Из мрака выступил унылый пейзаж. Оставшееся, казалось, с первых дней сотворения мира, это место сохранило следы первобытного страха, того панического ужаса, от которого люди, несмотря на все усилия, так и не смогли избавиться. Раздался гром неслыханной силы, будто сам дьявол излил всю свою ненависть на этот несчастный уголок земли. Шторм ревел в кронах деревьев-великанов, которые барахтались будто в скорбном исступлении. Мне едва хватило времени увидеть, что мой друг указывает пальцем на маленький обветшалый дом на облезлом холме.
- Туда! - прокричал он. - Бежим! Раскат грома завершил его фразу. Мы подбежали к домику, дрожащему под бурными порывами ветра.
Снова вспыхнул ослепительный, почти нереальный свет и озарил комнату, в которую мы ворвались. Необычное зрелище отпечаталось на долю секунды на сетчатке моих глаз? Но я не успел понять, что увидел. Видение снова погрузилось во мрак. Где-то окно разлетелось на куски, послышался звон битого стекла и грохот падающего дерева. Каждая клеточка нашего пристанища вибрировала под натиском необузданной стихии. Ливень хлестал дом, будто старался наказать его. Было впечатление, будто я погибаю в море на крохотном суденышке.
Вторая вспышка была более продолжительна. Мы успели увидеть человека, подвешенного за запястья. Его руки были вытянуты над головой, а лицо выражало невыносимое страдание. Вылезшие из орбит глаза свидетельствовали о той боли, которую ему пришлось вытерпеть. К его лодыжкам были привязаны тяжелые куски свинца, из-за чего тело казалось неестественно длинным. Что-то было прикреплено к его животу.
Третья вспышка высветила новую картину. Все переместились. Хазелвуд вознес руки к небу. Холмс осматривал тело подвешенного через лупу. Я и сам оказался около него, не отдавая себе в этом отчета. Стены комнаты были покрыты странными надписями, похожими на клинопись.
Через несколько минут гром прогремел где-то вдалеке, и вспышки молний прекратились. Облака разошлись. Страшную картину теперь освещал тусклый свет луны. Я смог разглядеть все в ужаснейших подробностях: клетка, похожая на те, что используют для мелких домашних грызунов, была прикреплена к животу несчастного кожаными ремнями. Часть клетки, которая примыкала к телу, имела круглое отверстие величиной с кулак.
Холмс обошел вокруг повешенного, осматривая отверстие через лупу.
- Это убийство - дело рук сумасшедшего.
Лестрейд в панике оглянулся:
- Что это за приспособление?
Холмс указал на верхнюю часть трупа:
- Человека подвесили за запястья, что говорит о том, что убийца жаждал медленной смерти. Посмотрите на груз на его лодыжках. Бедолага не мог ни пошевелиться, ни освободиться.
Холмс отвязал корзину и развернул тело спиной к нам. Огромная дыра в спине несчастного, прямо над поясницей, насквозь пронзала тело. Холмс еще раз приблизил лупу и кончиками пальцев потянул за черную клейкую нить. Несколько секунд спустя он держал за хвост крысу, липкую, всю в крови.
- В клетке были голодные крысы. У крыс был один-единственный выход. Они сожрали желудок этого несчастного и проделали отверстие в теле, чтобы убежать. Некоторым не удалось пройти сквозь тело, и они погибли во чреве человека.
Я зажал рукой рот, тщетно пытаясь остановить тошноту, подступавшую к горлу. В висках стучало. Я дрожал, не зная точно, от холода, страха или лихорадки. Я хотел выйти, но не смог отыскать дверь. Свет был слишком слабым. Только тогда я понял смысл рисунков, покрывавших стены. Это был перевернутый крест, написанный красным. Знак сатаны был повсюду, куда бы ни упал взгляд. Страх овладел мной, беспощадный, нечеловеческий. Я застыл перед этим зрелищем, будто заключенный в саркофаге ужаса.
Продолжение сложилось в моем шокированном разуме в странный сценарий. Думаю, я лежал на сиденье экипажа, накрытый теплым пальто. Второй экипаж удалялся, увозя, очевидно, Лестрейда и Хазелвуда. Я слышал, как Холмс, будто заклинание, повторял одну и ту же фразу:
- Аллакабал, Силкини и Мордора!
Эти слова - волнующие, страшные, загадочные - долго отдавались в моей голове. Мое тело сотрясала неистовая дрожь, которая, казалось, никогда не кончится. Я погрузился в мрачный ледяной мир, населенный безобразными существами, с взглядами, полными сожаления и ужаса. Меня охватила бесконечная тоска. Я чувствовал себя одиноким и беспомощным перед силами зла.
