Нет, вряд ли милостыню, раз он живет на Парк-авеню, скорее действительно плату. Так можно заработать неплохие деньги. А может, у него такая яркая внешность, что он собирает толпу, где бы ни появился.
Джейн показалось, что пора призвать присутствующих к порядку.
— Генри, — сказала она, — собери свои мысли. Это надо прекратить, иначе у нас случится размягчение мозгов.
— Птичьи яйца? Автографы? Окурки?
— Я сказала «прекратить».
— Просто пытаюсь помочь.
— Не надо. Что-нибудь еще передать Алджи?
— Нет, только мое проклятие.
— Тогда я побежала. Ты правда собираешься есть эту яичницу?
— Конечно. А ты думаешь, я хочу вставить ее в рамку?
— Я бы не рискнула. Похоже на малоизвестную азиатскую отраву. До свидания. Вернусь поездом в три тридцать.
2
Мон Репо, Берберри-род, Велли-филдс, куда направлялась Джейн — один из множества особнячков в этом чудесном предместье. Всякий, заглянувший в окно гостевой спальни, увидел бы на кровати — хотя время приближалось к одиннадцати — возлежащую фигуру ее брата, Алджернона.
Алджи был долговяз и, при всей неустроенности своих дел, постоянно весел, что нравилось даже тем из его друзей, к чьей помощи он прибегал. Они, возможно, сожалели, что Алджи не следует поэту Лонгфелло в вопросах реальности и жизненного подвига, но никто не мог отрицать, что с ним не соскучишься.
Подобно Абу бен Адему, он любил людей, за исключением одного — Лайонела Грина, с которым (не иначе как в припадке безумия, по мнению Алджи) обручилась его сестра, — и в эту самую минуту размышлял, как же любит своего старого однокашника Билла Харди. Без сомнения, Билл поступил, как настоящий друг, пустив его к себе, и со временем, как только Алджи разбогатеет (а это несомненно случится скоро), будет вознагражден сторицей. Скупердяем Алджи Мартин не был. Если он не раздавал кошельки с золотом направо и налево, то лишь по одной досадной причине — несмотря на обилие идей и планов, с кошельками у него пока было не густо.
В коридоре раздались быстрые шаги. Дверь отворилась, и вошел человек, о котором Алджи только что размышлял.
Раздавая свои дары, Природа склонна шутить, и Билл Харди пал жертвой ее извращенного юмора. Такой приятный молодой человек мог бы по праву иметь приятную внешность. Ему бы следовало быть круглым, розовощеким и сияющим. Вместо этого он настолько походил на героя гангстерского фильма, что вполне мог ввести в заблуждение матерого режиссера. Впервые видя Билла, вы не думали: «Вот идет молодой человек с золотым сердцем», нет, вам вспоминались обрезы и гранаты. Только когда он улыбался, вы осознавали, что напрасно сочли его одним из десяти самых опасных преступников Америки.
Сейчас он улыбался. Он вообще часто улыбался в последние дни, и не без причины. Солидное наследство всегда взбадривает, а именно такое счастье недавно свалилось на Билла, и перед ним открылись новые перспективы.
— Проснулся-таки, — сказал он.
— Только что глаза разлепил. Однако жизнь потихоньку возвращается. Ты в стольный град?
— Да.
— Не предлагаю поехать с тобой. Надо кое-что обмозговать, а мне лучше всего думается в горизонтальном положении. На работу?
— Нет, к поверенному.
— А, конечно. Насчет наследства. Сонная мгла еще не совсем рассеялась пред моими очами, не то бы я сразу вспомнил, что ты отхватил куш. Подписывать бумаги, да?
— Целую кучу.
— Смотри, чтобы этот гад чего-нибудь тебе не подсунул.
— Буду смотреть.
— За адвокатами нужен глаз да глаз. Твой, я надеюсь, более-менее честный?
— В тюрьме пока, вроде, не сидел.
— Отлично. Превосходно. Когда ты получишь денежки?
— Со дня на день.
— И сколько?
— Восемь сотен в год.
— Придумал, что с ними делать?
— Куплю дом в деревне и буду писать.
— Мм.
— Что-то не так?
Алджи задумался.
— Не то чтобы совсем, — сказал он, — но лучше бы ты доверил мне свой капитал, а я бы удвоил, если бы не утроил его в несколько недель. Меня распирает от замыслов. Взять хоть Вэлли-филдс. С тех самых пор, как ты приютил меня под своим кровом, я много думаю о жизни в предместье, и набрел на то, что можно назвать аспектом садовых оград. У каждого дома — садик, у каждого садика — ограда. Рано или поздно юноша из дома А видит за оградой девушку из дома Б. Согласен?
— Такие случаи известны.
— И что потом? Он говорит: «Чудесный денек», она отвечает: «Замечательный». Он выражает надежду, что погода подержится, она соглашается. Пока все хорошо, но дальше дело стопорится. Оба в растерянности, не знают, что говорить, и тут появляемся мы.
— Мы?
— Я предполагаю, что ты будешь финансировать начинание.
— Какое начинание?
— Очень простое. Даем объявление в местную газету, что готовы за небольшую мзду консультировать в сердечных делах, и говорим юноше, как быть дальше. Мы направляем его шаги, предупреждаем о ловушках. Девушку тоже направляем. Разрешаем все ее маленькие затруднения. Подавать ли руку или кивать при расставании с джентльменом, с которым она только что познакомилась. Может ли джентльмен подарить даме фунт шоколада, или это будет расценено как нечто большее? Должна ли присутствовать мать? Говорить «мистер Джонс — мисс Смит» или «мисс Смит — мистер Джонс», когда представляешь друзей? И должен ли мистер Джонс ответить: «Чрезвычайно рад знакомству» или «Ба! Какие девушки!» Все это удовольствие будет стоит полгинеи, без подоходного налога, потому что плату мы будем взимать через почтовые переводы. А начальные вложения не больше сотни. Ты еще не вытащил чековую книжку и авторучку?
— Не вытащил.
— Я тебя не вдохновил?
— Нет.
Алджи вздохнул.
— Где дух предприимчивости? Тебе, мой друг, недостает умения смотреть в будущее. Какая ирония, что ты, при полном отсутствии предпринимательской жилки, получишь все эти тысячи, а я, которому для первого толчка хватило бы малой толики твоих богатств — ничего. Видимо, такова жизнь. Ладно, Билл, не буду задерживать. Пока тебя не будет, я хорошенько пораскину мозгами и к твоему возвращению придумаю, как учетверить капитал. Я слышал: один подходил на улице к хорошо одетым субъектам и шептал им на ухо: «Я знаю вашу тайну», справедливо полагая, что каждому процветающему субъекту есть что скрывать. И те, виновато вздрогнув, тут же от него откупались. Думаю, он неплохо зарабатывал. Впрочем, вероятно, строгий ревнитель нравственности найдет здесь некоторый изъян. Немного попахивает шантажом.
— Есть отчасти.
— Ладно, от этой идеи отказываемся, по крайней мере на время. Хорошо, Билл, поезжай. Когда вернешься?
— В шесть.
— Буду ждать с нетерпением. Тихонько прикрой дверь и привези мне из Лондона какой-нибудь приятный пустячок. И приглядывай за своим адвокатом. Наверняка он собирается прикарманить твое наследство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39