Проделать такой путь и разминуться с ним — как это было бы досадно! Она хотела отыскать его, пока он все еще был эмоционально уязвим, все еще оправлялся от припадка, так сказать. Но разумеется, после того, как он заполучит дурацкий Грааль.
В последний раз погладив морду лошади, чтобы окончательно ее успокоить, Энн шагнула в проход. Потом остановилась, ожидая, что ее сзади захлестнет шипастый побег. Но ничего не произошло, и, подобрав юбку, она углубилась в проход. Хотя там царил сумрак, но сквозь сплетение веток просачивалось достаточно света, чтобы не спотыкаться. Когда же впереди замаячило светлое пятно выхода, она зашагала быстрее и увереннее, не сомневаясь, что вот-вот увидит принца. И будет очень этому рада, решила она. Собственно, ей все равно, нашел он грааль или нет. Она зашагала еще быстрее. Возможно, и он обрадуется, увидев ее, подумала она. После крушения, которое он претерпел в Иллирии, ему нужно излить кому-нибудь душу, а она сможет его утешить… Энн оглянулась. Солнце заходило быстрее, чем она ожидала. В проходе стало совсем темно. Она почти побежала… и споткнулась.
Вместе с равновесием Энн потеряла и присутствие духа. Снизу проход был усеян колючими ветками, и шипы вонзились ей в ладони, на которые она упала. Ой! Она тотчас вскочила на ноги, но колючки усеяли ее платье, и она исцарапалась еще больше, пытаясь их стряхнуть. Собственно, в проходе вовсе не стоял непроницаемый мрак, и Энн просто спаниковала. Сердце у нее бешено колотилось, дыхание прерывалось, и последние ярды она пробежала, наклоняясь вперед, вскрикивая от страха, когда колючки царапали ей кожу и зацепляли волосы.
Ну и конечно, выбравшись наружу, почувствовала себя последней идиоткой.
Солнце зашло, и мутные сумерки обернулись ясной звездной ночью. Веял свежий душистый ветерок, высокая трава мягким ковром стлалась у нее под ногами и успокаивающе шелестела. Энн села в траву и дала сердцу угомониться. «Чудесно, — сказала она себе. — Ну просто чудесно! Какое внушительное доказательство смелости! Старайся не забывать, что ты взрослая и темноты не боишься». Решительно зажимая их ногтями, она аккуратно извлекла шипы, застрявшие в ее одежде. Потом осмотрела руки. Почти по плечи они были в сетке царапин, которые уже начинали слегка кровоточить. Не тот вид, в котором стоит показываться мальчику, если хочешь ему понравиться. Но что поделать! Она пожала плечами, поднялась с земли и осмотрелась.
Замок Спящей Красавицы выглядел по-иному, чем тогда, когда она его увидела впервые. Во-первых, на этот раз была ночь, а во-вторых, он сгорел дотла, хотя и был каменным. Но чуть только огонь охватил деревянные балки, как потолки и стены обрушились. Впрочем, основания башен в большинстве сохранились, и некоторые достигали в высоту целых двадцати футов, а кое-где уцелели и части стен и лестниц. Но в целом это было бесформенное нагромождение обломков, из-за которых выглядывала восходящая луна.
А вот принца Шарма нигде видно не было.
На нее нахлынули дурные предчувствия. Она была так уверена, что он отправился в Аласию на поиски доказательств двуличности Авроры и что страсть к приключениям заставит его, раз уж он доберется туда, заодно поискать и Грааль. Развалины не только выглядели безлюдными, но трава между замком и терновой изгородью не хранила никаких следов человека или зверя — во всяком случае, свежих.
«Может быть, я в чем ошиблась, — подумала она, — может быть, он разлегся где-нибудь на речном бережку с удочкой на коленях, радуясь, что избавился от ответственности быть принцем Шармом?» Но еще немного поразмыслив, она решила, что это маловероятно. Было слишком темно, чтобы пробираться назад сквозь изгородь, и она решила посмотреть на замок поближе.
Ров не пострадал, и по-прежнему в нем струилась ледяная прозрачная вода. Подъемный мост в средней части сгорел и рухнул в ров, но кто-то — предположительно ребята Медведя — положил над провалом несколько обгорелых балок, и можно было перебраться на ту сторону. Она перебралась и вскарабкалась на одну из самых высоких каменных куч, откуда можно было обозреть все руины в лучах восходящей луны.