Когда я очнулся в своей постели, была ночь. Я понял, что весь день бредил и был в лихорадочном состоянии. Я встал, и, пошатываясь, направился в гостиную. Голова кружилась, будто я был пьян.
«Аллакабал, Силкини и Мордора!» Холмс произносил эти непонятные слова в сердце ада как дьявольское заклинание. Что они могли означать? Наверное, это магическая формула, такая, какую может бормотать колдун, желая вызвать дух, или околдовать кого-то, или присягнуть… дьявольская присяга?
Осмелиться спросить его об этом? Я решил воспользоваться уловкой. Я неожиданно проговорю эту формулу и посмотрю на его реакцию. Сразу увижу, какой эффект она произведет.
- Аллакабал, Силкини и Мордора!
Холмс и бровью не повел.
- Холмс! Я сказал: Аллакабал, Силкини и Мордора!
Мой друг открыл один глаз. Я смотрел на него пронизывающим взглядом и повторил все снова, четко выговаривая каждый слог:
- Ал-ла-ка-бал, Сил-ки-ни и Мор-до-ра! Ну что вы об этом думаете, Холмс?
Он поднялся и медленно направился в свою комнату.
- Думаю, будет лучше, если вы вернетесь в постель и поспите.
На мгновение я остался наедине с таинственными «Аллакабал, Силкини и Мордора». Неужели я все это выдумал? Был ли я в состоянии вчера понимать, что говорит Холмс? Ведь он мог сказать и что-то вроде «На Бейкер-стрит. Тут нам больше нечего делать…» или «Пойдемте на пляж, устроим пикник у воды…». Хотя последняя фраза казалась маловероятной, поскольку не соответствовала сезону и контексту.
Холмс прав, мне необходим отдых. Я лег в постель и тотчас же погрузился в беспокойный сон, в котором были маги, подозрительные волшебники и агрессивные крысы.
25
Температура спала, и я наконец почувствовал себя лучше. Дело о повешенном шло своим чередом. Никак не удавалось установить личность несчастного. Несколько человек, которые согласились дать показания, рассказали, что дом населен привидениями. Лестрейд истово скрывал ход дела, рискуя окончательно завалить его.
После нашего визита к Кроули прошло три дня. Пришло время нанести ему повторный визит, как и было условлено, чтобы познакомиться с его супругой и ее «исключительными способностями».
Кроули принял нас как старых друзей. Следуя правилам хорошего тона, он предложил нам чай. На этот раз он казался мне более дружелюбным. Ход беседы был намного непринужденнее, чем во время нашего предыдущего визита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
- Туда! - прокричал он. - Бежим! Раскат грома завершил его фразу. Мы подбежали к домику, дрожащему под бурными порывами ветра.
Снова вспыхнул ослепительный, почти нереальный свет и озарил комнату, в которую мы ворвались. Необычное зрелище отпечаталось на долю секунды на сетчатке моих глаз? Но я не успел понять, что увидел. Видение снова погрузилось во мрак. Где-то окно разлетелось на куски, послышался звон битого стекла и грохот падающего дерева. Каждая клеточка нашего пристанища вибрировала под натиском необузданной стихии. Ливень хлестал дом, будто старался наказать его. Было впечатление, будто я погибаю в море на крохотном суденышке.
Вторая вспышка была более продолжительна. Мы успели увидеть человека, подвешенного за запястья. Его руки были вытянуты над головой, а лицо выражало невыносимое страдание. Вылезшие из орбит глаза свидетельствовали о той боли, которую ему пришлось вытерпеть. К его лодыжкам были привязаны тяжелые куски свинца, из-за чего тело казалось неестественно длинным. Что-то было прикреплено к его животу.
Третья вспышка высветила новую картину. Все переместились. Хазелвуд вознес руки к небу. Холмс осматривал тело подвешенного через лупу. Я и сам оказался около него, не отдавая себе в этом отчета. Стены комнаты были покрыты странными надписями, похожими на клинопись.
Через несколько минут гром прогремел где-то вдалеке, и вспышки молний прекратились. Облака разошлись. Страшную картину теперь освещал тусклый свет луны. Я смог разглядеть все в ужаснейших подробностях: клетка, похожая на те, что используют для мелких домашних грызунов, была прикреплена к животу несчастного кожаными ремнями. Часть клетки, которая примыкала к телу, имела круглое отверстие величиной с кулак.
Холмс обошел вокруг повешенного, осматривая отверстие через лупу.
- Это убийство - дело рук сумасшедшего.
Лестрейд в панике оглянулся:
- Что это за приспособление?
