Видите ли, до этой минуты, благодаря темноте, о нем никто даже не догадается. Всем покажется, будто надпись возникает сама собой, прямо в воздухе. Ха-ха! Простите, но я думал таким образом добиться драматического эффекта и одновременно пояснить происходящее. Слова на табло – осмелюсь сказать – помогут части присутствующих глубже прочувствовать весомость предметов, которые вы затронете. В конце концов, в сумбурной обстановке не все сумеют вовремя сконцентрироваться. А моя выдумка, сэр, настроит аудиторию на вдумчивое восприятие. Каждый вопрос возникнет у слушателей перед глазами, высвеченный гигантскими буквами. А затем, сэр, с вашего позволения, сделаем вот что: прозвучит и высветится на табло первый вопрос. Вы, стоя на возвышении, дадите ответ, а когда закончите, Хорст зачитает следующий вопрос – и так далее. Единственное, о чем мы вас попросим, мистер Райдер, это чтобы после каждого ответа вы покидали возвышение, приближались к краю сцены и кланялись. Я обращаюсь к вам с этой просьбой по двум причинам. Во-первых, имеются неустранимые технические трудности, связанные с временными свойствами электронного табло. Электрику требуется несколько секунд для введения текста вопроса, а кроме того, пройдет еще пятнадцать-двадцать секунд, прежде чем текст появится на табло. Так что, сами понимаете, сэр, выходя на край сцены, раскланиваясь и принимая неминуемые аплодисменты, вы поможете нам избежать досадных пауз, нарушающих ход выступления. Затем, когда аплодисменты стихнут, Хорст, в сопровождении табло, произнесет следующий вопрос, а у вас будет более чем достаточно времени, чтобы вернуться на возвышение. Имеется, сэр, и другая причина, делающая желательной эту процедуру. Ваше перемещение и поклон послужат электрику недвусмысленным знаком, что вы закончили отвечать на вопрос. Мы желаем любой ценой предотвратить неловкую ситуацию, которая возникнет, если, например, табло начнет печатать следующий вопрос до того, как вы успеете ответить на предыдущий. Я уже объяснил, что из-за временного отставания подобное развитие событий вполне вероятно. Для этого достаточно, чтобы создалось впечатление, будто вы закончили отвечать: например, вы помедлите, желая обдумать, что сказать напоследок. И вот вы произносите заключительные фразы, а электрик уже начал… Ух! Беда – да и только! Не будем об этом даже думать! Итак, сэр, с вашего разрешения, я предлагаю простой, но эффективный способ: закончив отвечать, вы подходите к краю сцены. Собственно, сэр, электрику, дабы он успел ввести текст вопроса, не помешали бы еще несколько дополнительных секунд, и было бы крайне полезно, если б вы, подойдя к концу ответа, подали незаметно какой-нибудь условный знак. Предположим, слегка дернули плечом. Конечно, мистер Райдер, все эти меры нуждаются в вашем одобрении. Если та или иная из этих идей представляется вам сомнительной – пожалуйста, так и скажите.
Пока Хоффман говорил, у меня перед глазами начала в ярких красках вырисовываться картина предстоящего вечера. Я слышал гром оваций, жужжание электронного табло у себя над головой. Видел себя, дергающего плечом, а потом выходящего в сиянии огней на край рампы. Странное, смутное чувство нереальности овладело мной, и только тут я понял, насколько ко всему этому не готов. Я поднял глаза на Хоффмана, который ждал ответа, и вяло пробормотал:
– По-видимому, это великолепно, мистер Хоффман. Вы превосходно все продумали.
– Ага. Значит, вы одобряете? Все детали, все они…
– Да-да, – произнес я, нетерпеливо махнув рукой. – Электронное табло, выход к рампе, знак плечом – да, да, да, превосходно продумано.
– Ага. – Секунду Хоффман глядел нерешительно,! но затем, кажется, уверился в том, что я говорю искренне. – Отлично, отлично. Итак, все согласовано. – Он задумчиво кивнул и некоторое время молчал. Затем, не отрывая глаз от дороги, снова забормотал: – Да-да. Все согласовано.
Хоффман, не обращаясь ко мне, по-прежнему шептал что-то себе под нос. Большая часть неба покрылась багрянцем; дорога петляла меж полей, и солнце время от времени заглядывало в переднее стекло, заставляя нас щуриться. Внезапно, когда я смотрел в боковое стекло, послышались судорожные восклицания Хоффмана:
– Вол! Вол, вол, вол!
Произнесено это было все так же негромко, но я повернулся и удивленно на него воззрился. Хоффман все еще был погружен в свои мысли, смотрел прямо перед собой и сам себе кивал. Я оглядел окружающие поля, но, при великом множестве овец, не обнаружил ни одного вола. Мне смутно припомнилось, что Хоффман и прежде, путешествуя со мной в автомобиле, позволял себе подобные выходки, но постепенно я начал отвлекаться и терять интерес к этому вопросу.
Вскоре мы вновь оказались на городских улицах, где пришлось почти ползти. Тротуары кишели народом, возвращавшимся с работы; во многих витринах зажглось вечернее освещение. В городе я почувствовал себя более уверенно. Мне подумалось, что когда я окажусь в концертном зале, выйду на сцену и осмотрю публику, многое встанет на свои места.
– В самом деле, сэр, – вдруг заговорил Хоффман, – все идет нормально. Совершенно не о чем тревожиться. Увидите, город примет вас на ура. Что касается мистера Бродского, я по-прежнему в нем не сомневаюсь.
Я решил, что должен по крайней мере казаться оптимистом.
