Невеселая комната, и луч солнца выглядел в ней совсем не к месту. Наверняка тетя Амелия заметит его и плотнее закроет жалюзи.
Но нет. Она слишком чем-то озабочена и задумчива.
— Третьего числа приедет мисс Анабель, — сообщила она. Это день моего рождения.
Я сжала ладони и ждала. Мисс Анабель всегда приезжала на мои дни рождения. — Она собирается сделать тебе приятное. Мое сердце забилось. Я задержала дыхание.
— Если ты будешь хорошо себя вести… — это ее неизменное вступление, и я не обращаю на него внимания. — Ты наденешь воскресное платье, хотя будет четверг.
Надеть в четверг воскресное платье что-нибудь да значит!
Тетя Амелия плотно сжала губы. Значит, она не одобряет нашу встречу.
— Она увезет тебя на целый день.
Меня ошеломила новость. Я едва могла устоять на месте, мне хотелось вскочить на стул и прыгать.
— Нам нужно все сделать правильно. Я не хочу, чтобы мисс Анабель подумала, что мы воспитываем тебя не как настоящую леди…
Я выпалила, что все будет хорошо. Я не забуду, чему меня учили: не буду разговаривать с полным ртом, в карман положу носовой платок, не буду мямлить и говорить только тогда, когда ко мне обращаются.
— Отлично, — одобрила тетя Амелия. А позже она сказала дяде Уильяму: — И о чем только она думает? Мне это не нравится. Это растревожит ребенка.
Наступил великий день моего шестилетия. Я надела высокие ботинки на кнопках, хлопчатобумажное платье и темно-синий жакет, темно-синие перчатки и соломенную шляпу с резинкой под подбородком.
Со станции мисс Анабель приехала на пролетке, и обратно мы поехали вместе. В тот день мисс Анабель вела себя по-другому. Мне пришло в голову, что она побаивается тетю Амелию. Она нервно смеялась; брала меня за руки и повторяла: «Это прекрасно, Сьювелин».
Под любопытным взором станционного смотрителя мы сели в поезд и отправились в путь. Не помню, чтобы прежде я ездила поездом, и не знаю, что меня взволновало больше: звук колес, выстукивающих какую-то веселую песенку, или пейзаж за окном, мы мчались мимо полей и лесов. Но самое приятное — мисс Анабель сидит рядом и пожимает мне руки.
Мне хотелось о многом спросить ее, но я помнила свое обещание, данное тете Амелии, вести себя прилично.
— Ты какая-то притихшая, Сьювелин, — обратила внимание мисс Анабель. Я ответила, что воспитанные дети не начинают разговор первыми.
Она засмеялась. Она так заразительно смеется, что мне тоже всегда хочется хохотать вместе с ней.
— Забудь об этом. Разговаривай со мной всегда, когда захочешь, и говори обо всем, что приходит тебе в голову.
Странно, но после снятия с меня запрета я почувствовала скованность:
— Лучше вы меня спрашивайте, а я буду отвечать. Она обняла меня:
— Я хочу услышать, что ты счастлива. Ты ведь любишь дядю Уильяма и тетю Амелию, не так ли?
— Они очень хорошие. А тетя Амелия лучше дяди Уильяма.
— Он недобрый? — забеспокоилась она.
— Нет, он даже добрее. Но тетя Амелия такая правильная, что ей трудно быть доброй. Она никогда не смеется… — Я осеклась. Мисс Анабель часто смеялась, и выходило, что она неправильная.
Она снова обняла меня и прошептала:
— О, Сьювелин, ты такая маленькая.
— Нет, я больше Клары Фин и Джейн Мотли, а они меня даже старше.
Она не выпускала меня из объятий, и я не могла видеть выражение ее лица.
Поезд остановился, и она вскочила с места:
— Мы выходим.
Она взяла меня за руку, и мы сошли с поезда. Мы почти побежали по платформе. Рядом стояла бричка, и в ней сидела женщина.
— О, Джанет, я знала, что ты приедешь.
— Это неправильно. — Женщина смотрела на меня. У нее бледное лицо, каштановые волосы, зачесанные на уши и уложенные в пучок. На голове коричневая шляпка с лентами, завязанными бантом под подбородком. Она старалась удержаться от улыбки и этим напомнила мне дядю Уильяма.
— Вот, значит, ребенок, мисс.
— Это Сьювелин, — представила меня мисс Анабель.
Джанет прищелкнула языком:
— Право, не знаю, почему я… — начала она.
— Джанет, ты прекрасно проводишь время и знаешь это. Взяла корзину?
— Как вы велели, мисс.
— Сьювелин, залезай. Мы поедем на прогулку. Джанет сидела впереди и правила лошадью. Мисс
Анабель и я устроились сзади. Она крепко держала меня за руку и снова смеялась.
Бричка тронулась с места, и вскоре мы катили по зеленым аллеям. Мне хотелось, чтобы мы так и ехали целый день. Я попала в чудесный мир. Деревья только начали окрашивать листья в багряные тона, в воздухе стояла легкая дымка, и солнечный свет пробивался сквозь нее, это придавало загадочность пейзажу.
