Родные стали бояться, как бы дядюшка не заболел.
Его единственным каждодневным занятием стало ходить на вокзал к прибытию поездов и на набережную Силлон — встречать пассажирские пароходы. Он шагал взад и вперед то по платформе, то по пристани, высматривая в толпе приезжих какую-нибудь экзотическую фигуру, какого-нибудь чужеземца, могущего сойти за вестника Камильк-паши. Вернее всего, это будет египтянин, а может быть, и армянин… Но так или иначе — человек восточного типа, выделяющийся необычной внешностью, костюмом или акцентом; он обратится к комиссионеру, спросит у него адрес Пьера-Сервана-Мало Антифера… Нет! Не было никого, никого, кто хотя бы отдаленно походил на такого человека… Бретонцев, нормандцев, даже англичан и норвежцев хоть отбавляй, но путешественника с Ближнего Востока, мальтийца или левантийца, не было и в помине.
9 февраля после завтрака, за которым он разжимал губы только для еды и питья, дядюшка Антифер отправился в свой обычный поход, напоминая Диогена note 64, вышедшего на поиски человека. И если у дядюшки, в отличие от великого древнего философа, не было с собой зажженного, несмотря на ясный день, фонаря, то зато он обладал парой хороших зорких глаз, способных издали распознать человека, которого он ожидал с таким нетерпением!
Антифер миновал узкие городские улицы, вымощенные острым булыжником, застроенные высокими гранитными домами; спустился по улице Бей к скверу Дюге-Труэн, проверил время по часам на башне супрефектуры, повернул к площади Шатобриана, обогнул беседку, образуемую ветвями безлистного платана, и, пройдя через отверстие, выдолбленное в каменной ограде, очутился на набережной Силлон.
Тут дядюшка Антифер остановился, взглянул направо, потом налево, посмотрел вперед, потом назад, не выпуская изо рта дымящейся трубки и делая непрерывно глубокие затяжки. Все встречные приветствовали его, так как в Сен-Мало он был заметным лицом и пользовался уважением и почетом в городе. Но он был так поглощен своей навязчивой идеей и стал до того рассеянным, что едва отвечал на поклоны.
В порту скопилось много судов — парусных и паровых, бригов, шхун, люгеров note 65, рыбачьих лодок и баркасов.
Было время отлива, и пришлось бы ждать не меньше двух или трех часов, пока, по знаку морского семафора, суда войдут в гавань.
Дядюшка Антифер решил, что разумнее всего пойти к вокзалу и там дожидаться прибытия экспресса. А вдруг сегодня, после стольких недель, ему наконец повезет?..
Как часто человек выбирает ложный путь! Дядюшка Антифер, внимательно разглядывая прохожих, не заметил, что вот уже минут двадцать за ним по пятам следовал какой-то человек, и человек этот действительно заслуживал внимания.
Это был иноземец в ярко-красной феске с черной кистью, в длинном глухом сюртуке, застегнутом на все пуговицы до самого подбородка, в широких шароварах, доходивших до самых туфель — свободных остроносых шлепанцев. Этот субъект был далеко не молод — лет шестидесяти, шестидесяти пяти. Шел он, слегка сгорбившись, скрестив на груди длинные, костлявые руки. Неизвестно, был ли он долгожданным левантийцем, но, без сомнения, он явился из стран, омываемых восточной частью Средиземного моря, — либо из Египта, либо из Сирии, либо из Турции…
Словом, иноземец следовал за дядюшкой Антифером с каким-то нерешительным видом: то он, казалось, готов был остановить его, то останавливался сам, словно боясь совершить оплошность.
Наконец на углу набережной он ускорил шаги, обогнал дядюшку Антифера и так быстро повернулся, что оба столкнулись нос к носу.
— Черт вас побери… ротозей вы этакий!.. — вскричал дядюшка Антифер, едва не сбитый с ног.
Но тут же, протерев глаза и защитив их рукою от солнца, он оглядел незнакомца с головы до ног, и слова посыпались у него изо рта, как пули из револьвера:
— Позвольте!.. А!.. О?.. Он?.. Да неужели… Ну конечно, он!.. Вестник двойного «К»!..
Если это и в самом деле был посланец паши, то, надо признаться, выглядел он не слишком привлекательно. Его бритое лицо, морщинистые щеки, крючковатый нос, оттопыренные уши, тонкие губы, острый подбородок, бегающие глазки, лицо цвета перезрелого лимона и вся его тщедушная фигура, казалось, дышали коварством и не внушали никакого доверия.
— Не имею ли я чести говорить с господином Антифером, как мне только что сказал один услужливый матрос? — произнес он на ужасающе ломаном французском языке, настолько ломаном, что воспроизводить его нет никакой возможности. Впрочем, речь его была понятна даже бретонцу.
