Какой-то болван на самолете...
Кит испуганно зажала рот рукой и едва удержалась от восклицания.
– Знаешь, Том, – быстро нашлась она, – я должна тебе покаяться. Я была в этом чертовом самолете, который так напугал твоих коров. Прости, виновата во всем я. Мне захотелось пролететь над родным ранчо, и я попросила пилота сделать это. Извини меня, Том.
– Придется. Знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы успокоить стадо? – сурово сказал старик и, прищурив глаза, строго посмотрел на нее.
– Кит ужасно волновалась, что вы не простите ей этого, – решил помочь ей Джон.
– А надо бы. Дурацкая выходка, ничего не скажешь. С другой стороны, откуда Кит было знать, что в это время мы начинаем перегон стада, – проворчал старик, сдаваясь.
Кит подмигнула Джону.
– Кажется, меня простили.
– Не будь самонадеянной, Кит, – предупредил старик, однако вполне миролюбиво.
В разговор вмешалась Пола.
– Признаюсь, когда я увидела внизу бегущее стадо и ковбоев, а вблизи ни камеры, ни съемочной группы, ни статистов, я вдруг поверила, что Дикий Запад еще существует.
– Он существует, мисс Грант, – улыбнувшись, спокойно подтвердил Беннон.
Кит не заметила иронической усмешки подруги, ибо была поглощена своими мыслями. Сегодня днем Беннон был одним из тех ковбоев, в лосинах и на коне, озабоченный лишь одним – как собрать разбежавшееся стадо. Сейчас, одетый в смокинг, в шикарном банкетном зале отеля, он свободно и непринужденно участвовал в светской беседе.
– С воздуха, мистер Беннон, мне показалось, что у вас отличное породистое стадо, – решился высказать свое мнение Джон. Это вызвало улыбку у Кит, сомневавшейся, что Джон способен разбираться в этом.
– Таковы условия рынка, – ответил Старый Том. – Я оплачиваю привилегию разводить породистый скот.
– Проще было бы продавать, – заметил прагматичный Мори.
– Мы, скотоводы, преданы своему делу, мистер Роуз. И не изменяем ему. Мы просто вымираем.
– Все, как в лучших традициях Запада, – не удержавшись, съязвила Пола.
– Вы не верите в традиции, мисс Грант? – посмотрел на нее Беннон.
– Разве вам не известно, что традиции умерли вместе с Джоном Уэйном, последним голливудским ковбоем. Сейчас это лишь сентиментальная чепуха. Кто теперь верит в это? – заметила Пола, глядя на него поверх поднятого бокала.
– Вы, молодежь, жестокий народ, – покачал головой Старый Том. – Ни во что не верите. Может, мое поколение и кажется сентиментальным, потому что не может без слез произносить слова: «Боже, благослови Америку», но в наших чувствах мы искренни. Вы же не можете позволить себе такой роскоши, как искренность, потому что боитесь ее. Вот вы и стали холодными и быстро ломающимися.
Пола невольно поднесла руку к горлу.
– Может, мы такие потому, что в детстве нас сильно били по рукам линейкой.
Старый Том неодобрительно хмыкнул, уловив непочтительность в ее тоне.
– Не пытайтесь убедить меня вашими россказнями о том, какие вы реалисты. Вы мало что в этом смыслите. Я из того поколения, которое, строя города, в одном конце их возводило церковь и школу, в другом – публичный дом. Вот это я называю реализмом.
Кит хорошо знала Старого Тома и понимала, что для него это лишь легкая разминка. Смеясь, она шутливо подняла руки вверх.
– Все, мы сдаемся.
В это время оркестр заиграл медленный вальс.
– Послушай, Том, ведь это наша песня.
– Песня? – нахмурился старик.
– Наш вальс, – с невинным видом поправилась Кит, – первый вальс я отдаю тебе. Вашу руку, сэр.
– Ты все это придумала, чтобы заставить меня замолчать, не так ли? Боишься, что я обижу твоих друзей.
– Ты угадал. И еще – мне чертовски хочется танцевать.
– Хочешь одним ударом двух зайцев убить, не так ли, малышка?
– Что-то в этом роде, – усмехнулась Кит.
Старый Том, довольно хмыкнув, отдал должное ее сообразительности.
– В таком случае покажем им, как надо танцевать медленный вальс, – сказал он, обхватив ее за талию.
Беннон проводил их взглядом и снова вернулся к гостям Кит и, в частности, рыжеволосой женщине, с любопытством изучавшей его.
– Ваш отец... – начала Пола и запнулась в поисках нужного слова.
– ... личность? – тихо подсказал ей Беннон.
– Да. Это подходит. Спасибо, мистер Беннон.
– Можно просто Беннон. – Он снова посмотрел в зал на медленно вальсирующих отца и Кит. – У моего отца на все есть свое мнение, и он не боится его высказывать.
– Да, это видно, – медленно и сдержанно промолвила Пола. – Я ждала, когда он назовет нас самонадеянными молокососами или что-то в этом роде.
– Сколько лет вашему отцу? – поинтересовался Мори Роуз.
