— Он сказал, будто они понятия не имели, что это золото. Вы сами видите, что они с ним сделали.
Он прищурился, разглядывая сплющенный кусок металла, потом коротко фыркнул носом.
— Полторы тысячи баксов, а?
— Да.
— Страшила Джинкс.
— Да.
Он откинулся на спинку кресла и сдвинул фуражку на затылок. Долго присматривался ко мне с насмешкой в свиных глазках и, наконец, спросил:
— Будете подавать жалобу?
— А стоит?
Мы смотрели друг на друга в упор. Казалось, можно было расслышать, как скрипят его непривычные к мыслям мозги.
— Сказал вам Страшила, что портсигар украл он?
— Нет.
Он извлек мизинцем немного цементной пыли из мясистой ноздри, внимательно осмотрел найденное, затем вытер палец об рубашку.
— Свидетели были, когда он его возвращал?
— Нет.
Он сложил руки, наклонился вперед и посмотрел на меня с презрительной жалостью.
— Слушайте, приятель, — сказал он своим сиплым, сорванным голосом, — если вы рассчитываете остаться в этом проклятом городе, не подавайте жалобу.
— Спасибо за совет… не буду.
Наши взгляды встретились и он сказал, понизив голос до шепота:
— Говоря неофициально, приятель, на вашем месте я поскорее убрался бы из этого города. Простофили, которые берутся помогать мисс Бакстер, долго не выдерживают, и мы ничего тут не можем поделать. Я, конечно, говорю неофициально.
— Он случайно не из банды Джинкса? — спросил я и повернулся к парнишке, который сидел, наблюдая за нами.
— Верно.
— У него кровь.
— Угу.
— Что с ним случилось?
Взгляд свиных глазок стал отчужденным. Я понял, что надоел ему.
— Вам-то какая забота. Если вам нечего больше сказать, шагайте отсюда, и он снова принялся катать свой карандаш.
Я подошел к парнишке.
— Я работаю у мисс Бакстер, — сказал я. — Мое дело — помогать людям. Могу я чем-нибудь помочь…
Я не успел договорить.
Парнишка плюнул мне в лицо.
В течение следующих шести дней не произошло ничего примечательного.
Дженни появлялась, бросала на стол желтые формуляры, озабоченно спрашивала, нет ли у меня каких-нибудь затруднений, и снова убегала. Меня поражало, как она может поддерживать такой темп. И еще мне казалось странным, что она вечно носит одно и то же невзрачное платье и не заботится о своей внешности.
Я перепечатывал сводки, классифицировал их, заносил на карточки и продолжал наводить порядок в картотеке…
Очевидно, разошелся слух, что я стал официальным помощником, потому что старые, увечные и немощные стали приходить ко мне со своими заботами.
Большинство пыталось надуть меня, но я спрашивал у них фамилии и адреса, вкратце записывал суть их жалоб и обещал поговорить с Дженни. Когда в их бестолковые головы просачивалось, что им не удалось меня обвести, они начинали обращаться со мной по-приятельски и дня четыре мне это нравилось, пока я не обнаружил, что их болтовня не дает мне работать. После этого я не давал им засиживаться.
К своему удивлению я находил, что мне нравится этот странный контакт с миром, о существовании которого я раньше не догадывался. Для меня явилось полной неожиданностью письмо от Сидни Фремлина, в котором он спрашивал о моих успехах и когда я собираюсь возвращаться в Парадайз-Сити.
Лишь читая письмо, я осознал, что забыл Парадайз-Сити, Сидни и шикарный магазин с его богатой клиентурой. Вряд ли имело смысл описывать Сидни мои занятия в Люсвиле. Скажи я ему о них, от слег бы в постель от отчаяния, и потому я написал, что думаю о нем (я знал, как он обрадуется этому), что мои нервы по-прежнему в плохом состоянии, что Люсвил обеспечил мне перемену обстановки и что я скоро снова ему напишу. Я надеялся этим успокоить его, примерно, на неделю.
На шестой день все переменилось.
Я пришел в офис, как обычно, около девяти. Входная дверь была открыта настежь. С первого взгляда было ясно, что замок сломан. Плоды моих шестидневных трудов, старательно отпечатанные сводки и карточки были грудой свалены на пол и облиты смолой. Нечего было и думать что-нибудь спасти смолу ничем нельзя было смыть.
На столе красовалась надпись, сделанная моим красным фломастером:
«Дешевка, убирайся домой».
Меня удивила собственная реакция. Думаю, обычный человек испытывал бы гнев, чувство безнадежности, а может быть бессилия, но я реагировал иначе. Я похолодел и на меня нахлынула неведомая до тех пор злоба. Я посмотрел на свою работу, погубленную глупым, злым юнцом, и принял его вызов: «Ты со мной так, и я с тобой так же».
На уборку ушло все утро. Я торопился, не желая, чтобы Дженни узнала о случившемся. К счастью, этот день отводился у нее для посещений, и я не ожидал ее раньше пяти часов вечера. Я принес банку бензина и отчистил пол от смолы. Испорченные сводки и карточки я снес в мусорный бак.
Появлявшимся несколько раз старушкам я говорил, что у меня нет для них времени. Они изумленно смотрели на погром и уходили. Одна из них, толстуха, лет под семьдесят, задержалась в дверях и наблюдала, как я отмываю пол.
— Я сделаю это, мистер Ларри, — сказала она. — Я к этому привычней.
Наверно злость в моем взгляде, когда я поднял голову, испугала ее. Она ушла.
К четырем часам я закончил уборку. На телефонные звонки я не обращал внимания. Сев за стол, я снова принялся за картотеку. В четверть шестого прибежала Дженни. С усталым видом она опустилась на стул по другую сторону стола.
— Все в порядке? — Она принюхалась. — Бензин? Что-нибудь случилось?
— Маленькое происшествие… пустяки, — сказал я. — Как у вас?
— Нормально… как всегда. О вас начинают говорить, Ларри.
Вы нравитесь старушкам.
— Это шаг в верном направлении. — Я откинулся на спинку стула. Расскажите мне о Страшиле. У нас есть на него карточка?
Она застыла, не сводя с меня глаз.
— Нет. А почему вы спросили?
— Есть у нас что-нибудь на него? Где он живет?
Она продолжала пристально смотреть на меня.
— Зачем вам понадобилось знать, где он живет?
Я выдавил небрежную улыбку.
— Я тут думал о нем. Интересно, нельзя ли найти с ним контакт, не сумею ли я как-нибудь поладить с ним… я имею в виду — подружиться. Как вы думаете?
Дженни покачала головой.
— Нет… абсолютно нет! Со Страшилой никто не сможет подружиться. Плохо придумали, Ларри. — Она замолчала, приглядываясь ко мне. — Что-нибудь случилось?
— Случилось? — Я улыбнулся ей. — Просто я подумал, нельзя ли изобразить из себя доброжелателя, готового помочь… если бы потолковать с ним… но не буду с вами спорить… вы лучше меня знаете его…
— Все-таки что-то случилось! Я знаю Страшилу! Пожалуйста, скажите мне!
— Ничего не случилось. Беда в том, Дженни, что на вас иногда нападает желание драматизировать события. — Я опять улыбнулся ей. Вдруг я почувствовал прилив вдохновения. — Если у вас нет более приятных планов на вечер, может быть пообедаете со мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50