И ей это нравилось.
Немного погодя Коулт тихо постучался к ней в комнату. Не услышав ответа, он заглянул внутрь. Кэсси крепко спала. Он тихо прикрыл за собой дверь и вышел на улицу.
Запах от скунса разреженным облаком все еще висел в воздухе. Вероятно, он продержится еще дня два. Коулт сполоснул одежду Кэсси, вымыл ее сапоги, затем поставил их в конюшню и там же повесил на гвозди ее наряд.
Когда солнце стало близиться к закату, он запряг жеребца Кэсси в повозку, а своего скакуна по имени Пуля привязал сзади. Потом зашел в дом и разбудил всех.
На обратном пути в город экипажем управлял Коулт. Его сонные пассажиры не в силах были даже разговаривать. Детей он высадил возле гостиницы, а Кэсси – у ее дома, затем поставил лошадей вместе с экипажем в конюшню.
Совершая очередной обход по городу, он вдруг удивился, с чего это ему взбрело в голову поехать на ранчо. Вразумительно он не мог себе этого объяснить, хотя в душе был очень доволен своим поступком.
Глава 7
Воскресным утром Коулт сидел перед входом в городскую тюрьму и наблюдал за тем, как сюда съезжается множество повозок. В субботу ему пришлось немало повозиться с понаехавшими в город ковбоями, поэтому он не виделся с Кэсси до сегодняшнего утра.
Но он постоянно думал о ней, что бы он ни делал. Когда он увидел ее и Кэти хлопочущими вместе с другими женщинами над тем, чтобы все подготовить для предстоящего после сиесты праздника, он вспомнил, какая страсть овладела им на речке, когда он прижимал к себе ее нежное гибкое тело.
С усилием, оторвавшись от мыслей о Кэсси, Коулт решил сделать последний обход вокруг городка. Когда он приблизился к жилому району, то заметил трех сорванцов, столпившихся прямо под высоким дубом. Вся троица с беспокойством высматривала что-то между ветвей.
Что они там затеяли теперь? Здравый смысл подсказывал ему идти своей дорогой, но ведь его обязанностью было оказывать содействие жителям города.
Коулт подошел к ним:
– Что происходит?
Он посмотрел сквозь ветви деревьев – и сразу же признал длинные ноги Кэсси и ее аккуратную попку. У него пресеклось дыхание. Она, должно быть, находилась на высоте пятидесяти футов.
– Кэсси, какого дьявола ты забралась туда?
Она опустила голову и посмотрела на него:
– Наслаждаюсь видом с высоты.
Однако у Коулта этот вид вызывал самую неподдельную тревогу.
– Она пытается достать Перр, – объяснила Сэм.
– Ну-ка дайте мне подумать. Перр – это кошка?
У Пити был такой вид, как будто он вот-вот заплачет.
– Кэсси, спускайся вниз, иначе ты упадешь и разобьешься, – велел Коулт.
Эта легкомысленная женщина, видимо, решила покончить с собой.
– Неужели Кэсси погибнет? – захныкал Пити.
Сэм опустилась на колени и обняла его, бросив на Коулта сердитый взгляд:
– Посмотрите, что вы наделали. Вы заставили его плакать!
– Я достала его! – раздался сверху крик Кэсси.
Но едва она начала спускаться, как рука у нее сорвалась с ветки, а нога соскользнула с упора. Кэсси удалось зацепиться рукой за соседний сук, и она почти повисла в воздухе, другой рукой придерживая котенка.
– Кэсси, замри и держись.
Коулт подскочил к дереву и ухватился за нижние сучья, подтянулся и быстро полез вверх, цепляясь то за одни, то за другие ветви, в то время как Кэсси висела и никак не могла найти опору для своей ноги.
Вскоре он добрался до нее, ногами прочно уперся в толстую нижнюю ветку, а спиной прислонился к стволу. Убедившись в том, что ветка выдержит их обоих, он протянул к ней руки и обхватил ее за талию.
– Все в порядке, отпускай ветку.
– Я упаду.
– Не упадешь. Я крепко держу тебя. Отпускай ветку, Кэсси, – решительно повторил он.
Она неохотно разжала руку, и Коулт мягко опустил ее на ветку, на которой стоял сам.
– Теперь обхвати меня сзади за шею и держись.
– Я держу котенка.
– Сунь его себе за пазуху. Мои братья и я прятали там котят, когда тайком приносили их в дом.
– Я не просила тебя залезать и снимать меня. Я могу сама спуститься.
– Да, головой вниз. Сунь этого котенка себе за пазуху.
Кэсси расстегнула две пуговки на рубашке и положила котенка внутрь, затем застегнула аккуратно одну из пуговок.
При одной мысли, что котенок прижимается к ее груди, им снова овладело возбуждение. Даже котенок имел право охотиться в тех заповедных местах, куда ему не было доступа.
– Теперь обхвати меня за шею.
– Я сама могу спуститься вниз, ведь обе мои руки свободны.
– Кэсси, – сказал он, стиснув зубы, – прекрати спорить.
На этот раз она беспрекословно послушалась его.
