Мне даже доводилось уничтожать долги. Меня окружали исключительно мои друзья, и каждый день я получал доказательства их благодарности. Я всегда проявлял большую расточительность по отношению к семье и друзьям.
Голос банкира дрогнул.
- Я до сих пор не могу понять, что же произошло… моя бедная жена…
По его исхудавшим щекам полились горькие слезы.
Мой друг повернулся к Полу Мередиту.
- А вы, господин аббат?
Аббат посмотрел на нас пустым взглядом.
- Я? Я руководил фондом помощи детям-сиротам. Я посвятил этому делу всю жизнь, вложил в него всю энергию. Кто мог быть за это на меня в обиде? Повторяю вам, я не совершал этих жутких преступлений. Каждый день я молюсь о душах несчастных созданий и о том, чтобы правда восторжествовала.
- А вы, Джон Пикокс?
Хирург, кажется, заколебался. Он пристально смотрел на аббата. Кажется, что-то беспокоило его.
- Я хирург. Я спас десятки жизней и заботливо ухаживал за каждым пациентом, часто без какого-либо финансового интереса. У меня не было врагов. Думаю, за всю свою практику я не причинил вреда ни одному человеку. После смерти супруги я много времени посвятил образованию сына. Он был моим продолжением, моей гордостью, моим честолюбием. Его ждало блестящее будущее…
Он замолчал, повернулся к аббату и вновь пристально посмотрел на него.
- Я вам только что сказал, что никогда не видел этих мужчин. Но сейчас мне кажется, что с господином аббатом я уже когда-то встречался. Я не сразу его узнал. Тюрьма сильно изменила его.
Учитывая физическое и психологическое состояние несчастного аббата, было понятно, что Пикокс мог ошибиться. Пол Мередит, в свою очередь, обернулся к хирургу.
- Вы лечили одного из моих сирот в нашем сиротском приюте Сен-Джордж?
- Я этого не помню. Я лечу и оперирую своих пациентов в Академии Королевского госпиталя. Вы там когда-нибудь были?
Аббат внимательно посмотрел в лицо хирурга.
- Вы ходите по воскресеньям в церковь?
- Случается.
- А в Сен-Джордж?
- Никогда там не был.
- Одно ясно: мы с вами уже где-то встречались, - заключил аббат.
Холмс подошел к банкиру.
- А вы, мистер Кардвелл, вы узнаете этих двух мужчин?
- Да, и правда, вполне возможно.
Сейчас голос мистера Пикокса показался мне знакомым.
Все трое сошлись на том, что когда-то видели друг друга, но ни один из них не смог вспомнить, при каких обстоятельствах. Я пришел к выводу, что эта встреча была случайной и мимолетной.
Холмс заверил их, что сделает все возможное, чтобы найти правду и вернуть им свободу. Кардвелл, Мередит и Пикокс обещали напрячь память и сообщить Холмсу, если им удастся вспомнить точные обстоятельства их встречи.
Заключенных отвели в их камеры. Хазелвуд потребовал, чтобы до их процесса с ними обращались гуманно.
Я перехватил взгляд Пикокса, полный надежды. Мы не имеем права обмануть его ожиданий.
Когда мы выходили из зала допросов, старый сторож почтительно приветствовал нас и наградил широкой улыбкой. Где я мог видеть этого человека?
31
Мы жили, испытывая постоянное чувство провала. Никто не знал, где и когда убийца снова даст о себе знать. У нас по-прежнему не было ни малейшей улики, позволившей бы нам выйти на его след. Марка Дьюэна так и не нашли.
Холмс разбирал разные дела, будто это было вопросом жизни и смерти. Может, так оно и было.
Перед ним выросла целая куча раскромсанных газет. Среди них были «Дэйли Ньюс», «Морнинг джеральд», «Хроникл», «Саут Лондон обсервер», «Эхо» и многие другие популярные газеты и журналы. Холмс пополнил свой архив добрым десятком зашифрованных карточек. Кода он закончил с «Пост», было уже поздно. Он поднял глаза к потолку и облегченно вздохнул. Он постучал головкой своей угасшей трубки о край пепельницы и набил ее табаком. Мгновение спустя трубка издала свой привычный астматический вздох.
Я знал, что он не даст мне никаких объяснений о своей работе, пока я сам не начну задавать вопросы.
- Есть свежие новости, Холмс?
- Новости, да. Но «свежие» не совсем точное слово, каким можно охарактеризовать их. В прессе сообщается о двух новых жутких преступлениях, носящих следы нашего безумного убийцы…
- Что случилось на этот раз?
- В первом случае был найден мужчина в своей кровати, задушенный книгой.
- Вы хотите сказать, раздавленный под тяжестью книги?
- Нет, задохнувшийся. Он проглотил несколько десятков страниц огромного романа. И не просто романа!
- Что вы хотите этим сказать?