– Восемьдесят два.
– Неужели? – искренне удивился Чип. – Ему не дашь столько.
– Нам бы дожить до его возраста и остаться такими молодцами, – задумчиво промолвил Мори, похлопывая себя по животу, – у меня, боюсь, мало шансов на это.
– Прошу прощения, – извинился Джон. – Я выйду на террасу покурить.
Мори кивнул.
– Иди, Джон. В случае чего, я скажу Кит, где тебя искать.
Уход Джона прервал общий разговор, и Мори решил этим воспользоваться.
– Насколько я знаю, вы давно знакомы с Кит? – спросил он Беннона.
– Давно, – ответил Беннон и снова посмотрел в зал. – Мы выросли вместе.
– Ах, вот как это было! – невольно воскликнула прислушивающаяся к их разговору Пола.
Беннон с интересом взглянул на нее.
– Да, так это было, – спокойно ответил он и снова посмотрел на танцующие пары. Ему показалось, что лицо отца покраснело. – Простите, я должен выручать отца. Кажется, он переоценивает свои силы.
Старый Том, вальсируя с Кит, в который раз заставил другие пары потесниться к краю.
– Ты знаешь, что на нас все смотрят, – пожурила его Кит.
– Потому что я танцую с самой прекрасной женщиной в этом зале. Видела бы меня моя Бьюти. Она бы приревновала меня к тебе. Нет, вру. Она никогда бы этого не сделала. Она любила тебя как дочь.
– Я тоже ее очень любила.
– Мне так не хватает ее, Кит.
Тут старик впервые сбился с такта, но тут же поправился. Но он уже утратил прежнюю ловкость. Встревоженная Кит заметила бисеринки пота на его лбу.
– Ты устал? – спросила она заботливо и вдруг пожалела, что позволила старому ворчуну так лихо кружить себя.
– Бенноны – как сенбернары. Выглядят старыми с самого рождения, – сердито отшутился Том и, чтобы не дать ей далее проявить заботу о нем, спросил: – Ты надолго к нам, Кит? Или это один из твоих очередных коротких налетов?
– На этот раз надолго, пока не закончатся съемки. Я успею надоесть вам.
– Только не ты, Кит. Никогда, – с грубоватой искренностью в голосе проворчал он.
В эту минуту рука Беннона легла ему на плечо. Сын с вызовом посмотрел на отца.
– Теперь мой танец, отец, не так ли?
Старый Том с легким поклоном передал ему Кит с такой готовностью, что она уже не сомневалась, что старый упрямец порядком устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Кит испуганно зажала рот рукой и едва удержалась от восклицания.
– Знаешь, Том, – быстро нашлась она, – я должна тебе покаяться. Я была в этом чертовом самолете, который так напугал твоих коров. Прости, виновата во всем я. Мне захотелось пролететь над родным ранчо, и я попросила пилота сделать это. Извини меня, Том.
– Придется. Знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы успокоить стадо? – сурово сказал старик и, прищурив глаза, строго посмотрел на нее.
– Кит ужасно волновалась, что вы не простите ей этого, – решил помочь ей Джон.
– А надо бы. Дурацкая выходка, ничего не скажешь. С другой стороны, откуда Кит было знать, что в это время мы начинаем перегон стада, – проворчал старик, сдаваясь.
Кит подмигнула Джону.
– Кажется, меня простили.
– Не будь самонадеянной, Кит, – предупредил старик, однако вполне миролюбиво.
В разговор вмешалась Пола.
– Признаюсь, когда я увидела внизу бегущее стадо и ковбоев, а вблизи ни камеры, ни съемочной группы, ни статистов, я вдруг поверила, что Дикий Запад еще существует.
– Он существует, мисс Грант, – улыбнувшись, спокойно подтвердил Беннон.
Кит не заметила иронической усмешки подруги, ибо была поглощена своими мыслями. Сегодня днем Беннон был одним из тех ковбоев, в лосинах и на коне, озабоченный лишь одним – как собрать разбежавшееся стадо. Сейчас, одетый в смокинг, в шикарном банкетном зале отеля, он свободно и непринужденно участвовал в светской беседе.
– С воздуха, мистер Беннон, мне показалось, что у вас отличное породистое стадо, – решился высказать свое мнение Джон. Это вызвало улыбку у Кит, сомневавшейся, что Джон способен разбираться в этом.
– Таковы условия рынка, – ответил Старый Том. – Я оплачиваю привилегию разводить породистый скот.
– Проще было бы продавать, – заметил прагматичный Мори.
– Мы, скотоводы, преданы своему делу, мистер Роуз. И не изменяем ему. Мы просто вымираем.
– Все, как в лучших традициях Запада, – не удержавшись, съязвила Пола.
– Вы не верите в традиции, мисс Грант? – посмотрел на нее Беннон.
– Разве вам не известно, что традиции умерли вместе с Джоном Уэйном, последним голливудским ковбоем. Сейчас это лишь сентиментальная чепуха. Кто теперь верит в это? – заметила Пола, глядя на него поверх поднятого бокала.