– А теперь держись.
Коулт вместе с Кэсси, висевшей на его спине, как рюкзак, начал спускаться вниз, хватаясь за ветви дерева. Вскоре он добрался до крепкой ветки, которая располагалась на высоте футов десяти над землей.
– Теперь чуть опустись и встань ногами на сук.
Встав на сук, они вдвоем осторожно переместились туда, где между ними и землей не росло никаких веток.
– Ты можешь уже отпустить меня и не сжимать мою шею, – сказал он.
Кэсси разжала руки и схватилась за ветку, торчавшую прямо между ее ног.
– Извини меня, я не думала, что так сильно сжала твою шею.
– Отдай мне котенка.
У него пересохло во рту, когда она сунула руку себе за пазуху и вынула оттуда пушистый комок.
Коулт положил котенка себе за рубашку.
Ухватившись за одну из боковых веток, он повис на руках, слегка покачиваясь, затем отпустил руки и спрыгнул на землю.
Дети, все втроем, подбежали к нему и взяли у него котенка. Коулт, подняв руки кверху, крикнул:
– Прыгай!
– Я спущусь сама.
– Брось, я поймаю тебя.
– Как же ты сможешь? У тебя ведь ранено плечо.
– Все хорошо, Кэсси. Прыгай.
Она закрыла глаза и прыгнула. Его крепкие руки на лету подхватили ее.
Когда Коулт поставил ее на землю, дети принялись радостно скакать вокруг. Вдруг у него подкосились ноги и он осел на землю.
Он сумел пережить четыре года Гражданской войны, потом еще год Реконструкции, но Кэсси и эта неразлучная троица скорее всего за неделю доведут его до могилы.
– Коулт, твоя рана кровоточит! – вскрикнула Кэсси, увидев, как красное пятно расплывается у него на рубашке. – Давай пройдем к врачу. Ты можешь идти сам?
Коулт с усилием встал на ноги. Плечо болело невыносимо, он даже не мог пошевелить рукой. Но поскольку на протяжении всего пути вниз она прижималась к нему, его «приятель» явно давал о себе знать, и даже если бы он находился при последнем издыхании, он все равно пошел бы на своих собственных ногах.
Он разозлился, потому что его физическое возбуждение перешло в гнев.
– Мисс Брейден, как знать, когда-нибудь в будущем я взгляну на свои похождения и даже посмеюсь. Но не сегодня.
Все вокруг онемели. Коулт, расправив плечи и подняв голову, пошел прочь.
У Кэсси ныло сердце, пока она провожала его взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Немного погодя Коулт тихо постучался к ней в комнату. Не услышав ответа, он заглянул внутрь. Кэсси крепко спала. Он тихо прикрыл за собой дверь и вышел на улицу.
Запах от скунса разреженным облаком все еще висел в воздухе. Вероятно, он продержится еще дня два. Коулт сполоснул одежду Кэсси, вымыл ее сапоги, затем поставил их в конюшню и там же повесил на гвозди ее наряд.
Когда солнце стало близиться к закату, он запряг жеребца Кэсси в повозку, а своего скакуна по имени Пуля привязал сзади. Потом зашел в дом и разбудил всех.
На обратном пути в город экипажем управлял Коулт. Его сонные пассажиры не в силах были даже разговаривать. Детей он высадил возле гостиницы, а Кэсси – у ее дома, затем поставил лошадей вместе с экипажем в конюшню.
Совершая очередной обход по городу, он вдруг удивился, с чего это ему взбрело в голову поехать на ранчо. Вразумительно он не мог себе этого объяснить, хотя в душе был очень доволен своим поступком.
Глава 7
Воскресным утром Коулт сидел перед входом в городскую тюрьму и наблюдал за тем, как сюда съезжается множество повозок. В субботу ему пришлось немало повозиться с понаехавшими в город ковбоями, поэтому он не виделся с Кэсси до сегодняшнего утра.
Но он постоянно думал о ней, что бы он ни делал. Когда он увидел ее и Кэти хлопочущими вместе с другими женщинами над тем, чтобы все подготовить для предстоящего после сиесты праздника, он вспомнил, какая страсть овладела им на речке, когда он прижимал к себе ее нежное гибкое тело.
С усилием, оторвавшись от мыслей о Кэсси, Коулт решил сделать последний обход вокруг городка. Когда он приблизился к жилому району, то заметил трех сорванцов, столпившихся прямо под высоким дубом. Вся троица с беспокойством высматривала что-то между ветвей.
Что они там затеяли теперь? Здравый смысл подсказывал ему идти своей дорогой, но ведь его обязанностью было оказывать содействие жителям города.
Коулт подошел к ним:
– Что происходит?
Он посмотрел сквозь ветви деревьев – и сразу же признал длинные ноги Кэсси и ее аккуратную попку. У него пресеклось дыхание. Она, должно быть, находилась на высоте пятидесяти футов.
– Кэсси, какого дьявола ты забралась туда?
Она опустила голову и посмотрела на него:
– Наслаждаюсь видом с высоты.
