— Жаль только, что все это бессмысленно и ничего не проясняет.
— Прояснит.
Она открыла глаза, ее лицо было так близко, что я ощущал «Благородный дикарь» в ее дыхании.
— Мне нужно задать два очень важных вопроса, Хантер.
Я кивнул.
— Конечно.
— Первый: почему у тебя пурпурные руки?
— Ах это.
Я посмотрел на ладони.
— Помимо того что «Пунь-шам» никакой не шампунь, он оказался к тому же и весьма стойкой, пристающей к коже краской.
— Надо же. Вот гады.
Кончики ее пальцев пробежали по моей открытой ладони, и я едва справился с дрожью.
— А какой другой вопрос? — тихонько спросил я.
— Ну, это… — Она закусила губу, и мой взгляд приклеился к ее рту. — Ты знаешь…
— Что знаю?
— Что ты порвал свой пиджак?
На секунду я был парализован, потом проследил взгляд Джен к моему плечу, где и увидел длинный неровный разрыв — оторвался рукав. Мне тут же вспомнилось, как футуристка схватила меня за плечо и как я вырвался. Сердце мое упало.
— Ох, блин!
— Что ж. — Джен выпрямилась и внимательно меня оглядела. — По крайней мере, все остальное выглядит о'кей.
— Этот пиджак стоит тысячу баксов!
— Да, конечно. И все же… твоя бабочка смотрится действительно классно. Сам завязывал?
Глава двадцатая
Тина Каталина встретила нас у двери в пижаме, разрисованной персонажами из японских детских мультяшек — хмурящимися пингвинами, счастливыми осьминогами и изображениями котенка, имя которого звучит как распространенное приветствие.
— Новые волосы, Хантер?
— Молодец, что заметила. Помнишь Джен?
Она сонно моргнула.
— Ах да, «фокус-группа» вчера. Мне понравилось то, что ты сказала, Джен. В струю.
— Спасибо.
Тина прищурилась.
— Но вроде бы у тебя… были длинные волосы?
Пальцы Джен пробежались по скальпу, и она ухмыльнулась.
— Они мне надоели.
— И ты их состригла. — Тина отступила назад, разглядывая мой вечерний костюм и пышное платье Джен. — А потом вы отправились на презентацию. Они что, рекламируют такой прикид?
— Вообще-то мы были на рекламной вечеринке по приглашению. — Я потрогал мой порванный тысячедолларовый рукав. — Денек выдался нелегкий.
— Похоже на то. А пурпурные руки — это что, ретропанк?
— Да, самый что ни на есть ретропанк.
— А по-моему, прикольно.
Тина повела нас на кухню с розовыми стенами, залитую невероятно ярким светом и заполненную соответствующей утварью и убранством. Всюду красовались фарфоровые кошечки, а маленький кухонный столик был в форме сердца.
Тина зевнула и включила кофеварку в форме улыбающейся лягушки.
— Мы вытащили тебя из постели? — спросила Джен.
— Нет, я не спала. Как раз собиралась позавтракать.
— Ты имела в виду — поужинать?
— Нет, позавтракать. Я в самолетном режиме.
— Тина кочует с самолета на самолет, — пояснил я. — Она живет по токийскому времени.
Тина сонно кивнула в знак согласия, достав яйца из холодильника. По работе она бывала в Японии каждые несколько недель и постоянно путала день с ночью, перемещаясь между временными часовыми поясами, и всю свою жизнь приспособила под авиационное расписание. Кухню освещали особые лампы, создававшие полное впечатление солнечного света. На стене красовался сложный график, отлеживающий режим ее сна и бодрствования.
График был сложный, дорогостоящий, но охота за крутизной в Японии прекрасно себя оправдывала. Тина прославилась тем, что первой отследила новую разновидность сотового телефона, того, который только что стал входить в моду у нас, в Америке. Гибрид нормального телефона с электронным домашним любимцем. Приборчик писком требовал, чтобы его кормили (набирая особый номер), обеспечивали общение (созваниваясь с владельцами таких же штуковин) и играли с ним в специальные игры, чтобы поддерживать хорошее настроение. Взамен ваш телефон порой звонил и сообщал о своей любви на мяукающем языке. Вдобавок все зарегистрированные владельцы участвовали в специфическом, непрекращающемся, глобальном соревновании, выигрывая бесплатные минуты, чтобы предаваться своему увлечению. В Японии эта система давно была сведена воедино, работала при посредничестве крупных компаний, которые выплачивали Тине процент.
Помимо профессиональных выплат Тина любила весь этот неповторимый стиль японских комиксов и мультиков с их большеглазыми героями.
Розовая, в виде кролика, рисоварка Тины произнесла что-то высоким детским голосом. Не иначе как по-японски сообщила, что рис готов.
— Хотите есть? — спросила Тина.
— Я перекусила на вечеринке, — сказала Джен.
Не скажу, чтобы меня восхищали все эти японские штучки, типа пирожков из морепродуктов, но я был близок к тому, чтобы упасть в обморок.
— Вообще-то я… умираю с голода.
Она разложила рис в две миски.
— Так в чем дело, Хантер-сан? Отследил в школе телефоны по моей части?
— Хм, сейчас лето. Мы, в Америке, летом в школу не ходим.
— А, ну да.
— У тебя нет вестей от Мэнди?
— Со вчерашней встречи? — Тина пожала плечами. — Нет. А что?
— Она пропала.
Тина поставила миску передо мной и села. Я посмотрел вниз и увидел сырое яйцо, смотревшее на меня из рисового ложа.
— Пропала?
Тина полила сырое яйцо в своей миске соевым соусом и стала размешивать все это в коричневую кашицу, добавляя хлопья красного перца. Мой желудок заурчал, решительно не обращая внимания на то, как реагирует на это зрелище остальной организм.
— Мы должны были встретиться с ней в Чайна-тауне, — сказала Джен. — Единственное, что мы нашли, — это ее телефон.
— Ой, бедняжка-потеряшка, — сказала Тина, имея в виду телефон.
У нее был такой вид, будто она увидела брошенного щенка у обочины.
— Нам не удалось найти ее, но за это время произошло множество странных вещей, — добавил я. — И в одном ты могла бы нам помочь. На этой вечеринке показывали какую-то кривую рекламу, от которой у всех разболелась голова.
— Прошу прощения?
— В общем, они расхваливали шампунь… который на самом деле пурпурная краска. — Я помахал ретропанк-рукой. — Я имею в виду…
— Он имеет в виду это, — сказала Джен, направив на Тину свою «Пунь-шам»-камеру.
— Я едва успел закрыть глаза. Знакомая вспышка проникла сквозь мои веки, как дрель.
Когда я открыл глаза, выражение лица у Тины было вконец ошампуненное.
— Уав! — вдохнула она вместо «вау». — Странное ощущение.
— Ага, вот и у всех, кто был на вечеринке, оно тоже возникло, — сказал я. — В связи с чем мне и вспомнилось одно японское шоу, которое будто бы вызывало у детей припадки. Это, конечно, легенда, но вдруг в ней что-то есть.
— Это не легенда, — тихо сказала Тина, еще шокированная вспышкой. — Это эпизод тридцать восемь.
— Вы сами попросили показать это, — сказала Тина. — Так что не вините меня, если умрете.
Мы с Джен переглянулись. Вся наша компания переместилась в гостиную Тины, где находился видеомагнитофон, там я обнаружил, что рис, сырое яйцо и соевый соус, если их перемешать, не так уж плохи на вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54