Холмс указал на верхнюю часть трупа:
- Человека подвесили за запястья, что говорит о том, что убийца жаждал медленной смерти. Посмотрите на груз на его лодыжках. Бедолага не мог ни пошевелиться, ни освободиться.
Холмс отвязал корзину и развернул тело спиной к нам. Огромная дыра в спине несчастного, прямо над поясницей, насквозь пронзала тело. Холмс еще раз приблизил лупу и кончиками пальцев потянул за черную клейкую нить. Несколько секунд спустя он держал за хвост крысу, липкую, всю в крови.
- В клетке были голодные крысы. У крыс был один-единственный выход. Они сожрали желудок этого несчастного и проделали отверстие в теле, чтобы убежать. Некоторым не удалось пройти сквозь тело, и они погибли во чреве человека.
Я зажал рукой рот, тщетно пытаясь остановить тошноту, подступавшую к горлу. В висках стучало. Я дрожал, не зная точно, от холода, страха или лихорадки. Я хотел выйти, но не смог отыскать дверь. Свет был слишком слабым. Только тогда я понял смысл рисунков, покрывавших стены. Это был перевернутый крест, написанный красным. Знак сатаны был повсюду, куда бы ни упал взгляд. Страх овладел мной, беспощадный, нечеловеческий. Я застыл перед этим зрелищем, будто заключенный в саркофаге ужаса.
Продолжение сложилось в моем шокированном разуме в странный сценарий. Думаю, я лежал на сиденье экипажа, накрытый теплым пальто. Второй экипаж удалялся, увозя, очевидно, Лестрейда и Хазелвуда. Я слышал, как Холмс, будто заклинание, повторял одну и ту же фразу:
- Аллакабал, Силкини и Мордора!
Эти слова - волнующие, страшные, загадочные - долго отдавались в моей голове. Мое тело сотрясала неистовая дрожь, которая, казалось, никогда не кончится. Я погрузился в мрачный ледяной мир, населенный безобразными существами, с взглядами, полными сожаления и ужаса. Меня охватила бесконечная тоска. Я чувствовал себя одиноким и беспомощным перед силами зла.
Когда я очнулся в своей постели, была ночь. Я понял, что весь день бредил и был в лихорадочном состоянии. Я встал, и, пошатываясь, направился в гостиную. Голова кружилась, будто я был пьян.
«Аллакабал, Силкини и Мордора!» Холмс произносил эти непонятные слова в сердце ада как дьявольское заклинание. Что они могли означать? Наверное, это магическая формула, такая, какую может бормотать колдун, желая вызвать дух, или околдовать кого-то, или присягнуть… дьявольская присяга?
Осмелиться спросить его об этом? Я решил воспользоваться уловкой. Я неожиданно проговорю эту формулу и посмотрю на его реакцию. Сразу увижу, какой эффект она произведет.
- Аллакабал, Силкини и Мордора!
Холмс и бровью не повел.
- Холмс! Я сказал: Аллакабал, Силкини и Мордора!
Мой друг открыл один глаз. Я смотрел на него пронизывающим взглядом и повторил все снова, четко выговаривая каждый слог:
- Ал-ла-ка-бал, Сил-ки-ни и Мор-до-ра! Ну что вы об этом думаете, Холмс?
Он поднялся и медленно направился в свою комнату.
- Думаю, будет лучше, если вы вернетесь в постель и поспите.
На мгновение я остался наедине с таинственными «Аллакабал, Силкини и Мордора». Неужели я все это выдумал? Был ли я в состоянии вчера понимать, что говорит Холмс? Ведь он мог сказать и что-то вроде «На Бейкер-стрит. Тут нам больше нечего делать…» или «Пойдемте на пляж, устроим пикник у воды…». Хотя последняя фраза казалась маловероятной, поскольку не соответствовала сезону и контексту.
Холмс прав, мне необходим отдых. Я лег в постель и тотчас же погрузился в беспокойный сон, в котором были маги, подозрительные волшебники и агрессивные крысы.
25
Температура спала, и я наконец почувствовал себя лучше. Дело о повешенном шло своим чередом. Никак не удавалось установить личность несчастного. Несколько человек, которые согласились дать показания, рассказали, что дом населен привидениями. Лестрейд истово скрывал ход дела, рискуя окончательно завалить его.
После нашего визита к Кроули прошло три дня. Пришло время нанести ему повторный визит, как и было условлено, чтобы познакомиться с его супругой и ее «исключительными способностями».
Кроули принял нас как старых друзей. Следуя правилам хорошего тона, он предложил нам чай. На этот раз он казался мне более дружелюбным. Ход беседы был намного непринужденнее, чем во время нашего предыдущего визита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86