Ничто не наводит такое уныние и тоску одиночества, как вид обгорелых развалин, — ничто, кроме вида обгорелых развалин ночью. Угрюмая чернота обугленных балок, беспорядочные груды закопченных камней, черепки, лужи маслянистой воды, и повсюду бездонные ямы, зияющие провалы во тьму многоярусных подвалов и погребов. Все это создавало атмосферу отчаяния, выматывающей душу тоски. Сердце Энн мучительно сжалось. Между камнями со зловещим шорохом прошмыгнула какая-то тварь, и Энн нервно приподняла юбки. В сравнении ее собственный обветшалый замок казался теплым и уютным, ее угнетенные крестьяне — дружелюбными и преданными, и она искренне пожалела, что оставила родной дом ради этих дурацких поисков.
Затем почти в самой середине развалин она заметила смутные отблески костра.
У нее екнуло сердце: «Шарм! Я знала, знала!», и она уже открыла рот, чтобы позвать его, но вовремя спохватилась. Ведь там мог быть не Шарм. Она вспомнила нянюшкины сказки об оборотнях и ведьмах. А еще она подумала о привидениях, гоблинах, троллях, людоедах, разбойниках и одноруких маньяках с крючьями вместо ладони и пальцев. Подумала, что она — беззащитная юная девушка, совсем одна — и к тому же ночью! И наконец, она подумала, что сначала следует взглянуть, что там и как, а уж потом дать о себе знать.
Легче сказать, чем осуществить! Едва она спустилась с каменной кучи, как зарево костра исчезло из виду. Пробираясь между обломками, Энн хорошо помнила, в каком направлении лежит середина развалин, однако в такой тьме было легко угодить в какой-нибудь провал. Ей приходилось то идти далеко в обход опасных мест, то выбираться из тупиков, и миновал почти час, прежде чем она приблизилась к костру. Наконец впереди открылась расчищенная ровная площадка, посреди которой весело пылал маленький костер, и на редкость хорошенькая девушка в черном, сидя на земле скрестив ноги, дрессировала стаю ворон.
Во всяком случае, так показалось Энн. Девушка держала отполированную палочку длиной дюймов в шесть, за которой внимательно следил пяток больших черных птиц, рядком расположившихся перед ней. Девушка вела палочку вправо, и все они поворачивали головы вправо, она вела ее влево, и все они поворачивали головы влево. Она постукивала палочкой по земле, и все они начинали подпрыгивать, слегка развертывая крылья. Под конец она бросила палочку в огонь. Птицы выстроились гуськом и двинулись вокруг костерка, одновременно кивая головами. Зрелище было странноватое, но очень смешное, и Энн, прячась за камнями, невольно улыбнулась.
Затем представление завершилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
В последний раз погладив морду лошади, чтобы окончательно ее успокоить, Энн шагнула в проход. Потом остановилась, ожидая, что ее сзади захлестнет шипастый побег. Но ничего не произошло, и, подобрав юбку, она углубилась в проход. Хотя там царил сумрак, но сквозь сплетение веток просачивалось достаточно света, чтобы не спотыкаться. Когда же впереди замаячило светлое пятно выхода, она зашагала быстрее и увереннее, не сомневаясь, что вот-вот увидит принца. И будет очень этому рада, решила она. Собственно, ей все равно, нашел он грааль или нет. Она зашагала еще быстрее. Возможно, и он обрадуется, увидев ее, подумала она. После крушения, которое он претерпел в Иллирии, ему нужно излить кому-нибудь душу, а она сможет его утешить… Энн оглянулась. Солнце заходило быстрее, чем она ожидала. В проходе стало совсем темно. Она почти побежала… и споткнулась.
Вместе с равновесием Энн потеряла и присутствие духа. Снизу проход был усеян колючими ветками, и шипы вонзились ей в ладони, на которые она упала. Ой! Она тотчас вскочила на ноги, но колючки усеяли ее платье, и она исцарапалась еще больше, пытаясь их стряхнуть. Собственно, в проходе вовсе не стоял непроницаемый мрак, и Энн просто спаниковала. Сердце у нее бешено колотилось, дыхание прерывалось, и последние ярды она пробежала, наклоняясь вперед, вскрикивая от страха, когда колючки царапали ей кожу и зацепляли волосы.
Ну и конечно, выбравшись наружу, почувствовала себя последней идиоткой.
Солнце зашло, и мутные сумерки обернулись ясной звездной ночью. Веял свежий душистый ветерок, высокая трава мягким ковром стлалась у нее под ногами и успокаивающе шелестела. Энн села в траву и дала сердцу угомониться. «Чудесно, — сказала она себе. — Ну просто чудесно! Какое внушительное доказательство смелости! Старайся не забывать, что ты взрослая и темноты не боишься». Решительно зажимая их ногтями, она аккуратно извлекла шипы, застрявшие в ее одежде. Потом осмотрела руки. Почти по плечи они были в сетке царапин, которые уже начинали слегка кровоточить. Не тот вид, в котором стоит показываться мальчику, если хочешь ему понравиться. Но что поделать! Она пожала плечами, поднялась с земли и осмотрелась.
