Бесконечно гулять по полям и лесам, натирать на пятках мозоли, подолгу простаивать у лисьей норы, чтобы одним глазком подсмотреть, как мама-лисица кормит новорожденных лисят. Может, конечно, мозоли мне и докучали, но они были частью моей жизни.
Я знала, хоть мне никто этого и не говорил, что белый медведь с радостью променял бы удобную жизнь в заколдованном замке на целую гору сложностей.
Я продолжила втирать масло, а перед глазами стоял незнакомец, который раньше был белым медведем. И снова отчаяние сквозило в его взгляде. Я не могла сдержать слезы, и они ручьями потекли по лицу.
– Наверное, перетрудилась, а? – донеслись до меня слова Тора.
Я смахнула слезы и посмотрела на него: кружка с пивом в руке и насмешливое выражение лица.
– Конечно нет.
– Значит, солнце в глаза светило слишком долго, – саркастично продолжал он.
– Я кое-что вспомнила, – сказала я сухо и отвернулась. – Точнее, кое-кого.
Молчание. Потом:
– Прости меня. Я это зря, – неожиданно проговорил Тор.
Я удивленно на него посмотрела.
– Зачем ты плывешь в Сюрой? – вдруг спросил он. Первый раз за все это время он задал мне личный вопрос.
Я посмотрела на него и почему-то сказала правду. Наверное, из-за выражения его глаз. В них сверкнуло – только на секунду – что-то от взгляда Недди.
Я долго-долго рассказывала. Я ждала, что он начнет перебивать меня и недоверчиво смеяться. Но он молчал.
Я договорила и тяжело вздохнула. Пальцы безотчетно теребили серебряное колечко. Тор молчал.
– Необычный рассказ, – произнес он наконец.
Повисла пауза.
– Значит, ты отправилась на север, чтобы все исправить. Помочь белому медведю. Точнее, человеку, который был медведем.
Я кивнула.
– Мой дед как-то рассказывал, что однажды разговаривал с белым волком. Но тогда он был ужасно пьян, – ухмыльнулся Тор. – Видно, у меня его наследственность.
Я даже не улыбнулась.
– Я плавал на север, – продолжал Тор, глядя вдаль. – Севернее Норвегии. Видел на горизонте белую землю. Если на свете есть колдовство, то, полагаю, оно должно обитать на Крайнем Севере, там, куда люди не могут добраться.
Мы помолчали.
И когда Тор снова заговорил, я первый раз услышала, как он назвал меня по имени:
– И, Роуз, раз уж мы подняли этот парус, кнорр отвезет тебя на север. В конце концов, ты спасла мне жизнь. Это будет просто обычной вежливостью отвезти тебя туда, куда ты хочешь.
И мы оба рассмеялись.
Недди
Письмо Роуз удивило меня. Видимо, чем старше, тем серьезнее она становилась. Не сами слова, а тон сестры опечалил меня, как будто я потерял ее навсегда.
С того дня, как мама во всем созналась, они с отцом снова были вместе. Вдову Озиг выдворили с фермы, а отец перестал ездить в путешествия.
Когда пришло письмо, мы с отцом провели не один вечер, обсуждая, что делать. Несмотря на те отрывочные сведения, которые Роуз сообщила о себе, когда приходила домой, мы понятия не имели, где находится замок. Знали только, что нужно перебираться через большую воду. Наконец мы решили, что пока ничего предпринимать не будем. Мы верили Роуз и полагали, что она сумеет найти дорогу домой.
Мама согласилась с нами, хотя считала, что должна что-то делать, а не сидеть и ждать. Она сама попыталась разузнать что-нибудь про исчезнувшего торговца, того, кто продал ей свечу и кремень. Выяснилось, что приехал он с севера, ненавидел теплую погоду и даже в самые жаркие дни носил одежду с длинными рукавами, длинные брюки и перчатки из мягкой кожи. У него не было друзей, он почти не выходил из дому. Еще мама рассказала нам, что кожа у него на лице была странная – грубая и в морщинах и необычный голос – хриплый и глубокий, как будто у него сильная ангина или кашель.
В эти дни у нас произошло счастливое событие: Зара и Гаральд Сорен объявили о своей помолвке.
Зара сказала, что сначала это было чувство благодарности. Здоровье ее улучшалось, они проводили все больше времени вместе, и благодарность переросла в любовь. И хотя он был намного ее старше, все видели, что они очень подходят друг другу.
Зара не хотела назначать дату свадьбы, пока не вернется Роуз. Мы понимали, но чувствовали, что Роуз не захотела бы, чтобы Зара страдала из-за нее.
– Ей бы не понравилось, что ты откладываешь свое счастье, – сказал я Заре.
