Ну же, Малыш!
Она настолько была поглощена уговорами, что не услышала цоканье копыт по дороге. И поэтому голос, раздавшийся рядом, прозвучал как гром среди ясного неба.
— На твоем месте, Малыш, я не стал бы развешивать уши. К сожалению, твоя хозяйка не всегда держит данное ею слово.
— Эван! — воскликнула Кэтрин и, не скрывая чувства радости, удивленно спросила: — Как ты тут оказался? Каким ветром тебя занесло сюда?
Он спешился и, усмехнувшись, поинтересовался:
— А какие наставления ты дала Босу? Что ты отправилась в дальние странствия? Что эльфы унесли тебя в свои райские кущи?
— Так ты… ты не разговаривал с Босом? Почти не глядя на нее, Эван бросил:
— Нет. Твой землеустроитель дал мне более правдивое указание, где тебя найти. — И, не давая ей ответить, спросил: — Что случилось с пони?
Опустив голову, Кэтрин призналась:
— Седло натерло ему холку. Я так торопилась уехать сегодня, что сама оседлала его. Боюсь, я не слишком туго затянула подпругу.
Не говоря ни слова, Эван подошел к пони, осмотрел его и бросил:
— На нем сейчас нельзя ехать.
— Знаю. И собиралась вести его домой на поводу.
— Мой конь в состоянии свезти двух седоков. Садись ко мне.
Мысль о том, чтобы сидеть с ним в одном седле, заставила ее сердце биться сильнее — к сожалению.
— Нн-н-не стоит, — запнувшись, ответила Кэтрин. — Поезжай, куда собрался, а я сама дойду с Малышом.
— Ну уж нет! — улыбнулся Эван, глядя на нее потеплевшими глазами. — Тебе придется смириться с тем, что раз уж я отыскал тебя, мы либо поедем вместе, либо вместе пойдем пешком. Но избавиться от меня сегодня тебе не удастся.
Кэтрин представила, сколько времени они будут находиться так близко друг от друга, и ей стало не по себе.
Тем не менее уже через секунду она сидела в седле перед ним. Спина ее прижималась к его груди. Ноги Эвана в плисовых штанах тесно обхватывали Кэтрин с обеих сторон, такими же сильными и крепкими были его руки. Лицо Эвана оказалось совсем рядом, и достаточно было лишь немного повернуть голову, чтобы их губы соприкоснулись.
Господи! Ну неужели она не может думать ни о чем, кроме этого? Эван недвусмысленно ответил, какого рода отношения его устраивают. Но они не устраивают Кэтрин. Вот и все.
— И как долго ты намерена выдерживать осаду? — спросил Эван, нарушая затянувшееся молчание.
Если бы Эван не сидел так близко! Он, конечно, почувствовал, как она затрепетала.
— Я н-н-е совсем п-п-понимаю, о чем ты говоришь? О какой осаде идет речь? Ко мне приехал поверенный, и надо было срочно решить кое-какие дела с ним. У меня так много…
— Не надо, Кэтрин! Ты избегаешь меня точно так же, как избегала Мориса. — Он помолчал. — Скажи мне, Кэтрин, не потому ли он взбесился тогда? Небось ты дала ему отведать кусочек пирога, чтобы подогреть аппетит, а потом закрыла дверь и не пустила к столу?
Кэтрин вся вспыхнула от его слов и, резко повернувшись к нему, воскликнула:
— Нет! Никогда! Я никогда не позволяла ему целовать себя так, как это делал ты. И мне даже в голову не приходило… Он никогда не вызывал у меня такого… — Она замолчала, осознав, что чуть не выдала себя.
Эван пристально смотрел на нее.
— Не вызывал у тебя… чего? Такого желания?
— Я н-н-не сказала этого, — Кэтрин отвела взгляд.
— Но подумала. Признайся, Кэтрин. Значит, Морис рассвирепел, что ты позволила мне много больше, чем позволяла ему? Он готов был забить меня насмерть, угадав, что ты возжелала меня?
— Об этом не может быть и речи! — слабым голосом запротестовала она.
— Неужели? — пробормотал Эван и, зарывшись лицом в ее волосы, поцеловал в шею, возле уха.
И тотчас Кэтрин будто обдало жаром.
— Конечно, — с трудом проговорила она, пытаясь убедить скорее себя, чем его.
— А если я докажу обратное? — спросил он и осторожно прикусил мочку уха Кэтрин, отчего по всему телу ее прошла волна наслаждения.
— Нет, нет… это ни к чему…
Но Эван, не слушая ее, остановил лошадей, и Кэтрин слова не успела вымолвить, как он уже развернул ее к себе лицом, и нежные мягкие губы коснулись ее губ. Теплая несказанная радость подхватила и понесла ее.
С легким вздохом Кэтрин невольно приоткрыла губы, и снова его трепетный язык проник в ее рот, волнуя кровь точно так же, как это было не так давно и как это не раз чудилось ей во сне, пока они не виделись. Она снова ощутила ставший бесконечно близким запах, свойственный только Эвану. Пальцы его опустились с ее щеки на шею, а потом медленно поползли вверх, вызывая сладкую дрожь.
