– Страх и слава стали синонимами в наше время, – трезво заключила Кит.
– Берт подаст лимузин прямо к трапу. – Ден указал на двигавшийся к самолету длинный «линкольн». – Как только я получу багаж, мы можем ехать.
– Отлично.
Ден приветственно махнул служащим аэродрома, выгружавшим багаж.
– Я думал, нас встретят Эйб и Нолан, – огорченно промолвил Чип. – Мы бы сразу обсудили график съемок. Нолан перестарался с ним.
– Возможно, их что-то задержало.
Подъехал «линкольн». Взяв Кит под локоть, Джон повел ее к машине.
– Минутку, Кит, – остановил ее Мори.
Увидев, как Мори спешит к ней, переваливаясь на своих коротких ножках, Кит остановилась.
– Мы сейчас присоединимся к вам, Джон, – сказала она и, высвободив руку, повернулась навстречу Мори.
Из-за своего небольшого роста у Мори Роуза выработалась привычка, разговаривая, как-то особо закидывать голову назад, что придавало ему некоторую агрессивность, и задирать свой крупный крючковатый нос. Взглядом он пытался пригвоздить собеседника к месту. Именно большой нос, нью-йоркский выговор и прижимистость в деньгах побудили многих подозревать, что он неарийского происхождения.
Несколько лет назад Мори признался Кит, что он такой же еврей, как преподобный проповедник Билли Грэхем. Однако вскоре после того, как он обосновался в Голливуде, он обнаружил, что многие актеры предпочитают, чтобы их дела вел человек еврейской национальности. Поэтому, следуя заповеди П.Т. Барнума «Дай людям то, что они просят», он перестал отрицать, что он не еврей, и даже закрывал свою контору в такие священные для правоверного еврея дни, как Судный день и ханука. Он охотно принимал приглашения коллег на церемонию бармицвах, и хотя дома по-прежнему ел яичницу с беконом, в ресторанах заказывал лишь кошерную пищу.
Без сомнения, Мори Роуз душой и телом принадлежал Голливуду.
– В чем дело, Мори? – спросила Кит, заинтересованная выражением его лица.
– Относительно этого вечера, Кит. – Он взял ее под руку и неторопливым шагом повел к лимузину. – Я хочу, чтобы ты не отходила от Джона Тревиса ни на шаг весь вечер.
– Тебе не кажется, что это будет выглядеть по меньшей мере странным? А вдруг ему захочется потанцевать с кем-нибудь или отлучиться в мужскую комнату? – мрачно изрекла Кит, сделав каменное лицо.
– Будь серьезней, Кит.
– Зачем? – Она улыбнулась. – Твоей серьезности хватит на нас двоих, Мори. – Она заметила, что это отнюдь не позабавило его. – Ладно, я вполне серьезна. Ты хочешь, чтобы мы с Джоном стали на этот вечер сиамскими близнецами, не так ли?
– Именно. Газета «Дабл Ю» и журнал «Пипл» дадут подробные репортажи об этом бале. Я хочу, чтобы на каждой фотографии Джона Тревиса была и ты. Если хочешь, можешь даже повиснуть на нем, но так, чтобы ты тоже попала в объектив.
– Ладно, – согласилась Кит, чувствуя себя почти ветераном закулисных голливудских интриг. Нельзя сказать, чтобы ей это нравилось.
– Вот и хорошо, – быстро сказал Мори. – Эта журналистка Дэвис подготовит еще несколько интервью с тобой. Но это уже для местной прессы. «Девушка из нашего города делает карьеру» и так далее. Мы все просмотрим в гранках.
Кит мысленно вздохнула. Она надеялась, что после благотворительного бала можно будет наконец хотя бы пару недель до начала съемок отдохнуть от репортеров и фотографов. Рекламный бум начался месяц назад, как только она подписала контракт на исполнение роли Иден в фильме «Белая ложь». Сначала шумиха и встречи с прессой ей даже нравились. Теперь же все стало надоедать. Она хотела отдохнуть, но, кажется, из этого ничего не получится.
Джон Тревис поджидал их у машины, неприязненно глядя на то, как они неторопливо идут, поглощенные беседой. Он снова почувствовал раздражение. Даже внешний вид Мори Роуза был ему неприятен. Своей неуклюжей тяжелой фигурой коротышка Роуз напоминал жабу.
Пола Грант, стоявшая рядом, понимающе вздохнула. Глаза Джона и Полы на мгновение встретились.
– Он собирается ехать с нами? Зачем это? – спросила Пола.
– Когда будешь с ним рядом, попробуй сделать глубокий вдох, – посоветовал Джон, пытаясь шуткой замаскировать свое презрение к Роузу. – Ты услышишь запах алчности и страха. – Немного помолчав, он добавил: – Хотелось бы, чтобы она это поняла.
– Но он всегда был ее агентом, с самого начала ее карьеры. – Слегка пожав плечами, она хотела дать понять, что считает разговор на эту тему оконченным. Однако он не сомневался, что Пола согласна с ним.
– Ты ее подруга. Постарайся убедить ее, что ей надо избавиться от него и заключить контракт с известным агентством или хотя бы с Уильямом Моррисом. От этого будет больше пользы.
– Убеждена, что разговор будет напрасным. Кит слишком лояльна в своих привязанностях. – Улыбка Полы была печальной, когда она взглянула на Джона. – Я тоже когда-то в это верила. А ты?
– Не помню, – сухо ответил он.
– Да, давно это было. Повернувшись, она села в машину.
Ден Сомерс широким шагом приблизился к Джону. Почти одновременно подошли Кит и Мори.
– Все в порядке, – объявил Ден. – Вы готовы?
– Да, – ответил Джон и, протянув Кит руку, помог ей сесть в машину.
3
Согнанный в тесную кучу скот представлял собой темную массу ревущих и обеспокоенных животных. Беннон вместе с Хэнком, худощавым смуглым ковбоем средних лет, объехали стадо. Беннон одной рукой держал поводья, другой – сложенный вдвое аркан.
– Много ли коров забрело в лес, Хэнк? – справился он у ковбоя. Загорелое, в испарине лицо Беннона от прямо падавших на него жарких полуденных лучей солнца казалось вылитым из бронзы. Из-под ковбойской шляпы выбились влажные от пота темные волосы.
У Хэнка за щекой был солидный кусок табачной жвачки, от чего его лицо слегка скособочило. Отвернувшись и сплюнув желтую слюну, он лишь тогда ответил хозяину:
– По моим подсчетам, не больше десятка.
Беннон кивнул. Он и сам так подсчитал.
– Завтра их поищем. А теперь, Хэнк, давай загонять стадо в загон.
– Как скажешь, хозяин, – ответил Хэнк и, тронув коня, направил его к воротам загона. За ним цепочкой, одна за другой потянулись коровы. Он ехал впереди стада, то и дело сплевывая табак, эдакий гамельнский крысолов, вместо игры на дудочке жующий табак.
На этот раз все должно было пройти гладко. Стадо у ворот не заупрямится, как в первый раз. Хэнк, размотав лассо, заарканил за рога первую корову и благополучно втащил ее в загон. За нею покорно, как овечки, потянулось все полутысячное стадо.
Беннон, как всегда, был замыкающим. Ему предстояло запереть ворота, как только в загон войдет последняя корова.
Дочь Лора уже ждала его там. На ней была грубая рабочая куртка и пара вполне модных узких джинсов, на ногах – ковбойские сапожки. Темные волосы Лоры были туго заплетены в косу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104