Это сообщение вызвало у Лианны улыбку.
— Тяжелые пушки уже установлены? — поинтересовался барон.
— Да, «Дочь короля», «Вестник» и «Лондон» — все на месте.
Ранд удовлетворенно хмыкнул.
— Французы, должно быть, принимают ответные меры? — вставила баронесса.
— Увы, это так.
Лианна довольно кивнула.
Все последующие недели подобные доклады постоянно держали их в курсе событий.
Английские пушки обрушивали на стены осажденного города град камней и железа.
Французы прилагали все усилия, чтобы тут же устранять бреши.
Молодое вино, испорченная вода и болезни стали настоящим бедствием для английской армии.
Несмотря на военные действия, вражда между герцогом Бургундским и графом Арманьяком не прекращалась.
Жан Бесстрашный лицемерно предложил своему зятю, дофину, подкрепление, но Луи из-за страха перед Арманьяком отказался и остался в Верноне.
Король Генрих послал в Верной вызов, предлагая решить все спорные вопросы в честном поединке между ним и дофином Луи.
Луи проигнорировал вызов Генриха. Его отказ смял боевой дух защитников Харфлера.
22 сентября город пал.
К этому времени армия Генриха заметно поредела. В ходе штурма, а также из-за болезней число вооруженных рыцарей сократилось до девятисот человек. Лучников насчитывалось всего пять тысяч.
Генрих собирался дойти до Кале, захватывая все города и замки, которые повстречаются им на пути.
* * *
В конце сентября Лианна потребовала у Ранда вернуть сына во Францию.
Лицо мужа омрачилось. Он задумчиво провел рукой по золотистой шевелюре.
— Это по-прежнему небезопасно. Через три недели армия Генриха будет здесь. Пойми, я не могу оставить замок и не доверю никому привезти сюда Эймери.
— Но ты обещал, что через несколько недель ребенок будет со мной.
— Лианна, разве я предполагал, что осада продлится так долго?!
— Я думала, что ты сдержишь свое обещание.
В его глазах отразилась боль.
— Я тоже скучаю по Эймери, но не хочу подвергать опасности жизнь сына.
Лианне стало стыдно. Безусловно, Ранд любил Эймери так же сильно, как и она. Но если ослабленная армия Генриха начнет отступление и покинет Францию, он никогда не привезет сына домой. Мысль об этом придала ей решимости.
— Да, конечно, ты не должен позволять такой незначительной мелочи, как наш ребенок, вмешиваться в твои планы относительно передачи Буа-Лонга Генриху, — с сарказмом произнесла она.
Пропасть между ними росла. Страх за Эймери и беспокойство за свое будущее еще больше способствовали этому.
Время тянулось бесконечно медленно. Казалось, недели не спешили сменять одна другую.
Шла третья неделя ожидания. Однажды во время ужина к их столу приблизились Бонни и Джек. Их появление прервало царившее между ними ледяное молчание.
— Через два дня мы собираемся пожениться, — сказал Джек. — Нам бы очень хотелось, чтобы вы спели на нашем венчании.
— Вы оба, — добавила Бонни.
— Я не могу, — слабо запротестовала Лианна. — Мое исполнение слишком далеко от совершенства…
— Я слышала, как вы поете, — не согласилась Бонни.
— Мы можем на вас рассчитывать, господин, госпожа? — спросил Джек тоном умоляющего ребенка.
Переглянувшись между собой, Ранд и Лианна без слов решили, что их разногласия не должны омрачать счастье Бонни и Джека.
— Мы споем на вашей свадьбе, — улыбнулся Ранд.
Свечи золотили счастливые лица Джека и Бонни, когда они перед алтарем произносили свою клятву. Ради такого случая Батсфорд тщательно спрятал кожаные манжеты под сутану и торжественно благословил новобрачных.
Все внимательно смотрели на Ранда и Лианну.
Сначала Лианна решила, что ее не затруднит спеть вместе с мужем, но Бонни и Джек с многозначительным видом попросили исполнить «Песнь Песней».
Лианна провела языком по пересохшим от волнения губами и взяла в руки арфу.
Они запели красиво и слаженно, хотя их сердца сейчас находились далеко друг от друга.
Глядя в глаза Ранда, Лианна дрожащим от волнения голосом выводила:
Твоя любовь сильнее, чем вино:
Я — роза Шарона
И лилия долин.
Муж с чувством отвечал ей:
Моя возлюбленная сказала мне:
«Вставай, любимый мой, и уходи».
Слова и мелодия всколыхнули сладкие воспоминания в душе Лианны.
Ночью я искала его, того,
Кого ждала душа моя;
Я искала его, но не нашла.
В голосе Ранда слышалась боль.
Ты похитила мое сердце
И куда-то исчезла.
Быть может, ты в саду
Одна срываешь лилии..
Их голоса снова слились воедино, и все вокруг перестало существовать. Они опять были вместе, в той рощице, на той полянке, где впервые встретили друг друга…
Давай соединим сердца,
Любовь сильна как смерть;
Ничто не сможет ее погасить,
И вечно ей гореть.
Лианна неожиданно почувствовала на своей руке горячую слезу. Взглянув на Ранда, она поняла, что он тоже тронут этими вечными словами и чарующей мелодией.
Какое-то время все молчали, потрясенные музыкой. Но вот отец Батсфорд обнял Бонни и Джека и от всей души пожелал им счастья. Словно очнувшись, окружающие стали наперебой поздравлять жениха и невесту. Пожелания сыпались со всех сторон, как и восхищенные возгласы в адрес Бонни.
Ранд и Лианна оказались стиснутыми со всех сторон и не имели ни малейшей возможности рассказать друг другу, что сейчас происходило в их сердцах. Но Ранд все-таки успел кое-что сказать ей.
— Сегодня ночью, — шепнул он, и толпа тут же разъединила его с Лианной.
У Лианны было такое чувство, словно после долгой засухи полил долгожданный теплый дождь.
* * *
Ранд с нетерпением ждал удобного момента, чтобы выйти из зала и отправиться в комнату Лианны. Сумеют ли они забыть свои разногласия и, хотя бы в постели, не вспоминать о политике? Он решил во что бы то ни стало попытаться сделать это. Но будет ли ждать его Лианна? Да, сказал себе Ранд, вспомнив многообещающий взгляд ее прекрасных глаз.
Он расстроенно посмотрел на собравшихся в зале людей. Известие о том, что армия Генриха со дня на день окажется в Буа-Лонге, взбудоражило обитателей замка. Рыцари-французы разрывались между преданностью Ранду и своему королю.
Страсти, подогреваемые вином, накалялись. Ранд вынужден был остаться в зале и наблюдать за порядком. Обычно этим всегда занимался Джек, но сегодня он рано ушел с праздника со своей молодой женой.
Пока все сохраняли спокойствие. В дальнем углу Пьер и Симон распевали непристойную песню. Жан и Шионг сосредоточенно склонились над шахматной доской. За игрой, мирно беседуя, наблюдали Дилан и Роланд. За столом Годфри, Жиль, Невилл и Питер Финч вместе с тремя французами потягивали вино.
Ранд решил, что страсти уже улеглись и можно удалиться. Горя нетерпением, он направился к широкой каменной лестнице, ведущей наверх.
Громкое ругательство заставило Ранда оглянуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118