Ах, сколько ошибок наделал я в моей жизни, мальчик! Да теперь уже поздно раскаиваться!
- Что же вам помешало стать на ноги? - спросил я. -Может быть, неуживчивый характер?
- Прежде всего нужда и безработица,- ответил он.- Вот сижу и дожидаюсь полуночи. За тоннелем недалеко стоит порожняк. Сюда придут двое приятелей и покажут, с какого конца будет удобнее забраться на угольный экспресс. Через сутки он домчит нас до Уэсли...
Родные места манили. И я решился. Бесплатные пассажиры ловко обманули "быков" - сторожей, охранявших пустые товарные вагоны, и платформы из-под угля. По мокрой грязи мы вчетвером подползли к вагонам. Потом я лежал на вонючей платформе, скорчившись, как бездомный пес. В нос лезла пахучая и едкая грязь. Жажда томила невероятно. Оборванные жалкие фигуры набились на платформу, и все мы сжались в плотный клубок. Поезд дернулся неожиданно, словно в припадке. Головой я стукнулся о какой-то железный болт. Еще больше захотелось пить. Повернувшись лицом вверх, я раскрыл рот и ловил редкие капли скупого дождя.
- Да не вертись ты!-сердито пробормотал кто-то, лежащий на моем животе.
А другой сосед беззлобно, но больно толкнул меня ногой в бок и захрапел.
Поезд полз в пространство, во тьму, в неизвестность, осторожно набирая скорость.
День я провел в железнодорожной канаве, дожидаясь ночи и порожняка. Попав, наконец, на платформу, я собирался доехать до Уэсли. Но пришлось покинуть платформу раньше.
Впереди оставался еще долгий путь. Я пробирался теперь пешком. Скоро я войду в Эшуорф, увижу отца и Эдит.
Но с каждым шагом мрачные мысли все больше терзали меня. Имею ли я право возвращаться? Ведь в редких письмах к Эдит и отцу из Бирмы я так красочно описывал мое будто бы блестящее положение, писал, что я чуть ли не ассистент промышленной лаборатории, сочинял, приукрашивал и хвастал, для того чтобы успокоить старика и бедную девочку. Конечно, они верили моим письмам. Зачем я вселял в них подобные иллюзии и несбыточные надежды? Что сейчас? По-прежнему я нищий и бездомный. Зачем я послушал Клипса? Надо было удариться о песок арены или о стол судьи, сломать себе спину, и все было бы кончено.
Терзаемый сомнениями, замедлял я шаги. Наконец остановился, набрал придорожных камней и наполнил ими старый вещевой мешок, потом забросил его себе на плечо и двинулся дальше, еле передвигая ноги.
Вот и глубокий канал Уэсли.
II
Помню, я долго стоял на берегу, охваченный жестокой тоской.
Ах, лучше бы я остался в городе: там можно ночевать если не под кустами сквера Виктории, то хоть в мусорных ямах Голдхилла.
С прокопченного полосатого неба спускался отвратительный вечер поздней осени, когда с севера собираются дуть холодные ветры и в воздухе чувствуется приближение туманной измороси, при одном напоминании о которой у каждого бездомного бродяги начинает ежиться кожа на спине, а сам он старается поплотнее запахнуться в свою видавшую виды куртку.
"Нет, я не дойду до отцовского дома. Пусть воды канала погребут меня вместе с моими страданиями", - очень ясно подумал я.
Но было нелегко сделать роковой шаг. При мысли о холодной одинокой вечной ночи я застегнул куртку на все пуговицы. Впрочем, их оставалось всего две. Потом подумалось о еде, и я не мог вспомнить, когда я ел горячее последний раз.
- Простите, юноша, - услыхал я вежливый голос рядом и обернулся.
Около меня у решетки канала стоял нестарый, обросший бородой, небрежно одетый человек в помятой шляпе и задумчиво плевал в мутные воды, в которых дрожали отражения деревьев, росших на противоположном берегу,
и неяркие сигнальные огни. Глубокие глаза человека светились мрачным юмором. Руками он придерживал положенный на гранитный парапет увесистый кирпич и усмешливо поглядывал на меня.
-Простите,-повторил человек.-Я хотел бы попросить вас о двух одолжениях.
Он говорил вежливо, и я счел себя обязанным ответить учтиво.
- К вашим услугам, сэр.
- Хм... - откашлялся человек. - Не найдется ли у вас куска хорошей веревки, способной выдержать тяжесть этого кирпича?
В дорожном мешке, взятом мною с "Зеленого кота", в мешке, впитавшем в себя аромат трюмов и ночлежек и потерявшем свой когда-то добротный вид, были старые бечевки.
- К сожалению, веревки нет, - ответил я. Мне хотелось помочь человеку, и я добавил;-Но если вас устроят жалкие остатки от самодельных силков, то пожалуйста. Они крепкие. Я отлично ловил ими голубей когда-то.
И хотя по известным соображениям мне не хотелось в данный момент открывать мешок, я все-таки сделал движение сбросить его с плеч. Но человек, усмехнувшись краями губ, удержал мою руку.
- Благодарю вас, направление моих мыслей изменилось. Хм... Я думаю, что достаточно положить кирпич за пазуху и поплотней застегнуться. Вовсе не обязательно привязывать кирпич себе на шею веревкой, не так ли?
- Что вы задумали?-с беспокойством прошептал я.
- Надеюсь, вы догадались? - скривил в усмешке губы человек. - Забраться на парапет, а потом броситься в эту клоаку. Кирпич может гарантировать мне более быстрое опускание на дно.
- Вот оно что... - изумился я подобной откровенности.
- Хм... А вы полагали, что перед вами гидролог и интересуется глубиной этого сооружения с научной целью?
Человек пробормотал это почти сердито, и я содрогнулся.
- Не делайте этого!
Но он посмотрел на меня с таким ужасающим презрением, что я отшатнулся. А он яростно заскрипел зубами.
- Хм... Вероятно, вы преподобный викарий из капеллы святого Духа. Вы учите людей удерживаться от зла и творить благо? Или, может быть, вы проповедник общества снабжения безработных патентованными зубочистками? Нет? Хм... догадываюсь. Вы сын миллионера и сегодня в поисках приключений сменили фрак и белые перчатки на эти лохмотья. Ах, дружище, если бы вы были в моей шкуре, то не отговаривали бы меня, а сняли бы с себя последние подтяжки, привязали ими к моей шее кирпич, пожелали мне непробудного сна и обещали бы выполнить и вторую мою просьбу...
В крайнем изумлении я не прерывал этой речи, исполненной едкого сарказма и ненависти, так знакомых мне в последнее время. А незнакомец энергичным движением решившегося на все человека засунул кирпич за пазуху и неожиданно тихим, простым голосом повторил:
- Да, вторую просьбу. Когда с глубины пятнадцати футов я начну пускать пузыри, могут явиться полисмены. Их дьявол носит тут по шоссе на мотоциклах. Будьте добры, скажите им, что ничего не случилось. А то они начнут шарить баграми. Вытащить меня они поленятся, но могут изуродовать мне глаза. С них это станется. А я хочу предстать на том свете в полном параде и отнюдь не кривоглазым. Обещаете? Благодарю. Итак...
- Погодите!-вскрикнул я.-Выслушайте!..
Но человек уже вцепился обеими руками в парапет, приготовившись перепрыгнуть через него в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72