Эван повернул ее таким образом, что Кэтрин полулежала в его объятиях и принуждена была обнять его за шею. И это могло означать одно: что она не хотела отталкивать его от себя.
Она просто не в силах была сделать это. Три долгих мучительных ночи она провела вдали от него, изнывая от желания слиться с ним в поцелуе. И что бы ни. твердил рассудок, он не в состоянии запретить телу получить то, чего оно требует. Рука Эвана скользнула за вырез и мягко сжала грудь. Кэтрин хотела было запротестовать, но в ответ на эту ласку, которая ей снилась по ночам, тело снова выгнулось дугой.
И когда низкий стон вырвался из ее груди, он на секунду оторвал свои уста от ее губ и, сверкнув глазами, торжествующе спросил:
— А теперь скажи, сладкая моя девочка, хочешь ли ты меня? Скажи, что ты больше не боишься меня!
Кэтрин потерянно смотрела на него огромными глазами, не в состоянии вымолвить ни слова. И тогда он нежно сжал сосок и проговорил сам:
— Нет ничего дурного в том, что ты желаешь меня, Кэтрин.
Только сейчас она вдруг поняла, что лежит в его объятиях. И где? На проезжей дороге. И любой случайный прохожий может увидеть их. Его поцелуи настолько вскружили ей голову, что она напрочь забыла обо всем на свете. И осознание этого ужаснуло Кэтрин.
Слабо вскрикнув, она выскользнула из его объятий и спрыгнула на дорогу. Схватив пони за уздечку, она ринулась прочь, в сотый раз жалея о том, что не может вскочить в седло и ускакать от Эвана и от соблазна, который он олицетворяет.
Он без труда догнал их.
— Кэтрин, — сказал Эван низким, повелительным голосом.
— Пожалуйста, оставь меня. Оставь меня в покое.
— Но тебе самой не хочется этого.
— Нет, хочется! — вскричала Кэтрин, хотя это было неправдой.
— Ты просто боишься. Ты боишься дать волю обычным человеческим чувствам. Страх заставляет тебя отказываться от встречи со мной. Твой страх не дает тебе ни завести любовника, ни снова выйти замуж.
— Я не могу выйти замуж из-за проклятия, — прошептала Кэтрин.
— Не только из-за этого. В глубине сердца ты понимаешь, что все это ерунда. Но продолжаешь верить из боязни открыть свои настоящие чувства.
Кэтрин покачала головой. Как он ошибается! Она верила в силу проклятия, потому что оно столько лет действовало без осечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Она настолько была поглощена уговорами, что не услышала цоканье копыт по дороге. И поэтому голос, раздавшийся рядом, прозвучал как гром среди ясного неба.
— На твоем месте, Малыш, я не стал бы развешивать уши. К сожалению, твоя хозяйка не всегда держит данное ею слово.
— Эван! — воскликнула Кэтрин и, не скрывая чувства радости, удивленно спросила: — Как ты тут оказался? Каким ветром тебя занесло сюда?
Он спешился и, усмехнувшись, поинтересовался:
— А какие наставления ты дала Босу? Что ты отправилась в дальние странствия? Что эльфы унесли тебя в свои райские кущи?
— Так ты… ты не разговаривал с Босом? Почти не глядя на нее, Эван бросил:
— Нет. Твой землеустроитель дал мне более правдивое указание, где тебя найти. — И, не давая ей ответить, спросил: — Что случилось с пони?
Опустив голову, Кэтрин призналась:
— Седло натерло ему холку. Я так торопилась уехать сегодня, что сама оседлала его. Боюсь, я не слишком туго затянула подпругу.
Не говоря ни слова, Эван подошел к пони, осмотрел его и бросил:
— На нем сейчас нельзя ехать.
— Знаю. И собиралась вести его домой на поводу.
— Мой конь в состоянии свезти двух седоков. Садись ко мне.
Мысль о том, чтобы сидеть с ним в одном седле, заставила ее сердце биться сильнее — к сожалению.
— Нн-н-не стоит, — запнувшись, ответила Кэтрин. — Поезжай, куда собрался, а я сама дойду с Малышом.
— Ну уж нет! — улыбнулся Эван, глядя на нее потеплевшими глазами. — Тебе придется смириться с тем, что раз уж я отыскал тебя, мы либо поедем вместе, либо вместе пойдем пешком. Но избавиться от меня сегодня тебе не удастся.
Кэтрин представила, сколько времени они будут находиться так близко друг от друга, и ей стало не по себе.
Тем не менее уже через секунду она сидела в седле перед ним. Спина ее прижималась к его груди. Ноги Эвана в плисовых штанах тесно обхватывали Кэтрин с обеих сторон, такими же сильными и крепкими были его руки. Лицо Эвана оказалось совсем рядом, и достаточно было лишь немного повернуть голову, чтобы их губы соприкоснулись.
Господи! Ну неужели она не может думать ни о чем, кроме этого? Эван недвусмысленно ответил, какого рода отношения его устраивают. Но они не устраивают Кэтрин. Вот и все.