Замок Спящей Красавицы выглядел по-иному, чем тогда, когда она его увидела впервые. Во-первых, на этот раз была ночь, а во-вторых, он сгорел дотла, хотя и был каменным. Но чуть только огонь охватил деревянные балки, как потолки и стены обрушились. Впрочем, основания башен в большинстве сохранились, и некоторые достигали в высоту целых двадцати футов, а кое-где уцелели и части стен и лестниц. Но в целом это было бесформенное нагромождение обломков, из-за которых выглядывала восходящая луна.
А вот принца Шарма нигде видно не было.
На нее нахлынули дурные предчувствия. Она была так уверена, что он отправился в Аласию на поиски доказательств двуличности Авроры и что страсть к приключениям заставит его, раз уж он доберется туда, заодно поискать и Грааль. Развалины не только выглядели безлюдными, но трава между замком и терновой изгородью не хранила никаких следов человека или зверя — во всяком случае, свежих.
«Может быть, я в чем ошиблась, — подумала она, — может быть, он разлегся где-нибудь на речном бережку с удочкой на коленях, радуясь, что избавился от ответственности быть принцем Шармом?» Но еще немного поразмыслив, она решила, что это маловероятно. Было слишком темно, чтобы пробираться назад сквозь изгородь, и она решила посмотреть на замок поближе.
Ров не пострадал, и по-прежнему в нем струилась ледяная прозрачная вода. Подъемный мост в средней части сгорел и рухнул в ров, но кто-то — предположительно ребята Медведя — положил над провалом несколько обгорелых балок, и можно было перебраться на ту сторону. Она перебралась и вскарабкалась на одну из самых высоких каменных куч, откуда можно было обозреть все руины в лучах восходящей луны.
Ничто не наводит такое уныние и тоску одиночества, как вид обгорелых развалин, — ничто, кроме вида обгорелых развалин ночью. Угрюмая чернота обугленных балок, беспорядочные груды закопченных камней, черепки, лужи маслянистой воды, и повсюду бездонные ямы, зияющие провалы во тьму многоярусных подвалов и погребов. Все это создавало атмосферу отчаяния, выматывающей душу тоски. Сердце Энн мучительно сжалось. Между камнями со зловещим шорохом прошмыгнула какая-то тварь, и Энн нервно приподняла юбки. В сравнении ее собственный обветшалый замок казался теплым и уютным, ее угнетенные крестьяне — дружелюбными и преданными, и она искренне пожалела, что оставила родной дом ради этих дурацких поисков.
Затем почти в самой середине развалин она заметила смутные отблески костра.
У нее екнуло сердце: «Шарм! Я знала, знала!», и она уже открыла рот, чтобы позвать его, но вовремя спохватилась. Ведь там мог быть не Шарм. Она вспомнила нянюшкины сказки об оборотнях и ведьмах. А еще она подумала о привидениях, гоблинах, троллях, людоедах, разбойниках и одноруких маньяках с крючьями вместо ладони и пальцев. Подумала, что она — беззащитная юная девушка, совсем одна — и к тому же ночью! И наконец, она подумала, что сначала следует взглянуть, что там и как, а уж потом дать о себе знать.
Легче сказать, чем осуществить! Едва она спустилась с каменной кучи, как зарево костра исчезло из виду. Пробираясь между обломками, Энн хорошо помнила, в каком направлении лежит середина развалин, однако в такой тьме было легко угодить в какой-нибудь провал. Ей приходилось то идти далеко в обход опасных мест, то выбираться из тупиков, и миновал почти час, прежде чем она приблизилась к костру. Наконец впереди открылась расчищенная ровная площадка, посреди которой весело пылал маленький костер, и на редкость хорошенькая девушка в черном, сидя на земле скрестив ноги, дрессировала стаю ворон.
Во всяком случае, так показалось Энн. Девушка держала отполированную палочку длиной дюймов в шесть, за которой внимательно следил пяток больших черных птиц, рядком расположившихся перед ней. Девушка вела палочку вправо, и все они поворачивали головы вправо, она вела ее влево, и все они поворачивали головы влево. Она постукивала палочкой по земле, и все они начинали подпрыгивать, слегка развертывая крылья. Под конец она бросила палочку в огонь. Птицы выстроились гуськом и двинулись вокруг костерка, одновременно кивая головами. Зрелище было странноватое, но очень смешное, и Энн, прячась за камнями, невольно улыбнулась.
Затем представление завершилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58