– Но, если дела Ричарда не поправятся, – продолжал он, – я снабжу вас некоторой суммой, которая обеспечит вашу независимость. Это самое малое, что я могу вам обещать.
Он предлагал ей то, о чем она даже не смела мечтать, но взамен просил невозможного. Это же абсолютно очевидно. Она не сможет сделать из отца музыканта. Такими уловками лорда Кента, не говоря уж о Генделе, не обманешь.
«Ваш собственный доход». Слова герцога звучали у нее в ушах, словно песнь сирены-искуситель-ницы.
– Ваш отец никогда не будет ни в чем нуждаться, мисс Шалстоун, – продолжал герцог. – Если вы захотите, я переговорю с владельцем прихода, или сам смогу предоставить ему приход… или же помогу вам излечить его от болезни.
При упоминании о состоянии отца она побледнела. Способа «излечить его» не существует, с горечью подумала она. В этом-то и сложность.
Но именно поэтому она должна была согласиться на предложение герцога. Он прав, положение день ото дня становится опаснее. Лорд Веверли давал ей возможность выбраться из этой западни.
Что ей терять? Если у нее ничего не получится, лорду Кенту не будет хуже, чем сейчас, а они с отцом вернутся к тому, что имеют. Да, конечно, поражение унизительно. Возможно, она никогда больше не сможет издавать свои произведения у лорда Кента, даже если ему удастся сохранить свое дело. Но герцог обещал обеспечить ее доход. А если им будет сопутствовать удача…
– Прежде чем дать вам ответ, я должна переговорить с отцом, – пробормотала она.
Он улыбнулся, поняв, что она готова согласиться.
– Разумеется.
– Но в любом случае мне понадобится время.
– Оно у вас будет, но не здесь. Я не могу терять ни дня. В это время года дороги таковы, что путешествие в карете займет не менее недели, и она в вашем распоряжении. Если вам понадобится еще несколько дней, вы продолжите работу у меня в имении.
Представив себе, как отец бродит по имению герцога, она разволновалась.
– Мы еще не обсудили вопрос о… болезни отца. – Ей было трудно говорить. – Как видите, я не преуспела в ее излечении.
– Надеюсь, я сам сумею об этом позаботиться, – твердо ответил лорд Веверли.
Она горько рассмеялась.
– И вы думаете, вам это удастся?
– Если он будет все время под нашим наблюдением, мы сможем удерживать его от приема «микстуры», правда?
– Вы не знаете моего отца.
– У нас получится. Обещаю вам, все получится.
Она вздохнула и подняла на него глаза. Он смотрел на нее настойчиво. Должно быть, она сходила с ума, но не находила в себе сил отказаться от его предложения. И не могла сопротивляться его настойчивости. Вел он себя так уверенно, что она воспринимала его как человека, умудренного опытом, почти пожилого.
– Вы сделали правильный выбор, мисс Шалстоун.
А другого и не было, с грустью подумала она.
Он собирался сказать что-то еще, но тут в комнату заглянула Мэгги.
– Прошу прощения, мисс, но на кухне ваш батюшка. Он спрашивает вас. Сказать, что вы здесь?
Корделия взглянула на герцога.
Он улыбнулся ей подбадривающе.
– Если вы желаете поговорить с ним наедине, я вас оставлю.
– В этом нет необходимости. Скорее всего он захочет задать вам несколько вопросов. – Она повернулась к Мэгги. – А он…
– С ним все в порядке, мисс, – успокоила ее Мэгги, догадавшись, о чем хочет спросить хозяйка.
Корделия вздохнула с облегчением. Хоть сегодня батюшка не будет ее конфузить.
– Тогда попроси его зайти сюда, Мэгги. Герцог хочет кое-что с ним обсудить.
– Хорошо, мисс, – ответила Мэгги и вышла.
Вновь оставшись с герцогом наедине, Корделия вдруг почувствовала беспокойство – как-то пройдет разговор? Она взглянула на лорда Веверли, инстинктивно ища успокоения.
Он улыбнулся ей.
– Не волнуйтесь, мисс Шалстоун. Все будет нормально. Я уверен, со своей задачей вы справитесь и Ричард получит ораторию Генделя. – И, глядя на ее озабоченное лицо, добавил шутливо: – Вам ведь не надо будет писать проповедей. Музыку вы сочиняете бесподобную, но проповеди – не ваш конек.
Его расчеты оправдались – вспомнив про то, как викарий путался во время службы, она улыбнулась.
– Вам великолепно удается задобрить женское сердце комплиментами, – заметила она.
– Я отлично знаю, что мне нравится. – Странное выражение было у него на лице, когда он взглянул на нее. – Да, я всегда знаю, что мне нравится.
Что-то в его интонации говорило о том, что речь идет не о ее сочинительских талантах. И неизвестно почему она задумалась о том, к чему может привести неделя в одной карете с таким человеком, как его светлость.
Именно эти мысли и занимали ее, когда в комнату вошел отец.
4
Освальд Шалстоун был отнюдь не глуп. Порой он был невоздержан в употреблении спиртного, но это не мешало ему замечать того, что происходит вокруг. И человека с нахальным взглядом, любителя совать нос не в свои дела, он умел распознать сразу.
Такой нахальный взгляд был устремлен сейчас на его дочь.
Да, конечно, с момента появления Освальда в гостиной герцог не прикасался к Корделии, но она заливалась краской всякий раз, как смотрела на него. Освальду это показалось подозрительным. Очень подозрительным.
Тем не менее надо вести себя дружелюбно, решил он. Долг викария – привечать все души. Даже герцогскую.
Освальд слегка поклонился.
– Добрый день, ваша светлость. Большая честь для нас видеть вас в нашем скромном жилище.
Герцог поклонился в ответ.
– Для меня честь быть принятым здесь.
Они не стали упоминать о предыдущем визите герцога, хотя Освальд и припоминал что-то – но весьма расплывчато. Какая невоспитанность – явиться именно сейчас, когда весь дом кувырком. Подумав об этом, Освальд начал злиться.
Что-то слишком многое в последнее время выводит его из себя. Все из-за этого проклятого вина. Надо ограничиваться, решил он, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, напоминавшему о том, сколько раз он уже обещал себе это.
– Присаживайтесь, ваша светлость, – сказал Освальд, указывая на диван. Он постарался скрыть свое неудовольствие, увидев, что герцог и Корделия сели на диван оба. Немного утешило его лишь то, что они постарались отодвинуться друг от друга как можно дальше.
Корделия скромно оправила юбки.
– Отец, его светлость приехал сюда по делу. Оно касается тех сочинений, что я отсылала в Лондон. Его брат – мой издатель.
Освальд уселся на свой любимый стул и задумчиво посмотрел на дочь, расправлявшую складки на платье. Обычно Корделия не слишком заботилась о своем внешнем виде. Что-то расстроило ее, и викарий был этим обеспокоен.
– Да, я припоминаю, вчера шла речь о лорде Кенте, – пробормотал Освальд.
Заметив, что герцог и Корделия обменялись взглядами, он рассвирепел. Они что, держат его за полного идиота? Да, вчера он был выпивши, но не оглох же он, и, кроме того, ему отлично известно, кто брат герцога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89