В следующее мгновение Сэм привлек ее к себе и прижал к своей широкой груди. И тотчас же впился жарким поцелуем в ее губы.
Мария упиралась ладонями в его мускулистую грудь, но тщетно. Что ж, она все равно не будет отвечать на его поцелуй. Ему не удастся вскружить ей голову. И пусть у нее подгибаются колени, пусть сердце выпрыгивает из груди! Сама того не желая, Мария ответила на поцелуй, и только тогда Сэм наконец отпустил ее.
Мария открыла глаза, и ее внимание сразу же привлекла испанская золотая монета на груди Сэма. Она увидела в этой монете что-то оскорбительное, возможно, вспомнила, каким образом Сэм добыл ее. Мария внезапно подняла руку и влепила Сэму звонкую пощечину.
– Вот как ты платишь за любовь, моя дорогая? – Глаза его сузились. – Полагаю, настало время объяснить тебе: к капитану следует относиться с уважением. – Он ухватил Марию за руку и рывком привлек к себе. Заглянув ей в глаза, сказал: – Отправляйся в каюту, а если тебя там не будет, когда я спущусь, то ты узнаешь обо мне кое-что новое.
Сэм повернулся и зашагал по палубе. Мария смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Затем, подобрав юбки, направилась в каюту. Хорошо, она подождет его здесь! Но это будет в последний раз, ибо она скоро покинет корабль и больше никогда не увидит этого негодяя.
Глава 19
Любовь терзает наш рассудок,
Ввергая в бурю чувств.
Даниел
Вскоре пираты устроили пирушку в честь крещения корабля, и Сэм спустился в каюту, чтобы лично привести Марию на палубу для участия в этом торжестве. Матросы гадали, как лучше назвать судно; каждый предлагал свое название, но оно тотчас же отвергалось. Когда Мария, щурясь от яркого света, ступила на палубу, ее сразу же окружили мужчины, желавшие узнать ее мнение. Нат Пейдж сунул ей в руку бутылку прекрасной мадеры, и под суровым взглядом Сэма ей пришлось принять ее. Однако она заявила, что не собирается давать название судну, потому что команда этого судна – негодяи, безбожники и нечестивцы.
– Верно! «Нечестивый»! – раздался чей-то голос, и все дружно поддержали это предложение.
Нат Пейдж подскочил к Марии, схватил ее за руку и велел бросить бутылку, указав, куда именно. Бутылка разбилась о нос корабля, и красное, как кровь, вино окропило волны за бортом.
На следующий день, около полудня, «Нечестивый» приблизился к Монегану. Остров походил на гигантского кита, гревшегося на солнышке. Когда же корабль подплыл к нему совсем близко, Мария, забыв обо всем на свете, залюбовалась открывшейся ей картиной. Прибой с оглушительным грохотом разбивался о мощные гранитные стены, словно выросшие из глубины океана, и брызги, ослепительно сверкая, точно бриллианты, взлетали высоко в небо. А в глубине острова росли могучие ели, над вершинами которых парил огромный орел.
Монеган. Остров дикий, почти необитаемый, остров без песчаных пляжей, которых так много на Кейп-Коде.
«Нечестивый» встал на якорь, и капитан, сопровождаемый несколькими членами команды, сел в лодку и отправился обследовать берег. К вечеру все вернулись. Вернулись с плохими новостями. Жившие на острове рыбаки сообщили, что «Энн» действительно какое-то время стояла у берега, но потом команда перебралась на другое судно и, прихватив с собой «Энн», скрылась в неизвестном направлении. С тех пор моряков больше не видели.
Глядя на мрачного Сэма, сидевшего в лодке, Мария подумала о том, что теперь он, возможно, откажется от своей безрассудной затеи.
Однако надежды ее не сбылись. Еще не поднявшись на борт, Сэм принялся отдавать распоряжения:
– Поднять якорь! Приготовить паруса! Сначала кливер, затем фок-мачту, потом грот-мачту.
Босые ноги зашлепали по палубе. Пронзительно заскрипела лебедка, и раздались возбужденные крики матросов, взбирающихся на реи. Якорная цепь со скрипом поднималась из моря, треугольный парус на носу уперся в самое небо, палуба покачнулась.
Мария вздохнула и отправилась искать Страйпса. Он сидел, прислонившись к фальшборту, сидел с кружкой в руках; лицо его было прикрыто полями шляпы. Но Мария тотчас же поняла, что Страйпс не спит, просто притворяется. Она приблизилась к нему.
– Я знаю, что ты не спишь. – Мария осторожно коснулась его ногой.
Страйпс был прекрасным актером и с удовольствием разыграл свое пробуждение: сначала сладко зевнул, затем протер якобы заспанные глаза загорелыми до черноты руками.
– От тебя ничего не утаишь, Мария.
– Ты так считаешь? – спросила Мария. – А мне кажется, что это ты всегда стараешься держаться поближе к нам с капитаном, чтобы слышать, о чем мы говорим.
Страйпс с виноватым видом взглянул на Марию.
– А ты проницательная… – пробормотал он.
– Возможно. Но так как ты уже не утверждаешь, что я ведьма, я могу закрыть глаза на твое… любопытство.
– Мне очень жаль, что я рассказал о тебе, но это ведь… для твоего же блага. Если бы не я, они не позволили бы тебе остаться. Женщина на корабле приносит несчастье. Ты и сама это знаешь. Но к ведьмам они относятся с уважением.
– Неужели? – изумилась Мария. – Что ж, если ты действительно желал мне добра, то заслуживаешь моей благодарности. Но если просто так болтал, то знай: когда-нибудь твой длинный язык доведет тебя до беды. Можешь порадоваться, я уже простила тебя. Но если б не простила, превратила бы тебя в морскую улитку, и ты бы навсегда прилип к днищу корабля.
Страйпс рассмеялся, оценив шутку. Черт возьми, что случилось с капитаном? Он то и дело проклинает день, когда встретил Марию, и не хочет понять, какое сокровище ему досталось. Эта женщина стоит гораздо больше, чем все золото «Уэсли». Придется потолковать с Черным Сэмом и заставить его лучше к ней относиться.
– Можешь превратить меня в кого угодно, но только не в улитку, – улыбнулся Страйпс. Он осмотрелся, чтобы убедиться, что Сэма нет поблизости. – У капитана сегодня отвратительное настроение, – продолжал он. – И похоже, в ваших с ним отношениях больше горького, чем сладкого?
– Совершенно верно, – ответила Мария, надеясь, что Страйпс будет держать язык за зубами. По крайней мере Страйпс был на судне единственным человеком, с которым она могла поговорить. – Возможно, во всем моя вина, но я не могу жить так, как он хочет. И ужасаюсь при мысли о том, что он будет нападать на честных людей и грабить их. Разве я не права? А ты знаешь, что хуже всего? Рано или поздно власти схватят его, и тогда… – Мария замолчала, страшась произнести ужасные слова. – О, Страйпс, я не хочу, чтобы он умер!
– Знаешь, Мария, а я верю в Черного Сэма. С ним ничего не случится. Наш капитан хитрец и мошенник из мошенников. А этот маленький шлюп летит быстрее ветра. Никто не сумеет догнать его, когда он расправит крылья и полетит как птица.
Мария вспомнила огромные королевские корабли, которые ей часто приходилось видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77