Широкий голубой пояс с золотыми бляшками делал его фигуру более стройной и подтянутой. На боку висел меч в ножнах, усыпанных драгоценными камнями, которые весело поблескивали на солнце. Шлем был сделан из странного сплава серебра и золота с распятьем, выложенным бриллиантами, так что когда король поворачивался в сторону солнца, крест на его шлеме начинал светиться подобно мистической звезде.
Несмотря на то что Раймон был моложе Ричарда, он выглядел старше и опытнее английского короля. Он был мешковат, с некрасивым, оплывшим лицом и темными волосами, небрежно заложенными за уши. На нем было красное сюрко и фиолетовое блио с золотой цепью. За спиной красивыми волнами ниспадал дорогой черный плащ. То есть – он был одет чуть ли не по-домашнему.
Когда перед встречей с Ричардом слуги переодевали Раймона, графиня Бургильда лично принесла ему тулузскую корону. За ней шел оруженосец графа с символом власти в Тулузе – драгоценным мечом двенадцатого сына легендарного маркграфа Тулузы, готского князя Гурсио, являвшегося предком Раймона.
– На что вы принесли мне все это, дорогая моя? – Брови Раймона поднялись, к лицу прилила кровь. – Уж не хотите ли вы, чтобы английский недоносок отобрал у меня все это силой, или, по-вашему, я должен принести свои регалии власти ему на расшитой золотом подушке?
Бургильда смутилась, но на помощь ей пришел младший сын графа Филипп.
– Графиня хотела, чтобы вы выглядели представительнее, отец. В конце концов, вы ведете переговоры от имени всего графства, и...
– Глупости говорить изволите, сеньор! – Раймон подошел к окну, на секунду задумался и тут же продолжил начатый разговор. – Тулуза – мой дом, а в своем доме я могу ходить в чем пожелаю, я и в сношенных сапогах граф и хозяин своему графству, меня здесь каждая собака знает. Это пусть он напяливает на себя регалии, кто он и кто я? Это он пожаловал на мою землю, так ему и нужно представляться мне. К тому же корона будет целее, если полежит в замке. Или нет? И вернувшись, я застану подлое предательство и вероломство? Неужели вы – моя супруга, или вы, мой сын, считаете, что в моем замке моя же корона не находится в безусловной безопасности?
– Я буду беречь вашу корону, как зеницу ока, – Филипп казался подавленным внезапным отпором отца.
– Что же касается меча, то если дело дойдет до стычки, я не собираюсь оказывать этой английской собаке такой чести и убивать его мечом моего предка! Впрочем, если этот рыжий черт захочет забрать мою голову, вы, мой дорогой Анри, уж постарайтесь разобраться наперво с его головой.
– Как-нибудь да укорочу, – я поклонился графу. – За мной дело не станет.
Так на встречу с Ричардом Львиное Сердце мой граф поехал в своей обычной каждодневной одежде, с непокрытой головой и простым мечом, который не только не шел ему, а казался смешным и неуместным.
Раймон вообще не любил обнажать меч и делал это с величайшей неохотой, на самом деле, он не стал бы брать с собой оружия, если бы не знал, что без оного человек выглядит голым.
Вот такими я увидел обоих властителей в тот роковой для Тулузы день.
– Приветствую тебя, дорогой сосед, – Раймон слегка поклонился Ричарду, сверля его своими маленькими, недобрыми глазками. – Сколько раз ты бывал на наших турнирах? Сколько ты выпил здесь вина, скольким женщинам задрал подолы, и вот теперь наконец-то до тебя дошло, что Тулуза – неплохой куш для такого старого стервятника, как ты. Твой отец уже как-то пытался отобрать графство у моего отца, помнишь, чем это кончилось?
– Мой отец был неплохим воином, но он претерпел не одно поражение. – Ричард ухмыльнулся. – Слава Богу, я не похож на него. Мой удел – победы!
– Не похож, говоришь? Я-то думал, что это у вас, Плантагенетов, семейное – тянуть руки к чужому. – Раймон сделал придурковатое лицо.
– Так или иначе, а тебе все равно придется отдать мне графство! Тулуза – католическое графство, а католики подчиняются Папе, чуешь – кто из нас двоих Христов воин, а кто проклятый еретик и первый претендент на костер? Я же сказал: победа – мой обычай!
– Это говорит человек, который угодил в позорный плен к австрийскому герцогу Леопольду Шестому и без году неделя как вылез из тюрьмы в Дюрренштайне! От тебя еще воняет парашей, а твоя земля захвачена младшим братом, так что ты даже не смеешь вернуться в Англию. Не думал я, что позорный плен можно назвать победой. Впрочем, у каждого свое мерило успеха. – Он оглядел собранное Ричардом воинство и, весело подбочинясь, предложил: – А что, король, может, нам выпить славного каркассонского винца да и поговорить о том, что ты на самом деле хочешь от меня или моего графства, как это делают нормальные люди? Ведь не хочешь же ты сказать, что намерен осаждать меня с таким смехотворным воинством!
– Это все отличившиеся в боях и походах рыцари! – возмутился Ричард.
– А это – самые крепкие в мире стены моего графства. Хочешь, я скажу, на что ты можешь надеяться, придя без разрешения на мои земли? Ты можешь с боем или без боя взять несколько деревень, возможно, осадить какой-нибудь одинокий замок. Дальше все пойдет по обычной схеме. Вы возьмете все, что вам понравится, и будете устраивать бесчинства и считать себя удачливыми воинами, пока на помощь побежденным вами не явятся тулузские лучники, которые быстро наведут порядок, всадив в каждого из вас по нескольку стрел. Что, не так? На что еще ты можешь рассчитывать? На то, что лишишь меня на несколько дней или недель сна и покоя? Ты не добьешься здесь ни славы, ни барышей, в то время как я с легкостью изничтожу твоих рыцарей. Подобно тому как бык покрывает собой свинью, Тулуза возьмет своим числом, да и не отстанет от вас, англичан, в воинском умении, вооружении и талантах военачальников.
С другой стороны, у меня сейчас полно более неотложных дел, чем война с тобой. Поэтому давай на чистоту – предлагаю следующее. Насколько я понял, тебе не удалось пристроить свою сестру в жены Саладину, да и король Франции на нее не зарится. Ладно, я принимаю леди Жанну и женюсь на ней. Подходят тебе такие условия?
– Мне не нравится твой тон, – Ричард угрожающе положил руку на рукоятку меча. Я дотронулся до своего.
– Хорошо, хорошо, я оставлю свой тон, разведусь с Бургильдой и женюсь на леди Жанне. Твои племянники получат по своему куску Тулузы, если только твоя сестра сообразит родить их.
– За моей сестрой дело не станет, – расплылся в улыбке Ричард. – Впрочем, как это ты собираешься разводиться или жениться, когда ты отлучен от церкви?
– А вот в этом, мой будущий родственник, тебе придется мне помочь. Святые отцы вряд ли посмеют отказать герою Третьего Крестового похода, самому Ричарду Львиное Сердце, слава которого бежит впереди него. Они не осмелятся остаться в народной памяти как неблагодарные свиньи, отказавшие рыцарю, просящему за павшего друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73