— Антифер Пьер-Серван-Мало! — последовал ответ. — А вы?
— Бен-Омар.
— Египтянин?..
— Нотариус из Александрии. Остановился в гостинице «Унион» на улице Пуассоннери.
Нотариус в красной феске! Очевидно, в восточных странах нотариусы не нуждаются в белом галстуке, черном костюме и золотых очках, без которых не может обойтись даже обыкновенный письмоводитель во французской нотариальной конторе! Впрочем, удивляться следовало уже и тому, что среди подданных фараона вообще встречаются нотариусы!
Дядюшка Антифер нисколько не сомневался, что перед ним действительно предстал, как мессия note 66, таинственный вестник с долгожданной долготой, неизбежный приход которого был возвещен двадцать лет назад письмом Камильк-паши!
Но, вместо того чтобы закусить удила и понестись во всю прыть (чего можно было от него ожидать), вместо того чтобы засыпать Бей-Омара вопросами, дядюшка Антифер, быстро овладев собой, предоставил иноземцу возможность высказаться первому — выражение коварства на лице этой живой мумии побуждало к осторожности.
Жильдас Трегомен никогда бы не поверил, что его вспыльчивый друг способен на такое благоразумие.
— Итак, чем я могу быть вам полезен, господин Бен-Омар? — спросил дядюшка Антифер, внимательно оглядывая смущенно топтавшегося перед ним египтянина.
— Я хотел бы побеседовать с вами, господин Антифер.
— Не пожелаете ли вы говорить у меня дома?
— Нет… предпочтительнее было бы в таком месте, где нас никто не услышит.
— Значит, это тайна?
— И да и нет… Скорее, коммерческая сделка.
Дядюшка Антифер вздрогнул. Все ясно: если этот человек привез ему долготу, то он не хочет отдать ее даром. А между тем в письме, подписанном двойным «К», не говорилось ни о каком торге.
«Внимание! — сказал он себе. — Держись за руль и не дрейфуй!» note 67
Затем, обратившись к собеседнику, он указал ему на пустынный уголок гавани:
— Идемте туда. Там мы сможем поговорить с глазу на глаза о самых секретных вещах. Но только скорей, потому что ветер так и режет лицо!
Нужно было пройти не больше двадцати шагов. На судах, ошвартовавшихся у набережной, не было ни души. И только таможенный надсмотрщик прохаживался на расстоянии полукабельтова от дядюшки Антифера и нотариуса из Александрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Его единственным каждодневным занятием стало ходить на вокзал к прибытию поездов и на набережную Силлон — встречать пассажирские пароходы. Он шагал взад и вперед то по платформе, то по пристани, высматривая в толпе приезжих какую-нибудь экзотическую фигуру, какого-нибудь чужеземца, могущего сойти за вестника Камильк-паши. Вернее всего, это будет египтянин, а может быть, и армянин… Но так или иначе — человек восточного типа, выделяющийся необычной внешностью, костюмом или акцентом; он обратится к комиссионеру, спросит у него адрес Пьера-Сервана-Мало Антифера… Нет! Не было никого, никого, кто хотя бы отдаленно походил на такого человека… Бретонцев, нормандцев, даже англичан и норвежцев хоть отбавляй, но путешественника с Ближнего Востока, мальтийца или левантийца, не было и в помине.
9 февраля после завтрака, за которым он разжимал губы только для еды и питья, дядюшка Антифер отправился в свой обычный поход, напоминая Диогена note 64, вышедшего на поиски человека. И если у дядюшки, в отличие от великого древнего философа, не было с собой зажженного, несмотря на ясный день, фонаря, то зато он обладал парой хороших зорких глаз, способных издали распознать человека, которого он ожидал с таким нетерпением!
Антифер миновал узкие городские улицы, вымощенные острым булыжником, застроенные высокими гранитными домами; спустился по улице Бей к скверу Дюге-Труэн, проверил время по часам на башне супрефектуры, повернул к площади Шатобриана, обогнул беседку, образуемую ветвями безлистного платана, и, пройдя через отверстие, выдолбленное в каменной ограде, очутился на набережной Силлон.
Тут дядюшка Антифер остановился, взглянул направо, потом налево, посмотрел вперед, потом назад, не выпуская изо рта дымящейся трубки и делая непрерывно глубокие затяжки. Все встречные приветствовали его, так как в Сен-Мало он был заметным лицом и пользовался уважением и почетом в городе. Но он был так поглощен своей навязчивой идеей и стал до того рассеянным, что едва отвечал на поклоны.
В порту скопилось много судов — парусных и паровых, бригов, шхун, люгеров note 65, рыбачьих лодок и баркасов.
Было время отлива, и пришлось бы ждать не меньше двух или трех часов, пока, по знаку морского семафора, суда войдут в гавань.
