Легкое дрожание его длинных крючковатых пальцев выдавало сильное волнение. Когда малуинец, с которого пот катился градом, закончил свое сообщение, Замбуко процедил сквозь зубы:
— Да, в самом деле… существование сокровищ, по-видимому, не внушает сомнений… Но зачем понадобилось Камильк-паше поступать таким образом?
Действительно, это было неясно.
— Зачем понадобилось?.. — повторил дядюшка Антифер. — Думаю, что… Но прежде всего, господин Замбуко, приходилось ли вам когда-либо, при каких-либо обстоятельствах быть причастным к жизни Камильк-паши?.. Ну, скажем, оказать ему какую-нибудь услугу?..
— Разумеется… и даже очень большую.
— Когда и по какому поводу?
— Когда он, живя в Каире, решил реализовать свое состояние. В это время и я жил в Каире…
— Так… Это понятно… Он хотел, чтобы при вскрытии сокровищ встретились те два человека, которых он хотел отблагодарить… вы… и я, поскольку мой отец умер…
— А почему вы полагаете, что не может быть еще и других? — задал ему провокационный вопрос банкир.
— Не говорите мне этого! — вскричал дядюшка Антифер и с такой силой хватил кулаком по столу, что тот зашатался. — Довольно!.. Довольно и того, что нас двое!..
— Вы правы, — подтвердил Замбуко. — Но объясните, пожалуйста, почему вас сопровождает во время поисков этот нотариус из Александрии?
— По одной из статей завещания ему полагается вознаграждение с непременным условием, что он будет присутствовать при разделе наследства — после того как сокровища выкопают из земли.
— Какое же вознаграждение?
— Один процент.
— Один на сто!.. Ах, мошенник!
— Мошенник! Именно мошенник! — воскликнул дядюшка Антифер. — И поверьте — я ему это уже сказал!
На этой оценке Бен-Омара оба сонаследника полностью сошлись во взглядах, и каким бы равнодушным ни прикидывался Замбуко, он не сумел сдержать крик сердца.
— Теперь, — сказал малуинец, — вы в курсе дела, и, я думаю, разумнее всего будет, если мы не будем прибегать ни к каким уловкам.
На лице банкира ничего не отразилось.
— У меня есть цифры новой долготы, обнаруженной на острове номер один, — продолжал дядюшка Антифер, — а вам известна широта острова номер два.
— Да, — неохотно признался Замбуко.
— Так почему же, когда я пришел к вам и назвал свое имя, вы притворились, будто ничего не знаете об этой истории?
— Очень просто: не могу же я откровенничать с первым встречным… А вдруг вы бы оказались самозванцем — извините меня, господин Антифер! Я хотел сперва убедиться… Но раз у вас есть документ, который предписывает вам вступить со мной в переговоры…
— Да, есть.
— Покажите.
— Погодите, господин Замбуко! Даром ничего не дают!.. У вас есть письмо Камильк-паши?
— Есть.
— Очень хорошо. Письмо — за документ… Обмен должен быть честным и взаимным.
— Согласен! — ответил банкир.
И, направившись к несгораемому шкафу, он начал отпирать его секретные замки, но так медленно, что дядюшка Антифер еле сдерживал свою ярость.
Чем объяснить такое поведение банкира? Не надеялся ли он выманить у малуинца хитростью его секрет, как это попытался уже однажды сделать Бен-Омар?
Нет, никоим образом! Такая вещь невозможна, когда имеешь дело с человеком, твердо решившим продать свой товар за наличные деньги. У банкира был свой план, который он давно уже лелеял и тщательно обдумал со всех сторон. В случае удачи миллионы Камильк-паши остались бы в семье Замбуко, иначе говоря — в руках у самого банкира. Для выполнения этого плана требовалось только одно условие: чтобы сонаследник оказался вдовцом или холостяком.
И вот, когда уже оставалось открыть последний замок, банкир обернулся и спросил слегка дрожащим голосом:
— Вы женаты?
— Нет, господин Замбуко, не женат, с чем и поздравляю себя каждое утро и каждый вечер.
Последняя часть ответа заставила банкира нахмуриться, но тем не менее он вновь принялся за прерванное дело.
Разве у Замбуко была семья? Да, и в Тунисе никто об этом не подозревал. Правда, семья его, как мы уже говорили, состояла из одной сестры. Мадемуазель Талисма Замбуко жила в Мальте на ту скромную пенсию, которую посылал ей брат. Только вот что необходимо добавить — она там жила уже сорок семь лет, без малого полвека! Ей никогда не представлялся случай выйти замуж, во-первых, потому, что она оставляла многого желать в отношении красоты, ума, характера и состояния, и, во-вторых, потому, что брат не позаботился найти ей мужа, а женихи, по-видимому, и не думали появляться сами.
