Мистер Эмберли рассмеялся и включил мотор.
– Не любит животных, вероятно. А теперь, сержант, не задерживайте меня болтовней. Сами знаете, у меня есть чем заняться.
– Я? Я задерживаю вас? Да я…
– И я бы предпочел, чтобы вы не занимались расследованием причины визита Коллинза в Айви коттедж, если это вам безразлично. Я сделаю это сам.
Машина тронулась с места. Сержант некоторое время шел за ней.
– Все это очень хорошо, сэр, но когда мы от вас что-нибудь получим, чтобы сдвинуться с места?
– Все в свое время, – пообещал мистер Эмберли. – Я сам еще мало что знаю. Я вам сообщу, однако не раньше, чем вы поймете, что убийство Даусона – наименее интересная часть всей проблемы. До свидания!
Сержант отступил и какое-то время смотрел, как машина направляется к Айви коттеджу. Покачав в раздумий головой, он развернул велосипед и продолжил прерванный путь в Аппер Неттлфоулд.
Эмберли оставил машину у белой калитки и по дорожке прошел к дому. Окно гостиной было открыто, и из него доносился голос Марка Брауна, который раздраженно говорил:
– Ты все испортила. Тебе надо было доверить мне заниматься этим. Клянусь, я бы никому не позволил обмануть себя. Ты позволила ему опередить себя, захватить эту вещь, а потом посылаешь за ним, чтобы он пришел сюда. Какая, черт, в этом польза? Представь, что кто-то видел его!
Эмберли громко постучал в дверь, и разговор сразу оборвался. Через минуту дверь открылась, на пороге стоял Марк Браун, у его ног крутился бультерьер, радостно приветствуя появление гостя.
– Добрый день, – сказал Эмберли приветливо. – Пришел вернуть вашей сестре потерянную собственность.
Марк узнал его и вспыхнул.
– О, это вы! Входите. Знаете, я в тот день был немного на взводе. Ужасно благородно с вашей стороны, что вы привезли меня домой.
Эмберли не обратил внимание на его извинения. Когда он хотел, то мог быть очень любезным, но сейчас он явно не был к этому расположен. Он дал Марку минуты две, чтобы тот почувствовал себя свободнее, и Марк, отбросив все подозрения, пригласил его войти в дом.
Он вошел, сопровождаемый бультерьером, и, пропустив Марка вперед, оказался в гостиной, где у стола стояла Ширли Браун. Она виду не подала, что рада видеть его, а наблюдала за ним пристально из-под нахмуренных бровей.
Мистера Эмберли это нисколько не смутило.
– Как поживаете? – спросил он. – Добрались до дома благополучно в тот вечер?
– Если бы не добралась, то едва ли стояла бы здесь сейчас, – ответила она.
– О, Ширли, замолчи! – перебил ее брат и пододвинул стул к Эмберли. – Не присядете ли, мистер… Эмберли, не так ли? Вы сказали, что у вас что-то есть, принадлежащее сестре?
Удивление мелькнуло в ее глазах, и она торопливо спросила:
– Принадлежащее мне?
– То, что вы оставили в доме Фонтейна, – сказал Эмберли.
На минуту воцарилась напряженная тишина; брат и сестра обменялись быстрыми взглядами.
– Да? – спросил Марк с деланной небрежностью. – Что же это?
– Только то, что мисс Браун обронила, – сказал Эмберли и вынул из кармана смятый носовой платок. – Вот это.
Напряженность улетучилась. Ширли взяла платок.
– Как вы добры, проявляя столько беспокойства, – сказала она иронично.
– Отнюдь, – сказал Эмберли любезно.
Она посмотрела на него взглядом, в котором были одновременно и удивление, и враждебность. Ее брат, более гостеприимный, чем она, вывел их из затруднительного положения, предложив Эмберли остаться на чашку чая.
Эмберли принял предложение и в ответ на негодующий взгляд Ширли широко улыбнулся. Она, глотнув воздух от возмущения, вышла из комнаты на кухню.
Марк начал извиняться за беспорядок в комнате. Они наняли коттедж на месяц, говорил он. Они оба работают в городе – здесь он на мгновение отвел взгляд от Эмберли – и сейчас в отпуске. Ширли работает секретаршей у Энн Марч. Он надеется, что Эмберли знакомо это имя. Она писательница, довольно приличная. На вопрос о своем месте работы он неохотно ответил, что работает в банке. Судя по его несколько стыдливому выражению лица и зная, что банковские служащие не имеют возможности наслаждаться отпуском целый месяц, Эмберли догадался, что его служба внезапно оборвалась. Это было не удивительно, и на редкость для себя тактично Эмберли увел разговор от этой малоприятной темы.
Когда в комнате появилась Ширли, неся поднос с чашками, он с восхищением отозвался о мантии из шкур королевского шакала, висевшей на стене над диваном. Он сказал, что один его друг привез подобную из Дурбана. Марк ответил, что в Дурбане в магазинах таких мантий полно, их в основном покупают туристы.
Ширли прервала их дружескую беседу, вежливо спросив у гостя, добавить ли ему в чай молоко и сахар. Эмберли переключил свое внимание на нее и, к ее досаде, начал обсуждать бал у Фонтейнов. Ее односложные ответы, казалось, нисколько его не смущают. По его взгляду она поняла, что доставляет ему удовольствие своим явным раздражением, и постаралась скрыть его.
Когда чаепитие закончилось, она предложила Марку отнести поднос на кухню и, как только он вышел из комнаты, набросилась в открытую на Эмберли.
– Итак, что это? – спросился она.
– Что – что? – спросил в свою очередь Эмберли.
– Почему вы пришли? Вы ведь не думаете, что я поверила, будто вы пришли только для того, чтобы вернуть платок? Если же думаете, то принимаете меня за дуру!
– Вполне допускаю, – сказал он, улыбнувшись обезоруживающей улыбкой, чем вызвал ее ответную улыбку. Но она ее тотчас подавила.
– Не могу же я предполагать, что вы пришли для того, чтобы получить удовольствие от моей… малоприятной для вас компании!
Он рассмеялся.
– По крайней мере, у вас хорошая память, – сказал он.
– Я думаю, – сказала она, подчеркивая слова, – что вы самый грубый человек из тех, которых мне, к несчастью, приходилось встречать.
– В самом деле? А я было подумал, что вы разбираетесь в людях.
Она невольно засмеялась и поднялась.
– Вы – невыносимы! – сказала она и протянула ему руку.
Это было знаком вежливого выпроваживания гостя, и Эмберли поднялся с места, но руку ей не пожал. Ее рука опустилась, смешинки потухли в ее глазах, и она сказала резко:
– Мистер Эмберли!
– Да?
– Мое поведение вам кажется подозрительным, должно казаться, я вполне это осознаю. Но если это так, то почему вы не предоставите полиции иметь дело со мной?
Он покачал головой:
– Боюсь, вы переоцениваете интеллект нашего инспектора. Он, чего доброго, подведет вас под виселицу.
– Вы помогаете полиции расследовать это дело, не так ли? Только не надо это отрицать. Я знаю, что помогаете. И вы по-прежнему считаете, что я причастна к этому убийству. Так…
Он прервал ее:
– А разве вы непричастны, мисс Браун?
Она пристально посмотрела на него, лицо ее побледнело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69