– Вы, молодежь, жестокий народ, – покачал головой Старый Том. – Ни во что не верите. Может, мое поколение и кажется сентиментальным, потому что не может без слез произносить слова: «Боже, благослови Америку», но в наших чувствах мы искренни. Вы же не можете позволить себе такой роскоши, как искренность, потому что боитесь ее. Вот вы и стали холодными и быстро ломающимися.
Пола невольно поднесла руку к горлу.
– Может, мы такие потому, что в детстве нас сильно били по рукам линейкой.
Старый Том неодобрительно хмыкнул, уловив непочтительность в ее тоне.
– Не пытайтесь убедить меня вашими россказнями о том, какие вы реалисты. Вы мало что в этом смыслите. Я из того поколения, которое, строя города, в одном конце их возводило церковь и школу, в другом – публичный дом. Вот это я называю реализмом.
Кит хорошо знала Старого Тома и понимала, что для него это лишь легкая разминка. Смеясь, она шутливо подняла руки вверх.
– Все, мы сдаемся.
В это время оркестр заиграл медленный вальс.
– Послушай, Том, ведь это наша песня.
– Песня? – нахмурился старик.
– Наш вальс, – с невинным видом поправилась Кит, – первый вальс я отдаю тебе. Вашу руку, сэр.
– Ты все это придумала, чтобы заставить меня замолчать, не так ли? Боишься, что я обижу твоих друзей.
– Ты угадал. И еще – мне чертовски хочется танцевать.
– Хочешь одним ударом двух зайцев убить, не так ли, малышка?
– Что-то в этом роде, – усмехнулась Кит.
Старый Том, довольно хмыкнув, отдал должное ее сообразительности.
– В таком случае покажем им, как надо танцевать медленный вальс, – сказал он, обхватив ее за талию.
Беннон проводил их взглядом и снова вернулся к гостям Кит и, в частности, рыжеволосой женщине, с любопытством изучавшей его.
– Ваш отец... – начала Пола и запнулась в поисках нужного слова.
– ... личность? – тихо подсказал ей Беннон.
– Да. Это подходит. Спасибо, мистер Беннон.
– Можно просто Беннон. – Он снова посмотрел в зал на медленно вальсирующих отца и Кит. – У моего отца на все есть свое мнение, и он не боится его высказывать.
– Да, это видно, – медленно и сдержанно промолвила Пола. – Я ждала, когда он назовет нас самонадеянными молокососами или что-то в этом роде.
– Сколько лет вашему отцу? – поинтересовался Мори Роуз.
– Восемьдесят два.
– Неужели? – искренне удивился Чип. – Ему не дашь столько.
– Нам бы дожить до его возраста и остаться такими молодцами, – задумчиво промолвил Мори, похлопывая себя по животу, – у меня, боюсь, мало шансов на это.
– Прошу прощения, – извинился Джон. – Я выйду на террасу покурить.
Мори кивнул.
– Иди, Джон. В случае чего, я скажу Кит, где тебя искать.
Уход Джона прервал общий разговор, и Мори решил этим воспользоваться.
– Насколько я знаю, вы давно знакомы с Кит? – спросил он Беннона.
– Давно, – ответил Беннон и снова посмотрел в зал. – Мы выросли вместе.
– Ах, вот как это было! – невольно воскликнула прислушивающаяся к их разговору Пола.
Беннон с интересом взглянул на нее.
– Да, так это было, – спокойно ответил он и снова посмотрел на танцующие пары. Ему показалось, что лицо отца покраснело. – Простите, я должен выручать отца. Кажется, он переоценивает свои силы.
Старый Том, вальсируя с Кит, в который раз заставил другие пары потесниться к краю.
– Ты знаешь, что на нас все смотрят, – пожурила его Кит.
– Потому что я танцую с самой прекрасной женщиной в этом зале. Видела бы меня моя Бьюти. Она бы приревновала меня к тебе. Нет, вру. Она никогда бы этого не сделала. Она любила тебя как дочь.
– Я тоже ее очень любила.
– Мне так не хватает ее, Кит.
Тут старик впервые сбился с такта, но тут же поправился. Но он уже утратил прежнюю ловкость. Встревоженная Кит заметила бисеринки пота на его лбу.
– Ты устал? – спросила она заботливо и вдруг пожалела, что позволила старому ворчуну так лихо кружить себя.
– Бенноны – как сенбернары. Выглядят старыми с самого рождения, – сердито отшутился Том и, чтобы не дать ей далее проявить заботу о нем, спросил: – Ты надолго к нам, Кит? Или это один из твоих очередных коротких налетов?
– На этот раз надолго, пока не закончатся съемки. Я успею надоесть вам.
– Только не ты, Кит. Никогда, – с грубоватой искренностью в голосе проворчал он.
В эту минуту рука Беннона легла ему на плечо. Сын с вызовом посмотрел на отца.
– Теперь мой танец, отец, не так ли?
Старый Том с легким поклоном передал ему Кит с такой готовностью, что она уже не сомневалась, что старый упрямец порядком устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104