— Тебе не холодно, Сьювелин? — забеспокоилась мисс Анабель.
Я радостно покачала головой. Мне не хотелось разговаривать, я боялась нарушить очарование момента. Боялась, что вдруг проснусь и окажусь в своей кровати, а это все мне только приснилось. Я пыталась задержать каждое мгновение, насладиться им. Вот сейчас, сейчас. Все происходит сейчас, но мне хотелось, чтобы это не кончалось. Я была взволнована и безмерно счастлива.
Бричка неожиданно остановилась, и я выдохнула от разочарования. Но это было только начало.
— Вот мы и приехали. Однако, мисс Анабель, считаю, что мы слишком близко…
— Перестань, Джанет. Мы в совершенной безопасности. Сколько времени?
Джанет посмотрела на часы, пристегнутые к черной блузке из бомбазина.
— Половина одиннадцатого.
Мисс Анабель кивнула:
— Возьми корзину, все приготовь. Мы пойдем погуляем. Ведь ты не против, Сьювелин? Я готова на все, если рядом мисс Анабель.
— Осторожнее, мисс. Если вас увидят…
— Нас не увидят, мы не подойдем слишком близко.
— Надеюсь.
Мисс Анабель взяла меня за руку, и мы пошли.
— Она сердится? — уточнила я.
— Она осторожничает.
— Что это значит?
— Она не любит рисковать.
Я не поняла, что имеет в виду мисс Анабель, но я была слишком счастлива, чтобы задумываться.
— Пойдем в лес. Я хочу показать тебе кое-что. Побежали!
Мы бежали по траве мимо деревьев.
— Догони меня, Сьювелин.
Мне почти удалось догнать ее, но в последний момент она со смехом ускользала от моих рук. Я задыхалась не от бега, а от счастья. Потом между деревьями показался просвет, лес поредел и кончился.
— Сьювелин, посмотри туда, — понизила голос она.
В четверти мили от нас стоял сказочный замок.
— Что ты о нем думаешь?
— Он… настоящий? — У меня перехватило дыхание.
— Конечно… настоящий. Он стоит здесь много много лет.
У меня хорошая зрительная память, я могу детально запомнить предмет, посмотрев на него лишь раз. Поэтому замок Мейтленд запомнился мне на всю жизнь. Я опишу его, каким я знаю его теперь. А в шестилетнем возрасте, в тот чудесный памятный день моего детства, я считала его волшебным замком и вспоминала его долгие годы как сон или мечту.
Замок выглядел величественным и таинственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Но нет. Она слишком чем-то озабочена и задумчива.
— Третьего числа приедет мисс Анабель, — сообщила она. Это день моего рождения.
Я сжала ладони и ждала. Мисс Анабель всегда приезжала на мои дни рождения. — Она собирается сделать тебе приятное. Мое сердце забилось. Я задержала дыхание.
— Если ты будешь хорошо себя вести… — это ее неизменное вступление, и я не обращаю на него внимания. — Ты наденешь воскресное платье, хотя будет четверг.
Надеть в четверг воскресное платье что-нибудь да значит!
Тетя Амелия плотно сжала губы. Значит, она не одобряет нашу встречу.
— Она увезет тебя на целый день.
Меня ошеломила новость. Я едва могла устоять на месте, мне хотелось вскочить на стул и прыгать.
— Нам нужно все сделать правильно. Я не хочу, чтобы мисс Анабель подумала, что мы воспитываем тебя не как настоящую леди…
Я выпалила, что все будет хорошо. Я не забуду, чему меня учили: не буду разговаривать с полным ртом, в карман положу носовой платок, не буду мямлить и говорить только тогда, когда ко мне обращаются.
— Отлично, — одобрила тетя Амелия. А позже она сказала дяде Уильяму: — И о чем только она думает? Мне это не нравится. Это растревожит ребенка.
Наступил великий день моего шестилетия. Я надела высокие ботинки на кнопках, хлопчатобумажное платье и темно-синий жакет, темно-синие перчатки и соломенную шляпу с резинкой под подбородком.
Со станции мисс Анабель приехала на пролетке, и обратно мы поехали вместе. В тот день мисс Анабель вела себя по-другому. Мне пришло в голову, что она побаивается тетю Амелию. Она нервно смеялась; брала меня за руки и повторяла: «Это прекрасно, Сьювелин».
Под любопытным взором станционного смотрителя мы сели в поезд и отправились в путь. Не помню, чтобы прежде я ездила поездом, и не знаю, что меня взволновало больше: звук колес, выстукивающих какую-то веселую песенку, или пейзаж за окном, мы мчались мимо полей и лесов. Но самое приятное — мисс Анабель сидит рядом и пожимает мне руки.
Мне хотелось о многом спросить ее, но я помнила свое обещание, данное тете Амелии, вести себя прилично.
— Ты какая-то притихшая, Сьювелин, — обратила внимание мисс Анабель. Я ответила, что воспитанные дети не начинают разговор первыми.