Она кивнула и ответила:
– А ты, Недди? Только скажи – и Гаральд устроит тебя к лучшим ученым в Бергене или даже в Тронхейме – не так уж это и далеко. То, что ты говоришь обо мне, относится и к тебе.
Зара была права. Я отложил отъезд из-за Роуз. Что, если она приедет навестить нас, а меня не будет?! Но ее письмо все изменило. Я серьезно подумывал о том, чтобы принять предложение Сорена.
Все решилось, когда Сорен убедил отца перевести мастерскую в Тронхейм. Город предлагал большой рынок для сбыта папиных карт, к тому же там можно было нанять новых работников. Вдобавок папа с Сореном договорились построить в Тронхейме печатную машину. В крупных городах газеты только начали появляться, и процветали. Сорен говорил, что настало время и для Тронхейма.
Но у меня были сомнения. В глубине души я чувствовал, что если мы переедем, то таким образом согласимся с тем, что Роуз не вернется никогда. Хотя умом я понимал, что она должна вернуться. Она где-то бродила и делала то, что нужно было сделать. Она всегда так поступала.
Роуз
Через полторы недели после разговора о белом медведе я заметила птицу. Сначала я не поняла, кто это. Я стояла у штурвала и, хотя было холодно, засыпала. Последние дни сильно похолодало, и на мне была надета вся одежда, которую я везла с собой. Тор сильно напился и спал. Только что рассвело. Я смотрела, как белая птица парила в синем небе. Она опускалась почти до воды и снова взмывала вверх. Белая птица прилетела с запада, она покружила над нами и направилась назад.
Потом я вспомнила: птица – значит, поблизости земля! Сколько раз Тор повторял это! Накануне он рассказал мне про викинга-исследователя, который потерялся в море и чуть не умер с голоду. А когда увидел чайку, то тут же обратился в христианство.
Я закричала:
– Тор!
Ответа не последовало. Поэтому я бросила штурвал и подошла к нему:
– Проснись, Тор! Я видела птицу.
Он открыл глаза и, хотя еще был пьян, умудрился сесть.
– Птица, а? Где?
Я объяснила, что она улетела в западном направлении.
– Неужели? – пробубнил он себе под нос. – Не может быть… – Лицо его исказилось от боли.
Схватив костыль, он побрел к штурвалу, приказав мне привести в порядок снасти, пока он изменяет направление. Он повернул нос корабля точно на запад и велел принести ему новую флягу с пивом. Я колебалась.
– Тащи сюда пиво, и поживее, не то я брошу тебя за борт!
Я решила не спорить и выполнила приказ. Я все время смотрела на запад, но к середине дня никаких признаков земли не заметила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Я знала, хоть мне никто этого и не говорил, что белый медведь с радостью променял бы удобную жизнь в заколдованном замке на целую гору сложностей.
Я продолжила втирать масло, а перед глазами стоял незнакомец, который раньше был белым медведем. И снова отчаяние сквозило в его взгляде. Я не могла сдержать слезы, и они ручьями потекли по лицу.
– Наверное, перетрудилась, а? – донеслись до меня слова Тора.
Я смахнула слезы и посмотрела на него: кружка с пивом в руке и насмешливое выражение лица.
– Конечно нет.
– Значит, солнце в глаза светило слишком долго, – саркастично продолжал он.
– Я кое-что вспомнила, – сказала я сухо и отвернулась. – Точнее, кое-кого.
Молчание. Потом:
– Прости меня. Я это зря, – неожиданно проговорил Тор.
Я удивленно на него посмотрела.
– Зачем ты плывешь в Сюрой? – вдруг спросил он. Первый раз за все это время он задал мне личный вопрос.
Я посмотрела на него и почему-то сказала правду. Наверное, из-за выражения его глаз. В них сверкнуло – только на секунду – что-то от взгляда Недди.
Я долго-долго рассказывала. Я ждала, что он начнет перебивать меня и недоверчиво смеяться. Но он молчал.
Я договорила и тяжело вздохнула. Пальцы безотчетно теребили серебряное колечко. Тор молчал.
– Необычный рассказ, – произнес он наконец.
Повисла пауза.
– Значит, ты отправилась на север, чтобы все исправить. Помочь белому медведю. Точнее, человеку, который был медведем.
Я кивнула.
– Мой дед как-то рассказывал, что однажды разговаривал с белым волком. Но тогда он был ужасно пьян, – ухмыльнулся Тор. – Видно, у меня его наследственность.
Я даже не улыбнулась.
– Я плавал на север, – продолжал Тор, глядя вдаль. – Севернее Норвегии. Видел на горизонте белую землю. Если на свете есть колдовство, то, полагаю, оно должно обитать на Крайнем Севере, там, куда люди не могут добраться.
Мы помолчали.
