..
Или будь сейчас рядом с ней Китайра…
Эриот проснулась от того, что кто-то легонько тряс ее за плечо. Она с трудом разлепила веки и увидела перед собой смутные очертания человеческой фигуры.
Арден!
Первое, что пришло ей в голову: почему это она машинально не отстранилась от бородатого великана?..
Странно.
– Нам надо срочно поговорить, – прошептал Арден.
– Прямо сейчас? – Эриот осмотрелась по сторонам. Кажется, все вокруг спят. – А сколько времени?
– Час до рассвета.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Как защитить себя, – ответил Арден.
Он сел перед девушкой, подобрав под себя ноги.
– Защитить себя – от кого? – недоуменно поинтересовалась Эриот.
– От тех, кто намерен использовать нас как рабочий скот. Девушка растерянно заморгала.
– Ты что, замышляешь мятеж?
Арден отрицательно покачал головой.
– Нет, это не пройдет, нечего даже надеяться. Эта белокурая бабенка была права, – ответил он с улыбкой. – Мозговитая особа.
– Тогда о чем ты?
– О том, что надо объединяться против Кевлеренов. Это по их прихоти мы все здесь оказались.
– Все, но не я, – поправила его Эриот.
Арден несколько мгновений пристально смотрел на нее.
– Верно. Все, кроме тебя. Розалла сказала, что ты вроде бы как безбилетный пассажир. Но что касается остальных – то я прав. И Кевлерены выжмут из нас все соки, как только мы окажемся на Новой Земле, помяни мое слово. И из тебя, между прочим, тоже, вне зависимости от того, как ты попала на этот корабль.
Эриот не знала, что ему возразить. Она не могла понять, почему Арден завел с ней подобный разговор, но вид у великана был серьезный, и это встревожило девушку.
– Как ты сказал? Выжмут из нас все соки? Но мы же не рабы.
– Это еще как сказать, – ответил Арден. – Ведь большинство находится здесь против собственной воли. Нас вырвали из тюрем и работных домов, не спросив согласия… Неужели ты думаешь, что те, кто всем заправляет, позволят нам разбрестись в разные стороны, как только мы ступим на сушу?
– А кто здесь всем заправляет? – спросила Эриот.
– Мне пока неизвестно, кто тут самый главный, кто дергает капитана Авьера за ниточки, словно марионетку… да и других капитанов тоже… но в конечном итоге на самом верху всегда оказывается какой-нибудь Кевлерен.
– Я смотрю, ты их не слишком жалуешь. Я имею в виду Кевлеренов.
– Дело вовсе не в том, люблю я их или нет.
– Тогда о чем ты? От кого надо нас защищать?
– Я хочу создать гильдию. Гильдию колонистов. И постараюсь сделать так, чтобы в нее вступили все.
– Гильдию?.. А какая от нее польза?
– Будем трудиться все вместе. И потому договоримся о том, что мы согласны делать, а что – нет. Кто бы ни отдал распоряжение, станем выполнять его в соответствии с нашими собственными принципами.
– Принципами?..
– Ну да, – с воодушевлением произнес Арден. – То есть дадим понять им, какие вещи нас устраивают, а какие – нет. Если будем держаться друг друга, то сможем за себя постоять сразу же, как только сойдем с корабля на далеком берегу.
– А как же колонисты на других судах? Как мы им об этом расскажем?
– Сначала все организуем на «Ханнема». А когда высадимся на Новой Земле, то собственным примером убедим остальных.
Эриот с подозрением посмотрела на Ардена.
– А кто возглавит эту твою гильдию?
Арден глубоко вздохнул, но ничего не ответил.
– Ага, понятно, – усмехнулась девушка. – Теперь наш милый начальник – ты. Тебе очень хочется сравняться с теми, кто наверху. – Тут она ткнула пальцем в потолок.
– Ни за что! – воскликнул Арден, явно задетый ее словами. – Только не я! Из меня никогда не вышло бы хорошего лидера… – Он умолк и нервно облизнул губы.
Эриот подумала про себя, что это выглядит довольно странно, если учесть его рост и внушительную внешность.
– Только не я, – повторил он. – Видишь ли, мне думалось о ком-то таком, кто мечтает обосноваться в колонии, кто надеется начать там новую жизнь… О человеке, которому небезразличны другие люди. Он уже успел проявить мужество, ему уже случалось вставать на защиту слабых и удалось заслужить их уважение. Умный и сильный духом…
– Послушай, ты это серьезно? – перебила его Эриот. – О ком это ты подумал?
– Конечно, серьезно, – ответил Арден убежденно. – Я подумал о тебе.
ГЛАВА 18
Под началом тысяцкого Маркеллы Монтранто имелось всего три десятка воинов, однако, по мнению Паймера, он держал себя так, будто командовал целым полком.