И все же Замбуко твердо рассчитывал: когда-нибудь его сестра выйдет замуж. За кого, о боже?.. Ну, хотя бы за этого Антифера, появление которого он ждал уже двадцать лет и который в том случае, если он вдов или холост, осуществит желание старой девы выйти замуж. Если брак состоится, миллионы останутся в семье, и мадемуазель Талисма Замбуко ничего не потеряет, прождав столько времени. Само собой разумеется, раз она находится в полной зависимости от брата, она выйдет с закрытыми глазами за любого человека, по его выбору.
Но согласится ли малуинец закрыть свои глаза и жениться на этой мальтийской древности? Банкир не сомневался в этом, так как считал себя хозяином положения: он предложит сонаследнику те условия, которые устраивают его, Замбуко. К тому же моряки и не имеют права быть разборчивыми, — так, по крайней мере, думал банкир.
Ах! Несчастный Пьер-Серван-Мало, на какую галеру ты попал!.. note 151 Ты предпочел бы прогуляться по Рансу на борту «Прекрасной Амелии», на габаре твоего друга Трегомена, в те времена, когда она существовала!
Теперь становится понятным, почему банкир вел такую игру. Нельзя было придумать ничего проще и вместе с тем ничего остроумнее. Он отдаст широту только в обмен на жизнь дядюшки Антифера, мы хотим сказать — на жизнь, скованную нерасторжимыми цепями брака с мадемуазель Талисмой Замбуко.
И, вместо того чтобы сделать последний поворот ключом и вынуть письмо Камильк-паши из несгораемого шкафа, банкир внезапно передумал и снова сел за стол.
Глаза дядюшки Антифера метали двойные молнии — такие явления бывают в метеорологии, когда воздушное пространство перенасыщено электричеством.
— Чего вы ждете? — спросил он.
— Я размышляю об одной вещи, — ответил банкир.
— О какой, позвольте спросить?
— Как по-вашему, в этом деле наши права абсолютно равны?
— Конечно, равны!
— Я… я этого не думаю.
— Почему?
— Потому что услугу паше оказал ваш отец, а не вы, тогда как я… я оказал лично…
Дядюшка Антифер прервал его, и удар грома, возвещенный двойной молнией, разразился наконец.
— Ах так! Вы что же, господин Замбуко, думаете издеваться над капитаном каботажного плавания? Разве права моего отца не являются моими правами, если я — его единственный наследник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Да, в самом деле… существование сокровищ, по-видимому, не внушает сомнений… Но зачем понадобилось Камильк-паше поступать таким образом?
Действительно, это было неясно.
— Зачем понадобилось?.. — повторил дядюшка Антифер. — Думаю, что… Но прежде всего, господин Замбуко, приходилось ли вам когда-либо, при каких-либо обстоятельствах быть причастным к жизни Камильк-паши?.. Ну, скажем, оказать ему какую-нибудь услугу?..
— Разумеется… и даже очень большую.
— Когда и по какому поводу?
— Когда он, живя в Каире, решил реализовать свое состояние. В это время и я жил в Каире…
— Так… Это понятно… Он хотел, чтобы при вскрытии сокровищ встретились те два человека, которых он хотел отблагодарить… вы… и я, поскольку мой отец умер…
— А почему вы полагаете, что не может быть еще и других? — задал ему провокационный вопрос банкир.
— Не говорите мне этого! — вскричал дядюшка Антифер и с такой силой хватил кулаком по столу, что тот зашатался. — Довольно!.. Довольно и того, что нас двое!..
— Вы правы, — подтвердил Замбуко. — Но объясните, пожалуйста, почему вас сопровождает во время поисков этот нотариус из Александрии?
— По одной из статей завещания ему полагается вознаграждение с непременным условием, что он будет присутствовать при разделе наследства — после того как сокровища выкопают из земли.
— Какое же вознаграждение?
— Один процент.
— Один на сто!.. Ах, мошенник!
— Мошенник! Именно мошенник! — воскликнул дядюшка Антифер. — И поверьте — я ему это уже сказал!
На этой оценке Бен-Омара оба сонаследника полностью сошлись во взглядах, и каким бы равнодушным ни прикидывался Замбуко, он не сумел сдержать крик сердца.
— Теперь, — сказал малуинец, — вы в курсе дела, и, я думаю, разумнее всего будет, если мы не будем прибегать ни к каким уловкам.
На лице банкира ничего не отразилось.
— У меня есть цифры новой долготы, обнаруженной на острове номер один, — продолжал дядюшка Антифер, — а вам известна широта острова номер два.
— Да, — неохотно признался Замбуко.
— Так почему же, когда я пришел к вам и назвал свое имя, вы притворились, будто ничего не знаете об этой истории?