– Да, – отозвался я весело, – мистер Бродский покажет себя в полном блеске. Определенно, он сегодня в прекрасной форме.
– Да? – Хоффман выглядел ошеломленным. – Вы с ним недавно виделись?
– Только что на кладбище. Я говорю, держался он как нельзя более уверенно…
– Мистер Бродский был на кладбище? Интересно, что он там делал.
Хоффман смотрел вопросительно, и я хотел было поведать ему всю историю с похоронами и сентиментальной выдумкой Бродского, но в конечном счете поленился и сказал просто:
– Думаю, у него там была назначена встреча. С мисс Коллинз.
– С мисс Коллинз? Боже милостивый! С чего бы это? Несколько удивленный его реакцией, я поднял глаза:
– Кажется, примирение более чем вероятно. Если дело сложится счастливо, можно будет с полным основанием ожидать дальнейшего развития событий.
– Да-да! – Хоффман задумался, и на его лице появилась хмурая гримаса. – Мистер Бродский сейчас на кладбище? Ожидает мисс Коллинз? Странно. Очень странно.
По мере того как мы приближались к центру города, движение делалось все более интенсивным, пока наконец мы не застряли в узком переулке. Хоффман, в ком явно нарастало беспокойство, снова обернулся ко мне:
– Мистер Райдер, мне требуется кое-что устроить. Я, конечно, присоединюсь к вам в концертном зале, однако в эту минуту… – Он взглянул на часы, и на его лице отразился ужас. – Видите ли, мне нужно кое-что… устроить… – Он стиснул руль и уставился мне прямо в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Пока Хоффман говорил, у меня перед глазами начала в ярких красках вырисовываться картина предстоящего вечера. Я слышал гром оваций, жужжание электронного табло у себя над головой. Видел себя, дергающего плечом, а потом выходящего в сиянии огней на край рампы. Странное, смутное чувство нереальности овладело мной, и только тут я понял, насколько ко всему этому не готов. Я поднял глаза на Хоффмана, который ждал ответа, и вяло пробормотал:
– По-видимому, это великолепно, мистер Хоффман. Вы превосходно все продумали.
– Ага. Значит, вы одобряете? Все детали, все они…
– Да-да, – произнес я, нетерпеливо махнув рукой. – Электронное табло, выход к рампе, знак плечом – да, да, да, превосходно продумано.
– Ага. – Секунду Хоффман глядел нерешительно,! но затем, кажется, уверился в том, что я говорю искренне. – Отлично, отлично. Итак, все согласовано. – Он задумчиво кивнул и некоторое время молчал. Затем, не отрывая глаз от дороги, снова забормотал: – Да-да. Все согласовано.
Хоффман, не обращаясь ко мне, по-прежнему шептал что-то себе под нос. Большая часть неба покрылась багрянцем; дорога петляла меж полей, и солнце время от времени заглядывало в переднее стекло, заставляя нас щуриться. Внезапно, когда я смотрел в боковое стекло, послышались судорожные восклицания Хоффмана:
– Вол! Вол, вол, вол!
Произнесено это было все так же негромко, но я повернулся и удивленно на него воззрился. Хоффман все еще был погружен в свои мысли, смотрел прямо перед собой и сам себе кивал. Я оглядел окружающие поля, но, при великом множестве овец, не обнаружил ни одного вола. Мне смутно припомнилось, что Хоффман и прежде, путешествуя со мной в автомобиле, позволял себе подобные выходки, но постепенно я начал отвлекаться и терять интерес к этому вопросу.
Вскоре мы вновь оказались на городских улицах, где пришлось почти ползти. Тротуары кишели народом, возвращавшимся с работы; во многих витринах зажглось вечернее освещение. В городе я почувствовал себя более уверенно. Мне подумалось, что когда я окажусь в концертном зале, выйду на сцену и осмотрю публику, многое встанет на свои места.
– В самом деле, сэр, – вдруг заговорил Хоффман, – все идет нормально. Совершенно не о чем тревожиться. Увидите, город примет вас на ура. Что касается мистера Бродского, я по-прежнему в нем не сомневаюсь.
Я решил, что должен по крайней мере казаться оптимистом.
– Да, – отозвался я весело, – мистер Бродский покажет себя в полном блеске. Определенно, он сегодня в прекрасной форме.
– Да? – Хоффман выглядел ошеломленным. – Вы с ним недавно виделись?
– Только что на кладбище. Я говорю, держался он как нельзя более уверенно…
– Мистер Бродский был на кладбище? Интересно, что он там делал.
Хоффман смотрел вопросительно, и я хотел было поведать ему всю историю с похоронами и сентиментальной выдумкой Бродского, но в конечном счете поленился и сказал просто:
– Думаю, у него там была назначена встреча. С мисс Коллинз.
– С мисс Коллинз? Боже милостивый! С чего бы это? Несколько удивленный его реакцией, я поднял глаза:
– Кажется, примирение более чем вероятно. Если дело сложится счастливо, можно будет с полным основанием ожидать дальнейшего развития событий.
– Да-да! – Хоффман задумался, и на его лице появилась хмурая гримаса. – Мистер Бродский сейчас на кладбище? Ожидает мисс Коллинз? Странно. Очень странно.
По мере того как мы приближались к центру города, движение делалось все более интенсивным, пока наконец мы не застряли в узком переулке. Хоффман, в ком явно нарастало беспокойство, снова обернулся ко мне:
– Мистер Райдер, мне требуется кое-что устроить. Я, конечно, присоединюсь к вам в концертном зале, однако в эту минуту… – Он взглянул на часы, и на его лице отразился ужас. – Видите ли, мне нужно кое-что… устроить… – Он стиснул руль и уставился мне прямо в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157