И о том, что миссис Вири нашла следы осквернения церкви, мы тоже знаем не от нее самой, а от преподобного Вири.
Опираясь на логику Дэвида Юма и здравый смысл, давайте спросим себя, что более невероятно: то, что таинственные сатанисты могут проходить сквозь стены, или то, что странный старик вроде Вири может говорить неправду? Ответ очевиден: первое более невероятно, второе менее невероятно. Естественно, мы выбираем менее невероятную теорию: Вири солгал.
— А как же быть с загадочными самоубийствами? — спросил сэр Джон. — Одно дело — неподтвержденные свидетельства Вири, и совсем другое — заметка, опубликованная в газете…
— Да, — согласился Эйнштейн. — Есть еще некая газетная заметка, или нам кажется, что она есть. Скажите, откуда она появилась?
— Из инвернесского «Экспресса», — ответил Бэбкок.
— Не совсем, — сказал Эйнштейн. — Она появилась из кармана мистера Джорджа Сесила Джоунза. Только с его слов вы знаете, что эта заметка была вырезана из инвернесского «Экспресса». Кстати, когда Джоунз отправил своего секретаря купить газету, тот принес только один экземпляр. И действительно, зачем ему две одинаковых газеты? Вы положили к себе в карман вырезку, которую дал вам Джоунз, а на следующее утро увидели, что Вири читает ту же самую статью. Откуда взялась вторая газета? Вот то Чудесное Умножение, о котором я говорил. Объяснить его невозможно, то есть кто-то опять солгал. Почти все персонажи в этой истории каким-то образом связаны с издательским делом. Преподобный Вири и «Общество распространения религиозной истины» издали «Облака без воды» и, возможно, немало других, не менее занятных, книг. Джоунз и его братья по ордену издавали учебники для учеников «Золотой Зари». Кроули, как мы знаем, самостоятельно печатал свои книги. Любому из этой загадочной троицы не составило бы особого труда подделать газетную вырезку.
— О Боже! — потрясенно воскликнул Бэбкок. — Но я своими ушами слышал, как Вири говорил по телефону с инспектором Макинтошем из инвернесской полиции… То есть… Ну и глупец же я!
— Наконец-то, — сказал Эйнштейн. — Теперь вы все понимаете, не так ли? Вы слышали, как Вири говорил с кем-то в Инвернессе, позвонив по какому-то инвернесскому номеру, и вы предположили, что он разговаривает с инспектором полиции. Опять-таки, что кажется вам более невероятным: то, что произошла серия самоубийств, спровоцированных, — при этих словах он улыбнулся, — Матушкой-Гусыней, или то, что у Вири в Инвернессе был сообщник, с которым они инсценировали этот телефонный разговор? Ответ очевиден и в этом случае: версия с сообщником гораздо менее невероятна.
— Все это звучит весьма убедительно, — сказал Бэбкок. — Но мне все же трудно поверить в то, что Джоунз, Вири и Кроули действовали сообща.
— Мне тоже было трудно в это поверить, — сказал Эйнштейн, — пока вы не пересказали мне ваш с Джоунзом телефонный разговор, который состоялся в то утро, когда к вам приехал Вири. Меня поразили слова Джоунза: «Будьте осторожны, сэр Джон. Не забывайте о том, что горб Вири очень бросается в глаза». Откуда Джоунзу было знать, что Вири — горбун, если они никогда не встречались? Сначала я подумал, что вы могли сказать об этом Джоунзу в самом начале разговора, но потом вспомнил ваши слова о том, что Вири все время был рядом с вами. Вы, конечно же, слишком хорошо воспитаны для того, чтобы сказать в трубку «Да, кстати, он — горбун», когда этот горбун стоит прямо перед вами. Но тогда как, черт возьми, Джоунз об этом узнал? Это я назвал Случайной Телепатией. Лично я в нее не верю.
— Остается только одно правдоподобное объяснение: Джоунз и Вири с самого начала были сообщниками. Вири рассказывает вам, сначала в письмах, а потом и лично, несколько душераздирающих историй, которые должны напугать вас до чертиков, а Джоунз подсовывает вам фальшивую газетную вырезку, которая должна сделать россказни Вири более убедительными.
Эйнштейн на минуту прервался, чтобы раскурить трубку, затем продолжил:
— Если предположить, что Джоунз и Вири были сообщниками, в этом запутанном деле сразу же проясняются некоторые темные места. Я допускаю, что иногда число совпадений может расти с поразительной скоростью — особенно в системе отсчета человека, который настроен на их восприятие и считает их оккультными сигналами или предзнаменованиями. Однако в вашем рассказе, сэр Джон, совпадений чересчур много. Взять хотя бы то пугающее постоянство, с которым образы и ситуации из ваших снов и астральных видений — кстати, я считаю эти видения разновидностью снов, снами за несколько секунд до пробуждения, — проявлялись в вашей реальной жизни начиная с того момента, как вы впервые узнали о существовании Вири. И я спрашиваю себя: почему так много совпадений?
