось привязать его к себе так крепко, чтобы он не смог освободиться, даже узнав о моем обмане. Наши чувства друг к другу были сильными, но моя вина и его недоверие разделяли нас как обоюдоострый меч.
Я пробормотала:
— К браку нужно относиться серьезно. Ты ведь не женат и наверняка согласен со мной.
— Конечно. Я всегда полагал, что в супружество нельзя вступать легко. Смерть Эсмонда стала для тебя тяжелым ударом, да?
Я отвернулась, притворяясь небезразличной.
— Он сходил по тебе с ума. Мне всегда было его жаль, ты тогда была совсем другая. Совершенно другой человек… Теперь бы я ему позавидовал.
Я посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он обнял меня и сказал, что любит. Он легонько потряс меня за плечи.
— Что-то случилось, Сюзанна! Что? Ради Бога, скажи мне.
Я не смогла признаться. Я не была в нем уверена, как и он во мне.
— Смерть моего отца стала для меня шоком.
Он уронил руки с моих плеч. Он мне не поверил. Не это он ожидал услышать. Он выдохнул от раздражения. Больше он ничего не сказал, но я успокаивала себя, он скажет обязательно… Но если он сделает мне предложение, что мне делать? Осмелюсь ли я признаться ему в обмане?
Потом я начала уговаривать себя, что не надо признаваться. Если мы поженимся, мы оба станем наследниками. Судьба предлагает мне выход.
Нужно было догадаться, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В жизни никогда не выходит так гладко.
В комнате Сюзанны в бюро я обнаружила стопку писем. Мне понравилось это бюро XVIII века, прекрасной работы. В нем много ящиков, я хранила в них бумаги и дневники из комнаты Эсмонда. Я часто просматривала его записи о крестьянах. Они мне оказали огромную пользу.
Проведя почти целый день в обществе Малкома, я была в хорошем настроении. Днем я заходила в коттедж к супругам Чиверс. Шторы из замка смотрелись великолепно, они доставили радость Ли, но еще большее удовольствие она получала от моего внимания. Она считала меня своей покровительницей.
Перед сном я решила еще раз просмотреть бумаги. Открыла ящик, некоторые бумаги оказались зажаты. Я встала на колени и посмотрела, что их держит. Просунула руку и нащупала потайной ящик, за тем, в котором я хранила бумага. Оттуда я достала сверток писем, перевязанных красной лентой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77