- Это была книга «Демония» Гермецио Палатинуса. Я видел такую книгу у Кроули. На ее обложке нарисован перевернутый крест.
- Вы хотите сказать, что кто-то убил его, заставив съесть страницы этой книги?
- Насколько мне известно, книги можно пожирать лишь в переносном смысле, Ватсон. В данном случае совершенно ясно, что кто-то ему помог.
- А кто жертва?
- Некий Гарольд Баттлфилд, по профессии издатель. Страстно увлекался литературой, как и полагается издателям. Ему было около шестидесяти. Его парализовало вследствие инфекционного заболевания, а слабое зрение больше не позволяло ему читать. Его дочь, Маргарет, читала ему вслух каждый вечер. Полиция арестовала молодую женщину и отправила в тюрьму в ожидании процесса. Этим делом занимается бригада криминальных расследований. Возглавляет ее Лестрейд.
- Его еще не хватало.
- Да. Он же занимается и вторым преступлением.
- Что случилось?
- На грязной улочке квартала Лаймхаус найдена женщина, задушенная… - Холмс скорчил гримасу отвращения, - собственными внутренностями.
- Что?
- Вы все слышали, Ватсон. Убийца вскрыл ей живот, вынул внутренности и закрутил их вокруг шеи жертвы, задушив её, если, конечно, она уже до этого не была мертва. Свидетель наблюдал за сценой из окна. Он услышал, как мужчина оскорблял женщину и избил ее. Он упрекал ее в том, что она совершила нечестивые поступки в этом квартале. Он сказал: «Все будут думать, что это дело рук сбежавшего из Миллбанк. Моя честь отомщена. Возвращайся в сточную канаву. Это твое место».
- Какой кошмар! А кто же свидетель?
- Сосед. Полиция не сообщает его имени из опасения мести.
- Почему он не забил тревогу?
- Он сделал это, но было уже поздно. Однако он точно описал убийцу. Согласно расследованию, это муж молодой женщины, некий Уильям Корнвелл, занимающийся оптовой продажей вина и спиртных напитков. Лестрейд произвел обыск в его доме и нашел одежду со свежими следами. По его мнению, мужчина насильно увлек за собой жену, Аниту Корнвелл, в Лаймхаус, на место ее бесчинств, и заставил умереть ее смертью, похожей на смерти девушек, пропавших в Уайтшапел.
Холмс остановился.
- Еще одна деталь. В статье сообщается, что у несчастной на лбу была рана.
- Вы думаете, что…
- Я схожу в морг, чтобы убедиться в этом.
- А этот… Уильям Корнвелл - он признался в своем преступлении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Голос банкира дрогнул.
- Я до сих пор не могу понять, что же произошло… моя бедная жена…
По его исхудавшим щекам полились горькие слезы.
Мой друг повернулся к Полу Мередиту.
- А вы, господин аббат?
Аббат посмотрел на нас пустым взглядом.
- Я? Я руководил фондом помощи детям-сиротам. Я посвятил этому делу всю жизнь, вложил в него всю энергию. Кто мог быть за это на меня в обиде? Повторяю вам, я не совершал этих жутких преступлений. Каждый день я молюсь о душах несчастных созданий и о том, чтобы правда восторжествовала.
- А вы, Джон Пикокс?
Хирург, кажется, заколебался. Он пристально смотрел на аббата. Кажется, что-то беспокоило его.
- Я хирург. Я спас десятки жизней и заботливо ухаживал за каждым пациентом, часто без какого-либо финансового интереса. У меня не было врагов. Думаю, за всю свою практику я не причинил вреда ни одному человеку. После смерти супруги я много времени посвятил образованию сына. Он был моим продолжением, моей гордостью, моим честолюбием. Его ждало блестящее будущее…
Он замолчал, повернулся к аббату и вновь пристально посмотрел на него.
- Я вам только что сказал, что никогда не видел этих мужчин. Но сейчас мне кажется, что с господином аббатом я уже когда-то встречался. Я не сразу его узнал. Тюрьма сильно изменила его.
Учитывая физическое и психологическое состояние несчастного аббата, было понятно, что Пикокс мог ошибиться. Пол Мередит, в свою очередь, обернулся к хирургу.
- Вы лечили одного из моих сирот в нашем сиротском приюте Сен-Джордж?
- Я этого не помню. Я лечу и оперирую своих пациентов в Академии Королевского госпиталя. Вы там когда-нибудь были?
Аббат внимательно посмотрел в лицо хирурга.
- Вы ходите по воскресеньям в церковь?
- Случается.
- А в Сен-Джордж?
- Никогда там не был.
- Одно ясно: мы с вами уже где-то встречались, - заключил аббат.
Холмс подошел к банкиру.
- А вы, мистер Кардвелл, вы узнаете этих двух мужчин?
- Да, и правда, вполне возможно.
Сейчас голос мистера Пикокса показался мне знакомым.