— Очень просто: не могу же я откровенничать с первым встречным… А вдруг вы бы оказались самозванцем — извините меня, господин Антифер! Я хотел сперва убедиться… Но раз у вас есть документ, который предписывает вам вступить со мной в переговоры…
— Да, есть.
— Покажите.
— Погодите, господин Замбуко! Даром ничего не дают!.. У вас есть письмо Камильк-паши?
— Есть.
— Очень хорошо. Письмо — за документ… Обмен должен быть честным и взаимным.
— Согласен! — ответил банкир.
И, направившись к несгораемому шкафу, он начал отпирать его секретные замки, но так медленно, что дядюшка Антифер еле сдерживал свою ярость.
Чем объяснить такое поведение банкира? Не надеялся ли он выманить у малуинца хитростью его секрет, как это попытался уже однажды сделать Бен-Омар?
Нет, никоим образом! Такая вещь невозможна, когда имеешь дело с человеком, твердо решившим продать свой товар за наличные деньги. У банкира был свой план, который он давно уже лелеял и тщательно обдумал со всех сторон. В случае удачи миллионы Камильк-паши остались бы в семье Замбуко, иначе говоря — в руках у самого банкира. Для выполнения этого плана требовалось только одно условие: чтобы сонаследник оказался вдовцом или холостяком.
И вот, когда уже оставалось открыть последний замок, банкир обернулся и спросил слегка дрожащим голосом:
— Вы женаты?
— Нет, господин Замбуко, не женат, с чем и поздравляю себя каждое утро и каждый вечер.
Последняя часть ответа заставила банкира нахмуриться, но тем не менее он вновь принялся за прерванное дело.
Разве у Замбуко была семья? Да, и в Тунисе никто об этом не подозревал. Правда, семья его, как мы уже говорили, состояла из одной сестры. Мадемуазель Талисма Замбуко жила в Мальте на ту скромную пенсию, которую посылал ей брат. Только вот что необходимо добавить — она там жила уже сорок семь лет, без малого полвека! Ей никогда не представлялся случай выйти замуж, во-первых, потому, что она оставляла многого желать в отношении красоты, ума, характера и состояния, и, во-вторых, потому, что брат не позаботился найти ей мужа, а женихи, по-видимому, и не думали появляться сами.
И все же Замбуко твердо рассчитывал: когда-нибудь его сестра выйдет замуж. За кого, о боже?.. Ну, хотя бы за этого Антифера, появление которого он ждал уже двадцать лет и который в том случае, если он вдов или холост, осуществит желание старой девы выйти замуж. Если брак состоится, миллионы останутся в семье, и мадемуазель Талисма Замбуко ничего не потеряет, прождав столько времени. Само собой разумеется, раз она находится в полной зависимости от брата, она выйдет с закрытыми глазами за любого человека, по его выбору.
Но согласится ли малуинец закрыть свои глаза и жениться на этой мальтийской древности? Банкир не сомневался в этом, так как считал себя хозяином положения: он предложит сонаследнику те условия, которые устраивают его, Замбуко. К тому же моряки и не имеют права быть разборчивыми, — так, по крайней мере, думал банкир.
Ах! Несчастный Пьер-Серван-Мало, на какую галеру ты попал!.. note 151 Ты предпочел бы прогуляться по Рансу на борту «Прекрасной Амелии», на габаре твоего друга Трегомена, в те времена, когда она существовала!
Теперь становится понятным, почему банкир вел такую игру. Нельзя было придумать ничего проще и вместе с тем ничего остроумнее. Он отдаст широту только в обмен на жизнь дядюшки Антифера, мы хотим сказать — на жизнь, скованную нерасторжимыми цепями брака с мадемуазель Талисмой Замбуко.
И, вместо того чтобы сделать последний поворот ключом и вынуть письмо Камильк-паши из несгораемого шкафа, банкир внезапно передумал и снова сел за стол.
Глаза дядюшки Антифера метали двойные молнии — такие явления бывают в метеорологии, когда воздушное пространство перенасыщено электричеством.
— Чего вы ждете? — спросил он.
— Я размышляю об одной вещи, — ответил банкир.
— О какой, позвольте спросить?
— Как по-вашему, в этом деле наши права абсолютно равны?
— Конечно, равны!
— Я… я этого не думаю.
— Почему?
— Потому что услугу паше оказал ваш отец, а не вы, тогда как я… я оказал лично…
Дядюшка Антифер прервал его, и удар грома, возвещенный двойной молнией, разразился наконец.
— Ах так! Вы что же, господин Замбуко, думаете издеваться над капитаном каботажного плавания? Разве права моего отца не являются моими правами, если я — его единственный наследник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95