Она засмеялась. Она так заразительно смеется, что мне тоже всегда хочется хохотать вместе с ней.
— Забудь об этом. Разговаривай со мной всегда, когда захочешь, и говори обо всем, что приходит тебе в голову.
Странно, но после снятия с меня запрета я почувствовала скованность:
— Лучше вы меня спрашивайте, а я буду отвечать. Она обняла меня:
— Я хочу услышать, что ты счастлива. Ты ведь любишь дядю Уильяма и тетю Амелию, не так ли?
— Они очень хорошие. А тетя Амелия лучше дяди Уильяма.
— Он недобрый? — забеспокоилась она.
— Нет, он даже добрее. Но тетя Амелия такая правильная, что ей трудно быть доброй. Она никогда не смеется… — Я осеклась. Мисс Анабель часто смеялась, и выходило, что она неправильная.
Она снова обняла меня и прошептала:
— О, Сьювелин, ты такая маленькая.
— Нет, я больше Клары Фин и Джейн Мотли, а они меня даже старше.
Она не выпускала меня из объятий, и я не могла видеть выражение ее лица.
Поезд остановился, и она вскочила с места:
— Мы выходим.
Она взяла меня за руку, и мы сошли с поезда. Мы почти побежали по платформе. Рядом стояла бричка, и в ней сидела женщина.
— О, Джанет, я знала, что ты приедешь.
— Это неправильно. — Женщина смотрела на меня. У нее бледное лицо, каштановые волосы, зачесанные на уши и уложенные в пучок. На голове коричневая шляпка с лентами, завязанными бантом под подбородком. Она старалась удержаться от улыбки и этим напомнила мне дядю Уильяма.
— Вот, значит, ребенок, мисс.
— Это Сьювелин, — представила меня мисс Анабель.
Джанет прищелкнула языком:
— Право, не знаю, почему я… — начала она.
— Джанет, ты прекрасно проводишь время и знаешь это. Взяла корзину?
— Как вы велели, мисс.
— Сьювелин, залезай. Мы поедем на прогулку. Джанет сидела впереди и правила лошадью. Мисс
Анабель и я устроились сзади. Она крепко держала меня за руку и снова смеялась.
Бричка тронулась с места, и вскоре мы катили по зеленым аллеям. Мне хотелось, чтобы мы так и ехали целый день. Я попала в чудесный мир. Деревья только начали окрашивать листья в багряные тона, в воздухе стояла легкая дымка, и солнечный свет пробивался сквозь нее, это придавало загадочность пейзажу.
— Тебе не холодно, Сьювелин? — забеспокоилась мисс Анабель.
Я радостно покачала головой. Мне не хотелось разговаривать, я боялась нарушить очарование момента. Боялась, что вдруг проснусь и окажусь в своей кровати, а это все мне только приснилось. Я пыталась задержать каждое мгновение, насладиться им. Вот сейчас, сейчас. Все происходит сейчас, но мне хотелось, чтобы это не кончалось. Я была взволнована и безмерно счастлива.
Бричка неожиданно остановилась, и я выдохнула от разочарования. Но это было только начало.
— Вот мы и приехали. Однако, мисс Анабель, считаю, что мы слишком близко…
— Перестань, Джанет. Мы в совершенной безопасности. Сколько времени?
Джанет посмотрела на часы, пристегнутые к черной блузке из бомбазина.
— Половина одиннадцатого.
Мисс Анабель кивнула:
— Возьми корзину, все приготовь. Мы пойдем погуляем. Ведь ты не против, Сьювелин? Я готова на все, если рядом мисс Анабель.
— Осторожнее, мисс. Если вас увидят…
— Нас не увидят, мы не подойдем слишком близко.
— Надеюсь.
Мисс Анабель взяла меня за руку, и мы пошли.
— Она сердится? — уточнила я.
— Она осторожничает.
— Что это значит?
— Она не любит рисковать.
Я не поняла, что имеет в виду мисс Анабель, но я была слишком счастлива, чтобы задумываться.
— Пойдем в лес. Я хочу показать тебе кое-что. Побежали!
Мы бежали по траве мимо деревьев.
— Догони меня, Сьювелин.
Мне почти удалось догнать ее, но в последний момент она со смехом ускользала от моих рук. Я задыхалась не от бега, а от счастья. Потом между деревьями показался просвет, лес поредел и кончился.
— Сьювелин, посмотри туда, — понизила голос она.
В четверти мили от нас стоял сказочный замок.
— Что ты о нем думаешь?
— Он… настоящий? — У меня перехватило дыхание.
— Конечно… настоящий. Он стоит здесь много много лет.
У меня хорошая зрительная память, я могу детально запомнить предмет, посмотрев на него лишь раз. Поэтому замок Мейтленд запомнился мне на всю жизнь. Я опишу его, каким я знаю его теперь. А в шестилетнем возрасте, в тот чудесный памятный день моего детства, я считала его волшебным замком и вспоминала его долгие годы как сон или мечту.
Замок выглядел величественным и таинственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77