Дети сбились в кучу, посмеиваясь от удовольствия.
– Как вам это нравится? – спросила Сэм.
– Великолепно. Кто так чисто все убрал, Кэти или Кэсси?
– Это мы, – ответила Сэм.
– Я чистил пепельницу, – не без гордости сказал Пити.
– Ты проделал большую работу, приятель. – И Коулт ласково взъерошил волосы на голове мальчика. – У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Я никак не ожидал, что вы способны на такое. Итак, что это будет мне стоить?
– Ровным счетом ничего, – сказала Сэм. – Мы просто хотели сделать вам что-нибудь приятное…
– И держаться подальше от всяческих неприятностей, как вы нас просили, – добавил Боуи.
Коулт почувствовал себя ужасно неловко. Настал момент, когда следовало поговорить начистоту.
– Итак, ребята, не оставите ли вы нас с Сэм наедине на одну минутку?
Пити, надув губы, недовольно сказал:
– Вы собираетесь ругать ее.
– Ничего подобного, клянусь.
– Ладно. Сэм, если мы тебе понадобимся, мы тут рядом, на улице, – сказал Боуи.
Коулт пересек комнату и уселся за стол.
– Подойди поближе, Сэм.
– Вы собираетесь наказать меня?
– Конечно, нет.
Сэм с опаской, но все-таки подошла к столу. Коулт нагнулся вперед и взял ее за руку. Забавно, ее ладошка казалась такой маленькой в его руке.
– Сэм, ты понимаешь, что скрывает за собой поддразнивание? Часто говорят противоположное тому, что думают. Так вот, я приобрел привычку подшучивать над тобой и мальчишками, точно так же, как и над Кэсси. Но порой мои шутки выглядят не столь веселыми, как мне бы этого хотелось, особенно тогда, когда я дразню людей, которые мне нравятся. Понимаешь?
– Нет.
– Вот что я пытаюсь тебе объяснить. Я совсем не считаю ни тебя, ни мальчишек сущим наказанием. Наоборот, вы мне нравитесь, вот почему я и шучу с вами. С теми, кого я терпеть не могу, я так не разговариваю. Тебе это понятно?
– Думаю, да. – Сэм виновато повесила голову. – Думаю, что я еще больше дразнюсь, чем вы, потому что я совсем не соображаю, что говорю вам. Но я не знаю, что заставляет меня говорить такие неприятные вещи.
– Может быть, ты боишься выказать свои настоящие чувства перед людьми, вот почему ты поступаешь так, как будто их вовсе не любишь.
– Но почему я так делаю?
– Возможно, ты боишься, что тебя снова обидят. Я понимаю, ты перенесла большое горе, когда тебе исполнилось шесть лет. Милая, потерять отца, трех старших сестер и двух младших братьев для такой маленькой девочки, как ты, – это тяжелое испытание.
На глазах у Сэм заблестели слезы.
– Я думаю, что Бог не захотел взять меня.
Своенравная озорная девчонка начала тихо всхлипывать, бередя сердце Коулту. Он нагнулся к ней и ласково обнял. Сэм, зарыдав, уткнулась головой прямо ему в грудь.
– Сэм, откуда у тебя такие мысли?
– Бог взял их всех – папу, Джесси, Кэрри, Эсси, Мэтта и Харри. Но не меня. Он не захотел меня брать.
– Сэм, милая Сэм, а ты не думаешь, что он пощадил тебя, потому что знал, как ты нужна своей маме?
Сэм отодвинулась и уставилась на него заплаканными глазами:
– А почему он не взял также к себе маму и меня?
– Не знаю. Очень трудно понять намерения Господа, его промысел, но я верю, что он любящий Бог и во всем, что он делает, есть глубокий смысл.
Когда рыдания Сэм постепенно превратились в хлюпанье носом, Коулт сказал:
– Но у тебя есть Кэсси. Она тебе словно сестра, разве нет? Она любит тебя не меньше, чем Кэти.
Сэм кивнула:
– А Боуи и Пити для меня словно братья.
– Вот, может быть, поэтому он и пощадил тебя. Бог знал, что ты сможешь стать младшей сестренкой для Кэсси и старшей сестрой для Боуи и Пити. Возможно, он знал, что только ты одна сможешь это сделать. И перестань думать, что Бог пощадил тебя, потому что не захотел взять к себе. Он заботится о каждом из людей.
Сэм улыбнулась сквозь слезы. Заглянув ей прямо в глаза, Коулт увидел еще маленькую девочку, которая пыталась изо всех сил скрыть свои чувства за фасадом напускной грубости.
– Милая, раньше, чем ты думаешь, ты вырастешь и станешь прекрасной молодой женщиной. И тот, кто полюбит тебя, будет восхищаться каждой веснушкой на твоем таком прелестном носике.
– Мне этого не надо. Я собираюсь быть похожей на Кэсси.
– А что я тебе только что говорил – ты хочешь быть такой же красивой.
Глаза у Сэм засияли.
– Вы думаете, что Кэсси прекрасна?
Коулт склонил голову и прошептал:
– Ты можешь хранить тайну?