— И как долго ты намерена выдерживать осаду? — спросил Эван, нарушая затянувшееся молчание.
Если бы Эван не сидел так близко! Он, конечно, почувствовал, как она затрепетала.
— Я н-н-е совсем п-п-понимаю, о чем ты говоришь? О какой осаде идет речь? Ко мне приехал поверенный, и надо было срочно решить кое-какие дела с ним. У меня так много…
— Не надо, Кэтрин! Ты избегаешь меня точно так же, как избегала Мориса. — Он помолчал. — Скажи мне, Кэтрин, не потому ли он взбесился тогда? Небось ты дала ему отведать кусочек пирога, чтобы подогреть аппетит, а потом закрыла дверь и не пустила к столу?
Кэтрин вся вспыхнула от его слов и, резко повернувшись к нему, воскликнула:
— Нет! Никогда! Я никогда не позволяла ему целовать себя так, как это делал ты. И мне даже в голову не приходило… Он никогда не вызывал у меня такого… — Она замолчала, осознав, что чуть не выдала себя.
Эван пристально смотрел на нее.
— Не вызывал у тебя… чего? Такого желания?
— Я н-н-не сказала этого, — Кэтрин отвела взгляд.
— Но подумала. Признайся, Кэтрин. Значит, Морис рассвирепел, что ты позволила мне много больше, чем позволяла ему? Он готов был забить меня насмерть, угадав, что ты возжелала меня?
— Об этом не может быть и речи! — слабым голосом запротестовала она.
— Неужели? — пробормотал Эван и, зарывшись лицом в ее волосы, поцеловал в шею, возле уха.
И тотчас Кэтрин будто обдало жаром.
— Конечно, — с трудом проговорила она, пытаясь убедить скорее себя, чем его.
— А если я докажу обратное? — спросил он и осторожно прикусил мочку уха Кэтрин, отчего по всему телу ее прошла волна наслаждения.
— Нет, нет… это ни к чему…
Но Эван, не слушая ее, остановил лошадей, и Кэтрин слова не успела вымолвить, как он уже развернул ее к себе лицом, и нежные мягкие губы коснулись ее губ. Теплая несказанная радость подхватила и понесла ее.
С легким вздохом Кэтрин невольно приоткрыла губы, и снова его трепетный язык проник в ее рот, волнуя кровь точно так же, как это было не так давно и как это не раз чудилось ей во сне, пока они не виделись. Она снова ощутила ставший бесконечно близким запах, свойственный только Эвану. Пальцы его опустились с ее щеки на шею, а потом медленно поползли вверх, вызывая сладкую дрожь.
Эван повернул ее таким образом, что Кэтрин полулежала в его объятиях и принуждена была обнять его за шею. И это могло означать одно: что она не хотела отталкивать его от себя.
Она просто не в силах была сделать это. Три долгих мучительных ночи она провела вдали от него, изнывая от желания слиться с ним в поцелуе. И что бы ни. твердил рассудок, он не в состоянии запретить телу получить то, чего оно требует. Рука Эвана скользнула за вырез и мягко сжала грудь. Кэтрин хотела было запротестовать, но в ответ на эту ласку, которая ей снилась по ночам, тело снова выгнулось дугой.
И когда низкий стон вырвался из ее груди, он на секунду оторвал свои уста от ее губ и, сверкнув глазами, торжествующе спросил:
— А теперь скажи, сладкая моя девочка, хочешь ли ты меня? Скажи, что ты больше не боишься меня!
Кэтрин потерянно смотрела на него огромными глазами, не в состоянии вымолвить ни слова. И тогда он нежно сжал сосок и проговорил сам:
— Нет ничего дурного в том, что ты желаешь меня, Кэтрин.
Только сейчас она вдруг поняла, что лежит в его объятиях. И где? На проезжей дороге. И любой случайный прохожий может увидеть их. Его поцелуи настолько вскружили ей голову, что она напрочь забыла обо всем на свете. И осознание этого ужаснуло Кэтрин.
Слабо вскрикнув, она выскользнула из его объятий и спрыгнула на дорогу. Схватив пони за уздечку, она ринулась прочь, в сотый раз жалея о том, что не может вскочить в седло и ускакать от Эвана и от соблазна, который он олицетворяет.
Он без труда догнал их.
— Кэтрин, — сказал Эван низким, повелительным голосом.
— Пожалуйста, оставь меня. Оставь меня в покое.
— Но тебе самой не хочется этого.
— Нет, хочется! — вскричала Кэтрин, хотя это было неправдой.
— Ты просто боишься. Ты боишься дать волю обычным человеческим чувствам. Страх заставляет тебя отказываться от встречи со мной. Твой страх не дает тебе ни завести любовника, ни снова выйти замуж.
— Я не могу выйти замуж из-за проклятия, — прошептала Кэтрин.
— Не только из-за этого. В глубине сердца ты понимаешь, что все это ерунда. Но продолжаешь верить из боязни открыть свои настоящие чувства.
Кэтрин покачала головой. Как он ошибается! Она верила в силу проклятия, потому что оно столько лет действовало без осечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101