– Что делать, если здесь кто-нибудь появится?
– Стража тут никогда не ходит – во всяком случае, при мне не было таких случаев. Если меня все-таки заметят, то примут за местного. Подумаешь, просто человеку вздумалось совершить ночную прогулку… В случае чрезмерно долгого моего отсутствия дальнейшие решения принимайте самостоятельно, но мой вам совет: лучше будет вернуться к болоту и дать сигнал кораблю, когда он утром будет направляться к Херрису.
Гэлис еле сдержалась, чтобы не застонать. Что угодно, лишь бы не снова жуткий марш по болоту!..
Девушка покорно кивнула, и Полома ушел. Остальные воины устроились на земле возле плетня, желая остаться незамеченными.
Вернулся бывший префект неожиданно быстро. Что-то стряслось, подумала Гэлис, однако Мальвара приказал как можно скорее следовать за ним.
– Не всем слугам моей семьи теперь можно доверять. Если мы поторопимся, никто не заметит вашего появления здесь.
Отряд быстро и без особого шума стал передвигаться от одного строения к другому, пока не приблизился к жилому дому.
Сквозь приоткрытую дверь через весь двор пролегла узкая полоска света. Полома подвел их прямо к порогу. Оглянувшись по сторонам, он распахнул дверь шире и, впустив товарищей, вошел внутрь сам.
Гэлис оказалась в большой квадратной комнате, в которой пахло чуть подгнившими овощами и еще, но совсем чуть-чуть, лавандой. В тусклом свете единственного фонаря, подвешенного к потолочной балке, были видны стены, увешанные пучками сушеных трав, и связками лука и чеснока, и полки, уставленные кувшинами с какими-то соленьями и маринадами. Воздух в помещении был сухим и холодным.
За спиной стратега раздался громкий женский голос.
Гэлис и остальные солдаты обернулись. У двери, через которую они только что вошли, стояла невысокая седовласая женщин. Одета она была в тунику из светлой шерстяной ткани, перехваченную поясом из замысловато сплетенных водорослей. Полома быстро шагнул к женщине и что-то сказал на своем родном языке. Затем он попросил Гэлис подойти ближе. Стратег сняла руку с кортика и жестом велела солдатам опустить стволы огнестрелов.
Ей еще ни разу не доводилось слышать, как Полома говорит по-кидански. Этот язык показался ей более резким, чем хамилайский; кроме того, в нем было много гортанных звуков. Гэлис уловила в речи бывшего префекта свое имя и имя принца.
– Гэлис, это моя мать, Соркро, Мудрость Мальвары, Первой семьи.
Полома взял руку матери и соединил ее с рукой Гэлис. У женщины кожа была грубая и морщинистая, покрытая пятнами старческой пигментации.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, – произнесла Гэлис. Полома тут же перевел.
Соркро молча выслушала слова сына. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Глаза у нее были незрячие, белесые и матовые, как облака. Гэлис попыталась убрать руку, но пожилая женщина сжала ее еще крепче.
– Хехер, – произнесла она непонятное слово.
– Подожди, – перевел Полома.
Соркро подняла вторую руку, прикоснулась к затылку Гэлис и что-то сказала. Мальвара снова стал переводить.
– Эта женщина много повидала и многое совершила, несмотря на свои юные годы. – Тут Соркро перевернула руку Гэлис тыльной стороной вверх. – Ей ведома мудрость, ее взгляд смело устремлен в будущее и… – Соркро вздрогнула, но хватку не ослабила, – …она убивала.
Полома вопросительно посмотрел на Гэлис.
– Не этой ночью, – быстро ответила та, прочитав его мысли.
– Нет, не этой ночью, – произнесла Соркро, и ее сын стал переводить дальше. – Это было давно. – Улыбка старой женщины сделалась еще шире. – И она желает добра мне и моей семье. Я это чувствую.
С этими словами мать Поломы выпустила руку девушки.
– Я чую странный запах, – добавила она, и Полома опять перевел.
– Это болотная грязь, – смутившись, ответила Гэлис.
– Нет, – возразила Соркро. – Запах болотной тины мне хорошо знаком. Это что-то другое, новое, мне не знакомое. Что-то твердое, сделанное рукой человека. Его запах висит над вашими людьми подобно облаку.
Гэлис нахмурилась, но в следующее мгновение кто-то из солдат у нее за спиной щелкнул затвором.
– Это гонблеки, – объявила Соркро.
– Гонблеки?
– Мои друзья – солдаты, мама, – пояснил Полома. – У них имеются…
– Огнестрелы! – возбужденно перебила сына Соркро и что-то быстро произнесла на своем языке. Полома не успевал переводить ее слова.
– Моя мать слышала о них от одного ривальдийца, но никогда не прикасалась к таким предметам…
Соркро задала вопрос, и ее сын перевел:
– А что делают с гонблеками?
– В них взрывается порох, который с огромной силой выбрасывает из дула кусочки свинца, – ответила Гэлис.
Старая женщина одобрительно кивнула.
– Вам понадобится сила, чтобы сделать то, чего желает мой сын!
Она снова протянула девушке руку.
– Стратег Гэлис Валера, спасибо тебе, что привела ко мне моего сына. Я уже думала, что мне больше никогда не прикоснуться к нему.
– Вам следует благодарить принца Мэддина Кевлерена, а не меня, Мудрость Мальвары, – ответила Гэлис.
Соркро потянула ноздрями воздух.
– Я чувствую, как от тебя исходит запах болотной жижи. Если хочешь, чтобы здесь никто не догадался, что ты приплыла сюда и шла через болото, то тебе нужно помыться. Я распоряжусь, чтобы для вас нагрели воду и принесли чистую одежду.
– Киданская одежда нам действительно пригодится, – подтвердила Гэлис. – И ванна тоже пришлась бы кстати.
– Боро, мама… – начал было Полома, но Соркро жестом велела сыну замолчать, отпустила его руку и направилась к двери на противоположной стороне комнаты.
Солдаты расступились перед ней подобно тростнику, раздвигаемому цаплей.
– Все прошло хорошо… – заговорила Гэлис, как только Соркро скрылась за дверью, но оборвала фразу, заметив слезы на щеках Поломы. – Что случилось?!
– Я остался последний, – дрогнувшим голосом ответил тот. – Из всей нашей семьи – отца, брата и сестры – я остался один.
– Мне очень жаль, Полома, я искренне сочувствую тебе…
– Они погибли из-за меня. Плутократы казнили их, стремясь отомстить именно мне… Это я виноват в их гибели.
– Нет, Полома, ты не виноват. Виноваты твои враги.
– Мать хочет, чтобы я отомстил за них.
– А как же иначе?
– Но я не могу, – ответил Полома и стыдливо опустил глаза. – Я не могу вернуться в родной дом лишь для того, чтобы начать новую жизнь с кровопролития.
Гэлис успокаивающе положила ему на плечо руку и почувствовала, что Полома дрожит. Ей захотелось ласково, по-матерински взять его за руку, он она не осмелилась этого сделать.
– Мэддин тоже не желает кровопролития. Он поговорит с твоей матерью и все ей объяснит.
В дверь, через которую вышла Соркро, постучали.
Один из солдат сделал движение, собираясь открыть, но Полома опередил его и жестом велел всем прижаться к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119