Маркелла восседал в седле подобно генералу, позирующему перед скульптором. Одна рука, затянутая в перчатку, держит поводья и картинно прижата к бедру; другая, без перчатки, покоится на рукоятке сабли. Грудь выпячена вперед, спина ровная, лицо повернуто к окружающим в три четверти. Одним словом, герой высшей пробы.
Паймер находил такую напыщенность смехотворной. Чего ради вся эта показуха? Неужели только из-за того, что тысяцкому выпало сопровождать пожилого человека в рыжем парике?
Каждый раз, когда они приближались к какой-нибудь деревне, Монтранто непременно отправлял вперед всадника, чтобы на главную улицу высыпали любопытные – встречать кавалькаду. Каждый вечер он прилагал усилия к тому, чтобы к вящей славе своей довести до сведения местных жителей важность возложенной на него миссии…
Манеры кавалеристов, входивших в эскорт, также оставляли желать лучшего. Всякий раз, обращаясь к Паймеру или Идальго, они кривили губы в язвительной усмешке. Понемногу герцог начал ощущать себя не посланником, а пленником. Однако теперь он хотя бы был избавлен от встреч с бывшими Акскевлеренами. Ведь ему ни за что не перенести еще одной ночи под одной крышей с кем-либо вроде Чиермы.
Возникла и еще одна серьезная проблема. В последнее время герцогу почему-то стало довольно трудно общаться с Идальго.
При мысли об Избранном у Паймера всякий раз становилось тяжело на сердце. Он перевел взгляд на сидевшего рядом с ним Акскевлерена и принялся украдкой рассматривать его.
Неожиданно старик поразился тому, что, зная Идальго долгие годы, привыкнув к постоянному присутствию рядом с собой Избранного, он не мог мысленно представить себе его лицо – которое, казалось бы, знал лучше, чем свое собственное. Но если от него ускользает внешность Идальго, то что говорить о душе Избранного? Впрочем, разве герцог когда-либо пытался понять своего наперсника?..
Словно почувствовав на себе взгляд Кевлерена, Идальго улыбнулся. Паймер поспешно отвел глаза в сторону, как будто его поймали на том, что он исподтишка любуется чужой невестой.
«Что же он может обо мне думать», – подумал герцог. Поразмыслив, старик пришел к выводу, что не знает, какого мнения Идальго был о нем всю жизнь. Паймеру стало стыдно, что он усомнился в верности своего Избранного. Пять десятков Идальго служил ему верой и правдой, не давая даже малейшего повода усомниться в верности господину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Или будь сейчас рядом с ней Китайра…
Эриот проснулась от того, что кто-то легонько тряс ее за плечо. Она с трудом разлепила веки и увидела перед собой смутные очертания человеческой фигуры.
Арден!
Первое, что пришло ей в голову: почему это она машинально не отстранилась от бородатого великана?..
Странно.
– Нам надо срочно поговорить, – прошептал Арден.
– Прямо сейчас? – Эриот осмотрелась по сторонам. Кажется, все вокруг спят. – А сколько времени?
– Час до рассвета.
– О чем ты хочешь поговорить?
– Как защитить себя, – ответил Арден.
Он сел перед девушкой, подобрав под себя ноги.
– Защитить себя – от кого? – недоуменно поинтересовалась Эриот.
– От тех, кто намерен использовать нас как рабочий скот. Девушка растерянно заморгала.
– Ты что, замышляешь мятеж?
Арден отрицательно покачал головой.
– Нет, это не пройдет, нечего даже надеяться. Эта белокурая бабенка была права, – ответил он с улыбкой. – Мозговитая особа.
– Тогда о чем ты?
– О том, что надо объединяться против Кевлеренов. Это по их прихоти мы все здесь оказались.
– Все, но не я, – поправила его Эриот.
Арден несколько мгновений пристально смотрел на нее.
– Верно. Все, кроме тебя. Розалла сказала, что ты вроде бы как безбилетный пассажир. Но что касается остальных – то я прав. И Кевлерены выжмут из нас все соки, как только мы окажемся на Новой Земле, помяни мое слово. И из тебя, между прочим, тоже, вне зависимости от того, как ты попала на этот корабль.
Эриот не знала, что ему возразить. Она не могла понять, почему Арден завел с ней подобный разговор, но вид у великана был серьезный, и это встревожило девушку.
– Как ты сказал? Выжмут из нас все соки? Но мы же не рабы.
– Это еще как сказать, – ответил Арден. – Ведь большинство находится здесь против собственной воли. Нас вырвали из тюрем и работных домов, не спросив согласия… Неужели ты думаешь, что те, кто всем заправляет, позволят нам разбрестись в разные стороны, как только мы ступим на сушу?
– А кто здесь всем заправляет? – спросила Эриот.
– Мне пока неизвестно, кто тут самый главный, кто дергает капитана Авьера за ниточки, словно марионетку… да и других капитанов тоже… но в конечном итоге на самом верху всегда оказывается какой-нибудь Кевлерен.