Однако у Коулта этот вид вызывал самую неподдельную тревогу.
– Она пытается достать Перр, – объяснила Сэм.
– Ну-ка дайте мне подумать. Перр – это кошка?
У Пити был такой вид, как будто он вот-вот заплачет.
– Кэсси, спускайся вниз, иначе ты упадешь и разобьешься, – велел Коулт.
Эта легкомысленная женщина, видимо, решила покончить с собой.
– Неужели Кэсси погибнет? – захныкал Пити.
Сэм опустилась на колени и обняла его, бросив на Коулта сердитый взгляд:
– Посмотрите, что вы наделали. Вы заставили его плакать!
– Я достала его! – раздался сверху крик Кэсси.
Но едва она начала спускаться, как рука у нее сорвалась с ветки, а нога соскользнула с упора. Кэсси удалось зацепиться рукой за соседний сук, и она почти повисла в воздухе, другой рукой придерживая котенка.
– Кэсси, замри и держись.
Коулт подскочил к дереву и ухватился за нижние сучья, подтянулся и быстро полез вверх, цепляясь то за одни, то за другие ветви, в то время как Кэсси висела и никак не могла найти опору для своей ноги.
Вскоре он добрался до нее, ногами прочно уперся в толстую нижнюю ветку, а спиной прислонился к стволу. Убедившись в том, что ветка выдержит их обоих, он протянул к ней руки и обхватил ее за талию.
– Все в порядке, отпускай ветку.
– Я упаду.
– Не упадешь. Я крепко держу тебя. Отпускай ветку, Кэсси, – решительно повторил он.
Она неохотно разжала руку, и Коулт мягко опустил ее на ветку, на которой стоял сам.
– Теперь обхвати меня сзади за шею и держись.
– Я держу котенка.
– Сунь его себе за пазуху. Мои братья и я прятали там котят, когда тайком приносили их в дом.
– Я не просила тебя залезать и снимать меня. Я могу сама спуститься.
– Да, головой вниз. Сунь этого котенка себе за пазуху.
Кэсси расстегнула две пуговки на рубашке и положила котенка внутрь, затем застегнула аккуратно одну из пуговок.
При одной мысли, что котенок прижимается к ее груди, им снова овладело возбуждение. Даже котенок имел право охотиться в тех заповедных местах, куда ему не было доступа.
– Теперь обхвати меня за шею.
– Я сама могу спуститься вниз, ведь обе мои руки свободны.
– Кэсси, – сказал он, стиснув зубы, – прекрати спорить.
На этот раз она беспрекословно послушалась его.
– А теперь держись.
Коулт вместе с Кэсси, висевшей на его спине, как рюкзак, начал спускаться вниз, хватаясь за ветви дерева. Вскоре он добрался до крепкой ветки, которая располагалась на высоте футов десяти над землей.
– Теперь чуть опустись и встань ногами на сук.
Встав на сук, они вдвоем осторожно переместились туда, где между ними и землей не росло никаких веток.
– Ты можешь уже отпустить меня и не сжимать мою шею, – сказал он.
Кэсси разжала руки и схватилась за ветку, торчавшую прямо между ее ног.
– Извини меня, я не думала, что так сильно сжала твою шею.
– Отдай мне котенка.
У него пересохло во рту, когда она сунула руку себе за пазуху и вынула оттуда пушистый комок.
Коулт положил котенка себе за рубашку.
Ухватившись за одну из боковых веток, он повис на руках, слегка покачиваясь, затем отпустил руки и спрыгнул на землю.
Дети, все втроем, подбежали к нему и взяли у него котенка. Коулт, подняв руки кверху, крикнул:
– Прыгай!
– Я спущусь сама.
– Брось, я поймаю тебя.
– Как же ты сможешь? У тебя ведь ранено плечо.
– Все хорошо, Кэсси. Прыгай.
Она закрыла глаза и прыгнула. Его крепкие руки на лету подхватили ее.
Когда Коулт поставил ее на землю, дети принялись радостно скакать вокруг. Вдруг у него подкосились ноги и он осел на землю.
Он сумел пережить четыре года Гражданской войны, потом еще год Реконструкции, но Кэсси и эта неразлучная троица скорее всего за неделю доведут его до могилы.
– Коулт, твоя рана кровоточит! – вскрикнула Кэсси, увидев, как красное пятно расплывается у него на рубашке. – Давай пройдем к врачу. Ты можешь идти сам?
Коулт с усилием встал на ноги. Плечо болело невыносимо, он даже не мог пошевелить рукой. Но поскольку на протяжении всего пути вниз она прижималась к нему, его «приятель» явно давал о себе знать, и даже если бы он находился при последнем издыхании, он все равно пошел бы на своих собственных ногах.
Он разозлился, потому что его физическое возбуждение перешло в гнев.
– Мисс Брейден, как знать, когда-нибудь в будущем я взгляну на свои похождения и даже посмеюсь. Но не сегодня.
Все вокруг онемели. Коулт, расправив плечи и подняв голову, пошел прочь.
У Кэсси ныло сердце, пока она провожала его взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75