— На этот вопрос есть только один ответ, — сказал Эйнштейн. — Кроме вас, только один человек имел доступ к вашему «магическому дневнику». Только один человек читал его каждый месяц, якобы для того, чтобы руководить вашим духовным развитием. Только один человек мог помочь Вири вызвать у вас ощущение, что ваши кошмары становятся реальностью. И этот человек — Джордж Сесил Джоунз.
— Боже милостивый! — снова воскликнул Бэбкок.
— Вернемся к газетной вырезке, — продолжал Эйнштейн. — Если бы ее не было, у вас могли возникнуть сомнения в истинности этой истории, которая была известна вам только со слов Вири и очень напоминала классический роман ужасов. Таким образом, фальшивая вырезка была элементом хорошо продуманного плана, как и разговор с инспектором Макинтошем.
— Но, — возразил Бэбкок, — какими бы разумными ни были ваши доводы, мне все равно трудно поверить в то, что христианский священник, даже с раздвоением личности, мог помогать такому исчадию ада, как Кроули.
Эйнштейн усмехнулся.
— Давайте немного поразмышляем. Джойс предположил, что Артура Агнуса Вири никогда не существовало, и «Облака без воды» от начала и до конца написаны Чарльзом Вири. Что, если мы вывернем эту мысль наизнанку и предположим, что никогда не существовало Чарльза Вири, и «Облака без воды» написаны Артуром Ангусом Вири?
— Но ведь я своими глазами видел Чарльза Вири! — воскликнул Бэбкок.
— Если быть до конца точным, — сказал Эйнштейн. — вы переписывались и общались лично с человеком, который утверждал, что его зовут Чарльз Вири. Он был горбуном, а этот физический недостаток так сильно бросается в глаза, что практически целиком завладевает вашим вниманием при общении. Мало кто после разговора с горбуном может точно описать его внешность, так как горб производит очень сильное впечатление и мешает запомнить менее значительные детали — черты лица, рост, цвет волос. Тем не менее, вы запомнили одну очень интересную подробность и не раз о ней говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Опираясь на логику Дэвида Юма и здравый смысл, давайте спросим себя, что более невероятно: то, что таинственные сатанисты могут проходить сквозь стены, или то, что странный старик вроде Вири может говорить неправду? Ответ очевиден: первое более невероятно, второе менее невероятно. Естественно, мы выбираем менее невероятную теорию: Вири солгал.
— А как же быть с загадочными самоубийствами? — спросил сэр Джон. — Одно дело — неподтвержденные свидетельства Вири, и совсем другое — заметка, опубликованная в газете…
— Да, — согласился Эйнштейн. — Есть еще некая газетная заметка, или нам кажется, что она есть. Скажите, откуда она появилась?
— Из инвернесского «Экспресса», — ответил Бэбкок.
— Не совсем, — сказал Эйнштейн. — Она появилась из кармана мистера Джорджа Сесила Джоунза. Только с его слов вы знаете, что эта заметка была вырезана из инвернесского «Экспресса». Кстати, когда Джоунз отправил своего секретаря купить газету, тот принес только один экземпляр. И действительно, зачем ему две одинаковых газеты? Вы положили к себе в карман вырезку, которую дал вам Джоунз, а на следующее утро увидели, что Вири читает ту же самую статью. Откуда взялась вторая газета? Вот то Чудесное Умножение, о котором я говорил. Объяснить его невозможно, то есть кто-то опять солгал. Почти все персонажи в этой истории каким-то образом связаны с издательским делом. Преподобный Вири и «Общество распространения религиозной истины» издали «Облака без воды» и, возможно, немало других, не менее занятных, книг. Джоунз и его братья по ордену издавали учебники для учеников «Золотой Зари». Кроули, как мы знаем, самостоятельно печатал свои книги. Любому из этой загадочной троицы не составило бы особого труда подделать газетную вырезку.
— О Боже! — потрясенно воскликнул Бэбкок. — Но я своими ушами слышал, как Вири говорил по телефону с инспектором Макинтошем из инвернесской полиции… То есть… Ну и глупец же я!
