Никто не станет отрицать, что ее окружали толпы мужчин, готовых отдать за нее жизнь. Помните, в известной балладе рассказывается о том, как графа Бракко оберегали женщины. Как и граф Бракко, Нойма не уделяла особого внимания своей внешности и не прикладывала никаких усилий, чтобы удержать при себе поклонников, однако все историки сходятся в одном: у нее было столько кавалеров, что с лихвой хватило бы и на трех женщин. Никто не знает, поощряла ли Нойма притязания своих многочисленных обожателей, но и свидетельств о том, что их внимание ее оскорбляло, нет. Наоборот, имеются основания считать, что в те дни, когда ей не приходилось защищать свое целомудрие по меньшей мере от двух или трех фривольных предложений, она даже чувствовала себя не лучшим образом.
И все же мы придерживаемся той точки зрения, что императрицу нельзя назвать истинной кокеткой. Да, она флиртовала, но нигде не осталось свидетельств, что Нойма проявляла жестокость по отношению к тем, кто попал под обаяние ее чар, если не считать жесткости императрицы, желающей защитить свою добродетель и подвергавшейся непрерывным атакам со стороны коварных интриганов. Именно целомудрие позволило Нойме сохранять спокойствие и не краснеть, когда случайно или нет его величество заставал ее беседующей с кем-нибудь из придворных.
Итак, как только его величество соизволил войти в ее апартаменты, Нойма встала и почтительно поприветствовала супруга, не выказывая ни смущения, ни особой радости.
– Я пришел пожелать вам доброго вечера, мадам, – начал император.
– И вам доброго вечера, сир. Чему обязана чести вашего визита?
– Вам кажется странным, что я захотел вас увидеть?
– Странным? Пожалуй, нет, сир. Однако должна признаться, я вас не ждала.
– И не хотите меня видеть?
– Сир, я всегда встречаю вас с радостью, какими бы ни были цели вашего прихода.
– Вы хотите сказать, у меня есть цель?
– А разве нет?
Император вздохнул и так сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Здесь, в покоях Ноймы, Тортаалик понял, что ему не так-то просто будет принести извинения. Он откашлялся и сказал:
– Вы правы: я пришел сюда с определенной целью.
– Следует ли мне в таком случае отослать фрейлин?
Тортаалик собрался ответить согласием, но потом, взглянув на хорошеньких девушек, окружавших Нойму, он вдруг увидел, как наяву, Уэллборна, тихонько вздохнул и промолвил:
– Нет, пусть останутся, будет лучше, если они услышат то, что я хочу вам сказать.
– Вы хотите мне что-то сказать, сир? – На лице Ноймы появилось удивление, смешанное с любопытством, к которому добавлялась некоторая толика тревоги.
– Да, – ответил император.
– Но тогда говорите, прошу вас, сир… Вы же видите, меня пугает выражение вашего лица.
– О, вам не следует бояться.
– Не следует? Но сегодня вы были со мной так суровы, сир.
– Я гневался.
– О, сир, чем же я могла вызвать ваше неудовольствие?
– Вы ни в чем не виноваты, Нойма. Я разгневан на себя.
Услышав свое имя, императрица только теперь поверила, что ее не будут отчитывать в присутствии фрейлин, – такое унижение было для нее в тысячу раз сильнее, чем если бы это произошло наедине. Она немного успокоилась.
– Но, как вы можете сердиться на себя? – удивленно спросила она.
– Я совершил поступок, который вызывает у меня стыд, и пришел к вам, чтобы попросить за него прощения.
– Что? Ваше величество приносит мне извинения? Сир, это неслыханно.
– Возможно. Тем не менее я был не прав, когда резко говорил с вами сегодня, и дважды не прав, когда отослал прочь лорда Адрона.
– Но, сир…
– Разрешите мне закончить. Я был не прав, и в том нет вашей вины. Завтра же отправлю послание лорду Адрону и принесу ему свои извинения. Вот и все, что я хотел сказать.
– Ну это уж слишком, сир.
– Ни в малейшей степени. А сейчас я ухожу. Если только…
– Да, сир? Если только?
– Если только вы не разрешите сначала обнять вас.
– С удовольствием, сир.
– Значит, вы меня прощаете, Нойма.
– О, ваше величество, мне не за что вас прощать. Однако, если бы на то и имелись причины, вы прощены тысячу раз.
– Тогда я ухожу счастливейшим из людей и мужей.
– И оставляете здесь преданную и любящую жену, сир.
Тортаалик, который к этому моменту был счастлив и горд, что сумел справиться с щекотливым положением, поклонился, вышел из покоев императрицы и направился на поиски лорда Гарланда.
Найти Гарланда не составляло труда – как император всегда держал в уме Империю, так Гарланд всегда держал в уме императора. Нам известно, что был он невысокого роста, стройным тсалмотом с мускулистыми ногами и руками и, полагаем, фехтовал лучше, чем утверждали многие из его недоброжелателей. За то время, что он находился в фаворе у Тортаалика, Гарланд участвовал в двадцати девяти дуэлях. Тсалмот, разумеется, не всякий раз выходил победителем, но не получил ни одного серьезного ранения. Также известно, что во время ссоры из-за определенных видов, которые император имел (или не имел) на Дженикор э'Терикс, Гарланд сразился с маркизом Клохиллсом, прекрасно владеющим шпагой, и сразил того единственным выпадом.
Тортаалик отыскал Гарланда в одном из вестибюлей Императорского крыла, где он играл в кости с несколькими другими придворными. Игроки встали и поклонились его величеству, который ответил им коротким кивком, а затем знаком показал, что Гарланд должен следовать за ним, и прошел мимо в одну из своих роскошных приемных. Гарланд торопливо передал место одному из игроков и поспешил за своим господином.
Он нашел императора возле черного мраморного стола, на который тот опирался одной рукой, другая рука Тортаалика покоилась на полке с книгами. Гарланд вежливо ждал, пока его величество обратится к нему.
– Лорд Гарланд, – сказал его величество, – подождите немного.
Тортаалик уселся за стол, взял пергамент, перо, чернила и промокательную бумагу, быстро что-то написал, запечатал, поставил императорский герб и приложил собственное кольцо. Затем протянул письмо Гарланду. Тот молча его взял, взглянул на адрес, и на его лице появилось удивленное выражение.
– Ваше величество, что это означает?
Тортаалик, продолжавший сидеть за столом, посмотрел на тсалмота и ответил:
– Лорд Гарланд, мне показалось, что вы меня допрашиваете.
Гарланд чуть не задохнулся и запинаясь принялся извиняться.
– Неужели я имел несчастье рассердить ваше величество?
– Я не сказал ничего подобного.
– Но…
– Придержите язык, Гарланд.
Тсалмот поклонился. Император продолжал:
– Письмо, как вы и сами видите, адресовано лорду Адрону э'Кайрану. В нем содержатся извинения, которые я счел нужным принести, поскольку несправедливо прогнал его из дворца. Вы меня поняли, лорд Гарланд?
– Сир, я…
– Вы доставите письмо лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109