Дядюшка Антифер решил, что разумнее всего пойти к вокзалу и там дожидаться прибытия экспресса. А вдруг сегодня, после стольких недель, ему наконец повезет?..
Как часто человек выбирает ложный путь! Дядюшка Антифер, внимательно разглядывая прохожих, не заметил, что вот уже минут двадцать за ним по пятам следовал какой-то человек, и человек этот действительно заслуживал внимания.
Это был иноземец в ярко-красной феске с черной кистью, в длинном глухом сюртуке, застегнутом на все пуговицы до самого подбородка, в широких шароварах, доходивших до самых туфель — свободных остроносых шлепанцев. Этот субъект был далеко не молод — лет шестидесяти, шестидесяти пяти. Шел он, слегка сгорбившись, скрестив на груди длинные, костлявые руки. Неизвестно, был ли он долгожданным левантийцем, но, без сомнения, он явился из стран, омываемых восточной частью Средиземного моря, — либо из Египта, либо из Сирии, либо из Турции…
Словом, иноземец следовал за дядюшкой Антифером с каким-то нерешительным видом: то он, казалось, готов был остановить его, то останавливался сам, словно боясь совершить оплошность.
Наконец на углу набережной он ускорил шаги, обогнал дядюшку Антифера и так быстро повернулся, что оба столкнулись нос к носу.
— Черт вас побери… ротозей вы этакий!.. — вскричал дядюшка Антифер, едва не сбитый с ног.
Но тут же, протерев глаза и защитив их рукою от солнца, он оглядел незнакомца с головы до ног, и слова посыпались у него изо рта, как пули из револьвера:
— Позвольте!.. А!.. О?.. Он?.. Да неужели… Ну конечно, он!.. Вестник двойного «К»!..
Если это и в самом деле был посланец паши, то, надо признаться, выглядел он не слишком привлекательно. Его бритое лицо, морщинистые щеки, крючковатый нос, оттопыренные уши, тонкие губы, острый подбородок, бегающие глазки, лицо цвета перезрелого лимона и вся его тщедушная фигура, казалось, дышали коварством и не внушали никакого доверия.
— Не имею ли я чести говорить с господином Антифером, как мне только что сказал один услужливый матрос? — произнес он на ужасающе ломаном французском языке, настолько ломаном, что воспроизводить его нет никакой возможности. Впрочем, речь его была понятна даже бретонцу.
— Антифер Пьер-Серван-Мало! — последовал ответ. — А вы?
— Бен-Омар.
— Египтянин?..
— Нотариус из Александрии. Остановился в гостинице «Унион» на улице Пуассоннери.
Нотариус в красной феске! Очевидно, в восточных странах нотариусы не нуждаются в белом галстуке, черном костюме и золотых очках, без которых не может обойтись даже обыкновенный письмоводитель во французской нотариальной конторе! Впрочем, удивляться следовало уже и тому, что среди подданных фараона вообще встречаются нотариусы!
Дядюшка Антифер нисколько не сомневался, что перед ним действительно предстал, как мессия note 66, таинственный вестник с долгожданной долготой, неизбежный приход которого был возвещен двадцать лет назад письмом Камильк-паши!
Но, вместо того чтобы закусить удила и понестись во всю прыть (чего можно было от него ожидать), вместо того чтобы засыпать Бей-Омара вопросами, дядюшка Антифер, быстро овладев собой, предоставил иноземцу возможность высказаться первому — выражение коварства на лице этой живой мумии побуждало к осторожности.
Жильдас Трегомен никогда бы не поверил, что его вспыльчивый друг способен на такое благоразумие.
— Итак, чем я могу быть вам полезен, господин Бен-Омар? — спросил дядюшка Антифер, внимательно оглядывая смущенно топтавшегося перед ним египтянина.
— Я хотел бы побеседовать с вами, господин Антифер.
— Не пожелаете ли вы говорить у меня дома?
— Нет… предпочтительнее было бы в таком месте, где нас никто не услышит.
— Значит, это тайна?
— И да и нет… Скорее, коммерческая сделка.
Дядюшка Антифер вздрогнул. Все ясно: если этот человек привез ему долготу, то он не хочет отдать ее даром. А между тем в письме, подписанном двойным «К», не говорилось ни о каком торге.
«Внимание! — сказал он себе. — Держись за руль и не дрейфуй!» note 67
Затем, обратившись к собеседнику, он указал ему на пустынный уголок гавани:
— Идемте туда. Там мы сможем поговорить с глазу на глаза о самых секретных вещах. Но только скорей, потому что ветер так и режет лицо!
Нужно было пройти не больше двадцати шагов. На судах, ошвартовавшихся у набережной, не было ни души. И только таможенный надсмотрщик прохаживался на расстоянии полукабельтова от дядюшки Антифера и нотариуса из Александрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95