Сэм кивнула:
– Клянусь, или не быть мне в живых.
– Я считаю, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни.
– Но ведь другие так не считают, а все потому, что она носит брюки и ездит верхом на лошади. Она не ведет себя как чванливые прихожанки нашей церкви или как тупые девушки, которые работают в «Альгамбре» и надевают такие причудливые платья.
– Разве в брюках она становится менее похожей на женщину? Ничего подобного.
Сэм улыбнулась:
– Вы действительно считаете ее красивой…
– Сэм, в ней все прекрасно.
– Значит, когда вы спорите с ней…
– Я только поддразниваю ее, потому что мне нравится, как блестят ее глаза, когда она сердится.
– А когда Джефф говорит мне, что я уродина…
– Он тоже только дразнит тебя, потому что ему нравится бесить тебя.
Девочка отодвинулась от Коулта, шмыгнула носом и громко сказала:
– Хорошо. Теперь мне пора идти в школу. Приятно было побеседовать с вами, помощник.
Она выбежала на улицу, где ее поджидали оба мальчугана, которые уже начинали волноваться за нее. Ведь под всей ее притворной бравадой и дерзостью скрывалась не только душевная стойкость, но и ранимость. Сэм очень нуждалась в друзьях.
Как только занятия в школе закончились, и все учащиеся разошлись, Сэм, и братья Джеймс подошли к столу Кэсси. Нагнувшись над столом, Сэм прошептала:
– Кэсси, тебе следует знать, у нас происходит что-то подозрительное.
Кэсси тут же подумала, что какие бы там ни были недоразумения и неприятности, но она постарается все уладить между отцом и Коултом Фрейзером. Она нахмурилась:
– В чем дело, Сэм?
Сэм сообщила, что Джефф и Коулт каждое утро куда-то уезжают вот уже на протяжении нескольких дней.
– Что ты думаешь по этому поводу? – тут же спросила Сэм. – Когда Коулт появился в нашем городке, они терпеть не могли друг друга. А теперь они так близки, как мухи на коровьей лепешке.
– Сэм, молодой леди не подобает использовать подобные выражения.
– Моя мама всегда говорит в таких случаях – «клейкие, как патока в январе», – не без гордости сказал Боуи.
– Это тоже звучит не очень хорошо.
Кэсси отнеслась к сказанному явно скептически.
– Сомневаюсь, что здесь скрывается нечто большее, Сэм. Джефф, вероятно, знакомит Коулта с окрестностями вокруг города.
– Но тогда почему они уезжают каждый раз в одну и ту же сторону?
– Думаю, что не стоит волноваться из-за пустяков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Как вам это нравится? – спросила Сэм.
– Великолепно. Кто так чисто все убрал, Кэти или Кэсси?
– Это мы, – ответила Сэм.
– Я чистил пепельницу, – не без гордости сказал Пити.
– Ты проделал большую работу, приятель. – И Коулт ласково взъерошил волосы на голове мальчика. – У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Я никак не ожидал, что вы способны на такое. Итак, что это будет мне стоить?
– Ровным счетом ничего, – сказала Сэм. – Мы просто хотели сделать вам что-нибудь приятное…
– И держаться подальше от всяческих неприятностей, как вы нас просили, – добавил Боуи.
Коулт почувствовал себя ужасно неловко. Настал момент, когда следовало поговорить начистоту.
– Итак, ребята, не оставите ли вы нас с Сэм наедине на одну минутку?
Пити, надув губы, недовольно сказал:
– Вы собираетесь ругать ее.
– Ничего подобного, клянусь.
– Ладно. Сэм, если мы тебе понадобимся, мы тут рядом, на улице, – сказал Боуи.
Коулт пересек комнату и уселся за стол.
– Подойди поближе, Сэм.
– Вы собираетесь наказать меня?
– Конечно, нет.
Сэм с опаской, но все-таки подошла к столу. Коулт нагнулся вперед и взял ее за руку. Забавно, ее ладошка казалась такой маленькой в его руке.
– Сэм, ты понимаешь, что скрывает за собой поддразнивание? Часто говорят противоположное тому, что думают. Так вот, я приобрел привычку подшучивать над тобой и мальчишками, точно так же, как и над Кэсси. Но порой мои шутки выглядят не столь веселыми, как мне бы этого хотелось, особенно тогда, когда я дразню людей, которые мне нравятся. Понимаешь?
– Нет.
– Вот что я пытаюсь тебе объяснить. Я совсем не считаю ни тебя, ни мальчишек сущим наказанием. Наоборот, вы мне нравитесь, вот почему я и шучу с вами. С теми, кого я терпеть не могу, я так не разговариваю. Тебе это понятно?
– Думаю, да. – Сэм виновато повесила голову. – Думаю, что я еще больше дразнюсь, чем вы, потому что я совсем не соображаю, что говорю вам. Но я не знаю, что заставляет меня говорить такие неприятные вещи.
– Может быть, ты боишься выказать свои настоящие чувства перед людьми, вот почему ты поступаешь так, как будто их вовсе не любишь.
– Но почему я так делаю?