– Я смотрю, ты их не слишком жалуешь. Я имею в виду Кевлеренов.
– Дело вовсе не в том, люблю я их или нет.
– Тогда о чем ты? От кого надо нас защищать?
– Я хочу создать гильдию. Гильдию колонистов. И постараюсь сделать так, чтобы в нее вступили все.
– Гильдию?.. А какая от нее польза?
– Будем трудиться все вместе. И потому договоримся о том, что мы согласны делать, а что – нет. Кто бы ни отдал распоряжение, станем выполнять его в соответствии с нашими собственными принципами.
– Принципами?..
– Ну да, – с воодушевлением произнес Арден. – То есть дадим понять им, какие вещи нас устраивают, а какие – нет. Если будем держаться друг друга, то сможем за себя постоять сразу же, как только сойдем с корабля на далеком берегу.
– А как же колонисты на других судах? Как мы им об этом расскажем?
– Сначала все организуем на «Ханнема». А когда высадимся на Новой Земле, то собственным примером убедим остальных.
Эриот с подозрением посмотрела на Ардена.
– А кто возглавит эту твою гильдию?
Арден глубоко вздохнул, но ничего не ответил.
– Ага, понятно, – усмехнулась девушка. – Теперь наш милый начальник – ты. Тебе очень хочется сравняться с теми, кто наверху. – Тут она ткнула пальцем в потолок.
– Ни за что! – воскликнул Арден, явно задетый ее словами. – Только не я! Из меня никогда не вышло бы хорошего лидера… – Он умолк и нервно облизнул губы.
Эриот подумала про себя, что это выглядит довольно странно, если учесть его рост и внушительную внешность.
– Только не я, – повторил он. – Видишь ли, мне думалось о ком-то таком, кто мечтает обосноваться в колонии, кто надеется начать там новую жизнь… О человеке, которому небезразличны другие люди. Он уже успел проявить мужество, ему уже случалось вставать на защиту слабых и удалось заслужить их уважение. Умный и сильный духом…
– Послушай, ты это серьезно? – перебила его Эриот. – О ком это ты подумал?
– Конечно, серьезно, – ответил Арден убежденно. – Я подумал о тебе.
ГЛАВА 18
Под началом тысяцкого Маркеллы Монтранто имелось всего три десятка воинов, однако, по мнению Паймера, он держал себя так, будто командовал целым полком.
Маркелла восседал в седле подобно генералу, позирующему перед скульптором. Одна рука, затянутая в перчатку, держит поводья и картинно прижата к бедру; другая, без перчатки, покоится на рукоятке сабли. Грудь выпячена вперед, спина ровная, лицо повернуто к окружающим в три четверти. Одним словом, герой высшей пробы.
Паймер находил такую напыщенность смехотворной. Чего ради вся эта показуха? Неужели только из-за того, что тысяцкому выпало сопровождать пожилого человека в рыжем парике?
Каждый раз, когда они приближались к какой-нибудь деревне, Монтранто непременно отправлял вперед всадника, чтобы на главную улицу высыпали любопытные – встречать кавалькаду. Каждый вечер он прилагал усилия к тому, чтобы к вящей славе своей довести до сведения местных жителей важность возложенной на него миссии…
Манеры кавалеристов, входивших в эскорт, также оставляли желать лучшего. Всякий раз, обращаясь к Паймеру или Идальго, они кривили губы в язвительной усмешке. Понемногу герцог начал ощущать себя не посланником, а пленником. Однако теперь он хотя бы был избавлен от встреч с бывшими Акскевлеренами. Ведь ему ни за что не перенести еще одной ночи под одной крышей с кем-либо вроде Чиермы.
Возникла и еще одна серьезная проблема. В последнее время герцогу почему-то стало довольно трудно общаться с Идальго.
При мысли об Избранном у Паймера всякий раз становилось тяжело на сердце. Он перевел взгляд на сидевшего рядом с ним Акскевлерена и принялся украдкой рассматривать его.
Неожиданно старик поразился тому, что, зная Идальго долгие годы, привыкнув к постоянному присутствию рядом с собой Избранного, он не мог мысленно представить себе его лицо – которое, казалось бы, знал лучше, чем свое собственное. Но если от него ускользает внешность Идальго, то что говорить о душе Избранного? Впрочем, разве герцог когда-либо пытался понять своего наперсника?..
Словно почувствовав на себе взгляд Кевлерена, Идальго улыбнулся. Паймер поспешно отвел глаза в сторону, как будто его поймали на том, что он исподтишка любуется чужой невестой.
«Что же он может обо мне думать», – подумал герцог. Поразмыслив, старик пришел к выводу, что не знает, какого мнения Идальго был о нем всю жизнь. Паймеру стало стыдно, что он усомнился в верности своего Избранного. Пять десятков Идальго служил ему верой и правдой, не давая даже малейшего повода усомниться в верности господину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119