Все трое сошлись на том, что когда-то видели друг друга, но ни один из них не смог вспомнить, при каких обстоятельствах. Я пришел к выводу, что эта встреча была случайной и мимолетной.
Холмс заверил их, что сделает все возможное, чтобы найти правду и вернуть им свободу. Кардвелл, Мередит и Пикокс обещали напрячь память и сообщить Холмсу, если им удастся вспомнить точные обстоятельства их встречи.
Заключенных отвели в их камеры. Хазелвуд потребовал, чтобы до их процесса с ними обращались гуманно.
Я перехватил взгляд Пикокса, полный надежды. Мы не имеем права обмануть его ожиданий.
Когда мы выходили из зала допросов, старый сторож почтительно приветствовал нас и наградил широкой улыбкой. Где я мог видеть этого человека?
31
Мы жили, испытывая постоянное чувство провала. Никто не знал, где и когда убийца снова даст о себе знать. У нас по-прежнему не было ни малейшей улики, позволившей бы нам выйти на его след. Марка Дьюэна так и не нашли.
Холмс разбирал разные дела, будто это было вопросом жизни и смерти. Может, так оно и было.
Перед ним выросла целая куча раскромсанных газет. Среди них были «Дэйли Ньюс», «Морнинг джеральд», «Хроникл», «Саут Лондон обсервер», «Эхо» и многие другие популярные газеты и журналы. Холмс пополнил свой архив добрым десятком зашифрованных карточек. Кода он закончил с «Пост», было уже поздно. Он поднял глаза к потолку и облегченно вздохнул. Он постучал головкой своей угасшей трубки о край пепельницы и набил ее табаком. Мгновение спустя трубка издала свой привычный астматический вздох.
Я знал, что он не даст мне никаких объяснений о своей работе, пока я сам не начну задавать вопросы.
- Есть свежие новости, Холмс?
- Новости, да. Но «свежие» не совсем точное слово, каким можно охарактеризовать их. В прессе сообщается о двух новых жутких преступлениях, носящих следы нашего безумного убийцы…
- Что случилось на этот раз?
- В первом случае был найден мужчина в своей кровати, задушенный книгой.
- Вы хотите сказать, раздавленный под тяжестью книги?
- Нет, задохнувшийся. Он проглотил несколько десятков страниц огромного романа. И не просто романа!
- Что вы хотите этим сказать?
- Это была книга «Демония» Гермецио Палатинуса. Я видел такую книгу у Кроули. На ее обложке нарисован перевернутый крест.
- Вы хотите сказать, что кто-то убил его, заставив съесть страницы этой книги?
- Насколько мне известно, книги можно пожирать лишь в переносном смысле, Ватсон. В данном случае совершенно ясно, что кто-то ему помог.
- А кто жертва?
- Некий Гарольд Баттлфилд, по профессии издатель. Страстно увлекался литературой, как и полагается издателям. Ему было около шестидесяти. Его парализовало вследствие инфекционного заболевания, а слабое зрение больше не позволяло ему читать. Его дочь, Маргарет, читала ему вслух каждый вечер. Полиция арестовала молодую женщину и отправила в тюрьму в ожидании процесса. Этим делом занимается бригада криминальных расследований. Возглавляет ее Лестрейд.
- Его еще не хватало.
- Да. Он же занимается и вторым преступлением.
- Что случилось?
- На грязной улочке квартала Лаймхаус найдена женщина, задушенная… - Холмс скорчил гримасу отвращения, - собственными внутренностями.
- Что?
- Вы все слышали, Ватсон. Убийца вскрыл ей живот, вынул внутренности и закрутил их вокруг шеи жертвы, задушив её, если, конечно, она уже до этого не была мертва. Свидетель наблюдал за сценой из окна. Он услышал, как мужчина оскорблял женщину и избил ее. Он упрекал ее в том, что она совершила нечестивые поступки в этом квартале. Он сказал: «Все будут думать, что это дело рук сбежавшего из Миллбанк. Моя честь отомщена. Возвращайся в сточную канаву. Это твое место».
- Какой кошмар! А кто же свидетель?
- Сосед. Полиция не сообщает его имени из опасения мести.
- Почему он не забил тревогу?
- Он сделал это, но было уже поздно. Однако он точно описал убийцу. Согласно расследованию, это муж молодой женщины, некий Уильям Корнвелл, занимающийся оптовой продажей вина и спиртных напитков. Лестрейд произвел обыск в его доме и нашел одежду со свежими следами. По его мнению, мужчина насильно увлек за собой жену, Аниту Корнвелл, в Лаймхаус, на место ее бесчинств, и заставил умереть ее смертью, похожей на смерти девушек, пропавших в Уайтшапел.
Холмс остановился.
- Еще одна деталь. В статье сообщается, что у несчастной на лбу была рана.
- Вы думаете, что…
- Я схожу в морг, чтобы убедиться в этом.
- А этот… Уильям Корнвелл - он признался в своем преступлении?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86