– Возможно, ты боишься, что тебя снова обидят. Я понимаю, ты перенесла большое горе, когда тебе исполнилось шесть лет. Милая, потерять отца, трех старших сестер и двух младших братьев для такой маленькой девочки, как ты, – это тяжелое испытание.
На глазах у Сэм заблестели слезы.
– Я думаю, что Бог не захотел взять меня.
Своенравная озорная девчонка начала тихо всхлипывать, бередя сердце Коулту. Он нагнулся к ней и ласково обнял. Сэм, зарыдав, уткнулась головой прямо ему в грудь.
– Сэм, откуда у тебя такие мысли?
– Бог взял их всех – папу, Джесси, Кэрри, Эсси, Мэтта и Харри. Но не меня. Он не захотел меня брать.
– Сэм, милая Сэм, а ты не думаешь, что он пощадил тебя, потому что знал, как ты нужна своей маме?
Сэм отодвинулась и уставилась на него заплаканными глазами:
– А почему он не взял также к себе маму и меня?
– Не знаю. Очень трудно понять намерения Господа, его промысел, но я верю, что он любящий Бог и во всем, что он делает, есть глубокий смысл.
Когда рыдания Сэм постепенно превратились в хлюпанье носом, Коулт сказал:
– Но у тебя есть Кэсси. Она тебе словно сестра, разве нет? Она любит тебя не меньше, чем Кэти.
Сэм кивнула:
– А Боуи и Пити для меня словно братья.
– Вот, может быть, поэтому он и пощадил тебя. Бог знал, что ты сможешь стать младшей сестренкой для Кэсси и старшей сестрой для Боуи и Пити. Возможно, он знал, что только ты одна сможешь это сделать. И перестань думать, что Бог пощадил тебя, потому что не захотел взять к себе. Он заботится о каждом из людей.
Сэм улыбнулась сквозь слезы. Заглянув ей прямо в глаза, Коулт увидел еще маленькую девочку, которая пыталась изо всех сил скрыть свои чувства за фасадом напускной грубости.
– Милая, раньше, чем ты думаешь, ты вырастешь и станешь прекрасной молодой женщиной. И тот, кто полюбит тебя, будет восхищаться каждой веснушкой на твоем таком прелестном носике.
– Мне этого не надо. Я собираюсь быть похожей на Кэсси.
– А что я тебе только что говорил – ты хочешь быть такой же красивой.
Глаза у Сэм засияли.
– Вы думаете, что Кэсси прекрасна?
Коулт склонил голову и прошептал:
– Ты можешь хранить тайну?
Сэм кивнула:
– Клянусь, или не быть мне в живых.
– Я считаю, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни.
– Но ведь другие так не считают, а все потому, что она носит брюки и ездит верхом на лошади. Она не ведет себя как чванливые прихожанки нашей церкви или как тупые девушки, которые работают в «Альгамбре» и надевают такие причудливые платья.
– Разве в брюках она становится менее похожей на женщину? Ничего подобного.
Сэм улыбнулась:
– Вы действительно считаете ее красивой…
– Сэм, в ней все прекрасно.
– Значит, когда вы спорите с ней…
– Я только поддразниваю ее, потому что мне нравится, как блестят ее глаза, когда она сердится.
– А когда Джефф говорит мне, что я уродина…
– Он тоже только дразнит тебя, потому что ему нравится бесить тебя.
Девочка отодвинулась от Коулта, шмыгнула носом и громко сказала:
– Хорошо. Теперь мне пора идти в школу. Приятно было побеседовать с вами, помощник.
Она выбежала на улицу, где ее поджидали оба мальчугана, которые уже начинали волноваться за нее. Ведь под всей ее притворной бравадой и дерзостью скрывалась не только душевная стойкость, но и ранимость. Сэм очень нуждалась в друзьях.
Как только занятия в школе закончились, и все учащиеся разошлись, Сэм, и братья Джеймс подошли к столу Кэсси. Нагнувшись над столом, Сэм прошептала:
– Кэсси, тебе следует знать, у нас происходит что-то подозрительное.
Кэсси тут же подумала, что какие бы там ни были недоразумения и неприятности, но она постарается все уладить между отцом и Коултом Фрейзером. Она нахмурилась:
– В чем дело, Сэм?
Сэм сообщила, что Джефф и Коулт каждое утро куда-то уезжают вот уже на протяжении нескольких дней.
– Что ты думаешь по этому поводу? – тут же спросила Сэм. – Когда Коулт появился в нашем городке, они терпеть не могли друг друга. А теперь они так близки, как мухи на коровьей лепешке.
– Сэм, молодой леди не подобает использовать подобные выражения.
– Моя мама всегда говорит в таких случаях – «клейкие, как патока в январе», – не без гордости сказал Боуи.
– Это тоже звучит не очень хорошо.
Кэсси отнеслась к сказанному явно скептически.
– Сомневаюсь, что здесь скрывается нечто большее, Сэм. Джефф, вероятно, знакомит Коулта с окрестностями вокруг города.
– Но тогда почему они уезжают каждый раз в одну и ту же сторону?
– Думаю, что не стоит волноваться из-за пустяков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75