Выпрямиться в полной достоинства позе было делом секунды для доктора.
- Я попрошу вас, леди, оставить меня вдвоем с больным, - внушительно произнес он и тряхнув саквояжем, в котором зловеще звякнули шприцы и трубки специального назначения.
Шокированные звяканьем стеклянных наконечников, леди поспешно встали.
- Подождите в гостиной, дочери мои, - простонал Иеремия. - Ваша драгоценная помощь понадобится позже, я чувствую. Блаженны чистые сердцем. Грядите с миром.
Три дамы чинно вышли из спальни. Доктор Флит закрыл дверь.
- Поверните ключ два раза и задерните портьеры, продолжая стонать, прошептал Иеремия.
Доктор Флит исполнил просьбу.
- А теперь... - начал было доктор, еще держа в руке шнурок с золотой кистью от плотной бархатной портьеры.
- А теперь, - продолжал Иеремия голосом вполне здорового человека, сбрасывая с себя одеяло и садясь на край постели, - разрешите поблагодарить вас за то, что вы избавили меня от этих леди. Почетные прихожанки, ничего не поделаешь... Нельзя же мне самому попросить их удалиться...
- Так вы здоровы? - пробормотал доктор Флит.
- Я не чувствую себя больным настолько, чтобы оправдать назойливость этих дам, - послышался голос Иеремии. - Правда, с утра я должен был спрятаться от всех га ширмой... Зажгите свет и взгляните...
Рука доктора нашла и повернула выключатель. Вспыхнувшая люстра осветила сидевшего настоятеля. Доктор Флит заморгал в изумлении. Лицо преподобного Иеремии рак будто было вывернуто наизнанку. Четвертый случай странной эпидемии! Это было много за один день для доктора Флита.
- Безобразно? - осведомился Иеремиа- у доктора. - Я боюсь смотреться в зеркало. Словно меня подменили. Не нравится мне такое преображение Сказано в писании: "Лицо - свидетель твой". А о чем может свидетельствовать моя опухшая физиономия? В поэме Броунинга сказано: "Твоя душа благоухает на лице твоем, о милый". Но как я покажу такое лицо моим прихожанкам?
Они будут плохого мнения о моей душе. Флит, я откровенен пред вами, как может только быть откровенен врач душ человеческих перед врачом бренных телес наших.
- Что случилось? - спросил доктор сухо. Его не интересовала ни лирика Броунинга, ни цитаты из библии. Он жаждал фактов.
-- Сейчас узнаете, - произнес Иеремия, вставая и подходя к столу у окна. Он приподнял салфетку, которой были прикрыты блюда и судки. - Ага, - потер он руки с удовлетворением. - Старушки позаботились. Я не ел с утра, постился, поджидая вас. Но Майкл еле нашел вас. Вы были заняты и, конечно, не обедали. Садитесь, кушайте... Паштет из дичи. Миссис Боливар готовит его удивительно. Пациенты подобны прихожанам и не дают вам вовремя пообедать.
- Вы правы, - со вздохом произнес доктор Флит, присаживаясь к столу. - В этом судке, кажется, фаршированная камбала?
- Да, приношение миссис Бердворф. Начинайте с камбалы.
Иеремия взял флакон, откупорил и понюхал:
- Ага, черносмородиновая... Производство миссис Лотис. По четыре унции хватит. - Он разлил черносмородиновую по рюмкам.
Челюсти преподобного двигались словно хорошо смазанные и пригнанные жернова, дробя поджаренные гренки с маслом и сыром.
"Функция жевательного аппарата отца настоятеля, записал впоследствии доктор Флит, - была сохранена полностью, несмотря на значительное изменение конфигурации челюстей, особенно нижней, принявшей совершенно округлую форму".
Насытившись, доктор Флит не обнаружил никакого желания засиживаться здесь, тем более что предположение Фредсона о заразности болезни заставило его насторожиться. Доктор что-то слышал вчера о происшествии в бродячем цирке, но не придал значения болтовне горожан. Если даже у циркового жирафа ящур, то ни у Иеремии, ни у остальных трех пациентов не было и намека на эту болезнь. Восприимчивость людей к ящуру вообще не велика. Но сегодня доктор мог убедиться, что, несмотря на разнообразие внешних форм четырех случаев, они сходны в основном: деформация лица вела к тому, что человек становился неузнаваемым.
- Ну, доктор Флит, - сказал Иеремия, ковыряя во рту зубочисткой, слушайте. Это пришло сразу, сегодня утром. Я брился перед зеркалом и все шло благополучно. Я уже вытерся одеколоном и убирал в футляр бритвенные принадлежности; случайно я взглянул в зеркало. Сначала я подумал, что как-нибудь нечаянно задел его и оно дало трещину. Казалось, будто страшная лапа свернула мне челюсть на сторону. Я позвонил Майклу и улегся в постель. Но прихожанки, узнав о моей болезни, нагрянули с молитвенниками и приношениями. Помогайте, доктор! Я привык к моему лицу, привыкли и прихожане. Им будет трудно приспособиться к слушанию проповедей, исходящих от незнакомого. Я понимаю их психологию, поймите и вы мою.
- Мне хочется добраться до истины, - сказал доктор Флит. - С чем бы вы могли связать возникновение этого... преображения?
Иеремия задумался.
- Не могу понять... Вчера... Что было вчера? Обыкновенный день. Впрочем, погодите, доктор... Нет, это просто был сон...
- Рассказывайте сон!-приказал доктор Флит.
- Вчера моя экономка миссис Хьюз уехала к родственникам в Гууль, - начал Иеремия. - До самого ужина я провел время за чтением проповедей. Поужинав, я с книгой перешел сюда и раскрыл окно. - С этими словами Иеремия отдернул бархатную оконную портьеру.- Как видите, окно выходит в сад. Прямо площадка для крокета, направо розарий. Налево растет старый бук. Вот большая ветка протягивается параллельно окну. Я дочитал проповедь "О сладости бытия", разделся и потушил лампу.
Только отсвет фонаря, что горит около церкви, падал сюда. Вот так... Иеремия потушил люстру. Спальня теперь освещалась только ночником у кровати и полоской света снаружи. - Мне казалось, что спал я больше часа вот на этой постели лицом к окну. Проснулся я внезапно от странного булькающего звука, как будто маленькое животное лакало что-то. Открыв глаза, я увидел силуэт маленькой собачки, пробежавшей по подоконнику. Мне показалось, что она задела стакан, и ложечка в нем звякнула. Этот звук я отлично запомнил. Покa я соображал, каким образом собачонка могла взобраться по ветвям бука к окну, животное повернуло голову в мою сторону, жалобно мяукнуло...
- Вы хотите сказать: залаяло,-поправил доктор.
- Нет, Флит, нет! Самое странное в этом сне было то, что собачонка именно замяукала, как кошка, и скрылась.
- Что же дальше? - спросил Флит.
- .Сердце у меня неприятно билось. Меня почему-то взволновал этот сон. Я подошел к окну -.все было тихо. Правда, ветка бука слегка колыхалась.
- Что же вы сделали потом?
- Потом? Как я уже сказал, я был несколько взволнован и жадно выпил стакан воды.
- Который стоял на подоконнике?
- Да. А что?
- Ничего. Простите, я перебил вас, - проговорил доктор Флит.-Какой вкус был у воды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72