— Наконец-то, — сказал Эйнштейн. — Теперь вы все понимаете, не так ли? Вы слышали, как Вири говорил с кем-то в Инвернессе, позвонив по какому-то инвернесскому номеру, и вы предположили, что он разговаривает с инспектором полиции. Опять-таки, что кажется вам более невероятным: то, что произошла серия самоубийств, спровоцированных, — при этих словах он улыбнулся, — Матушкой-Гусыней, или то, что у Вири в Инвернессе был сообщник, с которым они инсценировали этот телефонный разговор? Ответ очевиден и в этом случае: версия с сообщником гораздо менее невероятна.
— Все это звучит весьма убедительно, — сказал Бэбкок. — Но мне все же трудно поверить в то, что Джоунз, Вири и Кроули действовали сообща.
— Мне тоже было трудно в это поверить, — сказал Эйнштейн, — пока вы не пересказали мне ваш с Джоунзом телефонный разговор, который состоялся в то утро, когда к вам приехал Вири. Меня поразили слова Джоунза: «Будьте осторожны, сэр Джон. Не забывайте о том, что горб Вири очень бросается в глаза». Откуда Джоунзу было знать, что Вири — горбун, если они никогда не встречались? Сначала я подумал, что вы могли сказать об этом Джоунзу в самом начале разговора, но потом вспомнил ваши слова о том, что Вири все время был рядом с вами. Вы, конечно же, слишком хорошо воспитаны для того, чтобы сказать в трубку «Да, кстати, он — горбун», когда этот горбун стоит прямо перед вами. Но тогда как, черт возьми, Джоунз об этом узнал? Это я назвал Случайной Телепатией. Лично я в нее не верю.
— Остается только одно правдоподобное объяснение: Джоунз и Вири с самого начала были сообщниками. Вири рассказывает вам, сначала в письмах, а потом и лично, несколько душераздирающих историй, которые должны напугать вас до чертиков, а Джоунз подсовывает вам фальшивую газетную вырезку, которая должна сделать россказни Вири более убедительными.
Эйнштейн на минуту прервался, чтобы раскурить трубку, затем продолжил:
— Если предположить, что Джоунз и Вири были сообщниками, в этом запутанном деле сразу же проясняются некоторые темные места. Я допускаю, что иногда число совпадений может расти с поразительной скоростью — особенно в системе отсчета человека, который настроен на их восприятие и считает их оккультными сигналами или предзнаменованиями. Однако в вашем рассказе, сэр Джон, совпадений чересчур много. Взять хотя бы то пугающее постоянство, с которым образы и ситуации из ваших снов и астральных видений — кстати, я считаю эти видения разновидностью снов, снами за несколько секунд до пробуждения, — проявлялись в вашей реальной жизни начиная с того момента, как вы впервые узнали о существовании Вири. И я спрашиваю себя: почему так много совпадений?
— На этот вопрос есть только один ответ, — сказал Эйнштейн. — Кроме вас, только один человек имел доступ к вашему «магическому дневнику». Только один человек читал его каждый месяц, якобы для того, чтобы руководить вашим духовным развитием. Только один человек мог помочь Вири вызвать у вас ощущение, что ваши кошмары становятся реальностью. И этот человек — Джордж Сесил Джоунз.
— Боже милостивый! — снова воскликнул Бэбкок.
— Вернемся к газетной вырезке, — продолжал Эйнштейн. — Если бы ее не было, у вас могли возникнуть сомнения в истинности этой истории, которая была известна вам только со слов Вири и очень напоминала классический роман ужасов. Таким образом, фальшивая вырезка была элементом хорошо продуманного плана, как и разговор с инспектором Макинтошем.
— Но, — возразил Бэбкок, — какими бы разумными ни были ваши доводы, мне все равно трудно поверить в то, что христианский священник, даже с раздвоением личности, мог помогать такому исчадию ада, как Кроули.
Эйнштейн усмехнулся.
— Давайте немного поразмышляем. Джойс предположил, что Артура Агнуса Вири никогда не существовало, и «Облака без воды» от начала и до конца написаны Чарльзом Вири. Что, если мы вывернем эту мысль наизнанку и предположим, что никогда не существовало Чарльза Вири, и «Облака без воды» написаны Артуром Ангусом Вири?
— Но ведь я своими глазами видел Чарльза Вири! — воскликнул Бэбкок.
— Если быть до конца точным, — сказал Эйнштейн. — вы переписывались и общались лично с человеком, который утверждал, что его зовут Чарльз Вири. Он был горбуном, а этот физический недостаток так сильно бросается в глаза, что практически целиком завладевает вашим вниманием при общении. Мало кто после разговора с горбуном может точно описать его внешность, так как горб производит очень сильное впечатление и мешает запомнить менее значительные детали — черты лица, рост, цвет волос. Тем не менее, вы запомнили одну очень интересную подробность и не раз о ней говорили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81