И когда Тор снова заговорил, я первый раз услышала, как он назвал меня по имени:
– И, Роуз, раз уж мы подняли этот парус, кнорр отвезет тебя на север. В конце концов, ты спасла мне жизнь. Это будет просто обычной вежливостью отвезти тебя туда, куда ты хочешь.
И мы оба рассмеялись.
Недди
Письмо Роуз удивило меня. Видимо, чем старше, тем серьезнее она становилась. Не сами слова, а тон сестры опечалил меня, как будто я потерял ее навсегда.
С того дня, как мама во всем созналась, они с отцом снова были вместе. Вдову Озиг выдворили с фермы, а отец перестал ездить в путешествия.
Когда пришло письмо, мы с отцом провели не один вечер, обсуждая, что делать. Несмотря на те отрывочные сведения, которые Роуз сообщила о себе, когда приходила домой, мы понятия не имели, где находится замок. Знали только, что нужно перебираться через большую воду. Наконец мы решили, что пока ничего предпринимать не будем. Мы верили Роуз и полагали, что она сумеет найти дорогу домой.
Мама согласилась с нами, хотя считала, что должна что-то делать, а не сидеть и ждать. Она сама попыталась разузнать что-нибудь про исчезнувшего торговца, того, кто продал ей свечу и кремень. Выяснилось, что приехал он с севера, ненавидел теплую погоду и даже в самые жаркие дни носил одежду с длинными рукавами, длинные брюки и перчатки из мягкой кожи. У него не было друзей, он почти не выходил из дому. Еще мама рассказала нам, что кожа у него на лице была странная – грубая и в морщинах и необычный голос – хриплый и глубокий, как будто у него сильная ангина или кашель.
В эти дни у нас произошло счастливое событие: Зара и Гаральд Сорен объявили о своей помолвке.
Зара сказала, что сначала это было чувство благодарности. Здоровье ее улучшалось, они проводили все больше времени вместе, и благодарность переросла в любовь. И хотя он был намного ее старше, все видели, что они очень подходят друг другу.
Зара не хотела назначать дату свадьбы, пока не вернется Роуз. Мы понимали, но чувствовали, что Роуз не захотела бы, чтобы Зара страдала из-за нее.
– Ей бы не понравилось, что ты откладываешь свое счастье, – сказал я Заре.
Она кивнула и ответила:
– А ты, Недди? Только скажи – и Гаральд устроит тебя к лучшим ученым в Бергене или даже в Тронхейме – не так уж это и далеко. То, что ты говоришь обо мне, относится и к тебе.
Зара была права. Я отложил отъезд из-за Роуз. Что, если она приедет навестить нас, а меня не будет?! Но ее письмо все изменило. Я серьезно подумывал о том, чтобы принять предложение Сорена.
Все решилось, когда Сорен убедил отца перевести мастерскую в Тронхейм. Город предлагал большой рынок для сбыта папиных карт, к тому же там можно было нанять новых работников. Вдобавок папа с Сореном договорились построить в Тронхейме печатную машину. В крупных городах газеты только начали появляться, и процветали. Сорен говорил, что настало время и для Тронхейма.
Но у меня были сомнения. В глубине души я чувствовал, что если мы переедем, то таким образом согласимся с тем, что Роуз не вернется никогда. Хотя умом я понимал, что она должна вернуться. Она где-то бродила и делала то, что нужно было сделать. Она всегда так поступала.
Роуз
Через полторы недели после разговора о белом медведе я заметила птицу. Сначала я не поняла, кто это. Я стояла у штурвала и, хотя было холодно, засыпала. Последние дни сильно похолодало, и на мне была надета вся одежда, которую я везла с собой. Тор сильно напился и спал. Только что рассвело. Я смотрела, как белая птица парила в синем небе. Она опускалась почти до воды и снова взмывала вверх. Белая птица прилетела с запада, она покружила над нами и направилась назад.
Потом я вспомнила: птица – значит, поблизости земля! Сколько раз Тор повторял это! Накануне он рассказал мне про викинга-исследователя, который потерялся в море и чуть не умер с голоду. А когда увидел чайку, то тут же обратился в христианство.
Я закричала:
– Тор!
Ответа не последовало. Поэтому я бросила штурвал и подошла к нему:
– Проснись, Тор! Я видела птицу.
Он открыл глаза и, хотя еще был пьян, умудрился сесть.
– Птица, а? Где?
Я объяснила, что она улетела в западном направлении.
– Неужели? – пробубнил он себе под нос. – Не может быть… – Лицо его исказилось от боли.
Схватив костыль, он побрел к штурвалу, приказав мне привести в порядок снасти, пока он изменяет направление. Он повернул нос корабля точно на запад и велел принести ему новую флягу с пивом. Я колебалась.
– Тащи сюда пиво, и поживее, не то я брошу тебя за борт!
Я решила не спорить и выполнила приказ. Я все время смотрела на запад, но к середине дня никаких признаков земли не заметила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67