– Моим воинам сохранят жизнь.
Эйнон с миг обдумывал это предложение.
– А тебе?
Марин пожал плечами.
– Какое это теперь имеет значение?
– Верно. – Эйнон в свою очередь пожал плечами. – Отлично.
Воины с обеих сторон отошли, освобождая место для двух предводителей. Марин спустился с трона, повернулся к стоящей у трона бледной канцелярской служащей, которая храбро держала слишком большой для нее меч, и сказал:
– Линдгара, что бы со мной ни произошло, запиши для истории, как я выпущу кишки этому четту.
Она посмотрела на своего повелителя большими глазами и кивнула.
Марин прыгнул к Эйнону, взмахивая над головой секирой. Эйнон увернулся влево, и секира с грохотом врезалась в гранитный пол, высекая осколки и выбрасывая в воздух снопы искр. Сабля Эйнона свистнула в ответ, но при всей громадности этой секиры Марин управлялся ею с такой же легкостью, с какой Эйнон орудовал саблей, и он вовремя вскинул ее для отражения удара. Оружие лязгнуло, и звук этот эхом разнесся по всему залу. Воины обеих сторон разразились одобрительными криками.
Марин крутанул запястьем, и лезвие секиры повернулось, заклинивая саблю Эйнона, а затем ударил левым кулаком, угодив Эйнону как раз под ребра. Эйнон охнул, повернулся влево высвободить саблю, но Марин не отстал от него, поворачиваясь на каблуке, и снова ударил кулаком, задев Эйнону ухо. Эйнон закричал, выпустил саблю и пустил в ход локоть, заехав королю в нос. Настала очередь Марина вскрикнуть и отступить на шаг, вскидывая для защиты секиру. Сабля упала, и Эйнон подхватил ее прямо в воздухе, крутанулся на пятке и рубанул короля по животу. Марин увидел этот ход и парировал удар рукоятью секиры, перехватив оружие по-иному и давая ему резко опуститься, а потом вскинуться. Эйнон отскочил, но недостаточно быстро. Лезвие секиры чиркнуло его по груди.
Макон вместе со всеми четтами в зале в ужасе ахнул. Какой-то миг никто не двигался, даже Марин. Эйнон опустил взгляд на сочащуюся сквозь кожаную безрукавку кровь.
– Недостаточно глубоко, – сказал он, подняв взгляд на Марина.
И прежде, чем Марин успел среагировать, сделал выпад саблей. Тело короля поглотило половину клинка. Марин охнул, согнулся пополам, увлекая с собой к полу саблю Эйнона. Эйнон нагнулся поднять секиру Марина, занес ее над головой и обрушил с такой силой, что она начисто перерубила бычью шею Марина и отскочила от каменного пола. Кровь фонтаном брызнула в воздух. Эйнон бросил секиру, перевернул тело короля, наступил ему ногой на грудь и выдернул свою саблю. А затем подошел к Линдгаре, небрежно отбил в сторону ее меч и выдохнул перепуганной служащей канцелярии прямо в лицо:
– Что бы ни произошло, будь любезна, запиши для истории, как я отрубил голову твоему хозяину.
Затем Эйнон выпрямился и повернулся к своим четтам.
– Если сейчас воины Марина сдадутся, их пощадят.
И сразу же раздался звон падающих на пол копий, мечей, луков и кинжалов.
Эйнон усмехнулся всем присутствующим.
– Вот и все, – сказал он.
А затем покачнулся, накренился набок и рухнул на пол.
Сперва был свет, а потом тень. Свет причинял боль глазам Эйнона, а тень приводила его в замешательство. Все его тело болело, словно перерубленное пополам. А затем он вспомнил. Его и впрямь перерубили пополам – или достаточно близко к тому, чтобы он все же имел подобный опыт. Он попытался сделать глубокий вдох. Спазм боли заставил его застонать вслух.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил его знакомый голос.
Эйнон провел языком по губам, попытался на пробу произнести слово, но получился лишь хрип.
– Если ты собирался спросить: «сколько?», то ответ будет – пять дней.
Тень сгустилась, превращаясь в лицо Макона. Эйнон снова попытался заговорить.
– Нет.
Макон усмехнулся.
– Нет, ты не веришь, что прошло пять дней, или нет, ты собирался спросить совсем не об этом?
– Воды.
Макон взял со стоящего поблизости стола чашу, осторожно приподнял голову Эйнона и дал ему немного отпить. Вода была холодной и хорошей, и во рту у него сделалось уже не столь мерзко, будто там распологалось крысиное логово.
– Я собирался сказать… – начал было он, но горло снова как склеилось. Он глотнул еще воды. – Я собирался сказать, что это был самый глупый вопрос, какой я когда-либо слышал.
– Ну, – хмыкнул Макон, – как бы ты себя ни чувствовал, на какое-то время ты будешь прикован к постели.
– К постели? – Эйнон вдруг сообразил, где он находится. Ему никогда раньше не доводилось лежать ни на чем столь удобном. И в помещении были настоящие окна, со стеклами. В них лилось солнце. Воздух был теплым. Он взглянул на свое тело. От края его грудной клетки и до пупка тянулся длинный рубец, пересекаемый швами. Кожа вокруг рубца была желтой и лиловой, а каждый шов покрывала корка засохшей крови.
– Красота, – молвил он.
– Это сделала Веннема, – сказал Макон. – Ни у кого из прочих смелости не хватило. Она сказала, что ты спас ее, и она не собирается дать тебе умереть.
– Это же всего лишь порез.
– Ей пришлось зашить и часть твоего живота.
– О! – Он нахмурился. – Как меня порезали, я помню. Но мало что потом.
– Ты обезглавил короля Марина. Аман пал. Провинция теперь твоя.
– Моя? – Эйнон покачал головой. – Нет. Я четт. Провинция мне не нужна. Она принадлежит Линану, если вообще кому-то.
Макон серьезно посмотрел на него.
– Ты ведь однажды хотел быть королем, не так ли?
– Что ты имеешь в виду?
– Когда противостоял Коригане. Я тогда считал тебя врагом своего народа.
– А кем ты считаешь меня сейчас?
– Ты хотел быть королем? – не отставал Макон.
– Никогда. Просто я считал, что четтам вообще не нужен монарх. Признаю, что, вероятно, был неправ – но теперь, когда мы связали себя с Линаном, этот вопрос больше не имеет значения. Потому скажи мне, Макон, ты теперь провел много времени рядом со мной. Мы сражались бок о бок. Делили еду. Линан просил тебя приглядывать за мной?
– Конечно.
– Он просил тебя убить меня.
Макон поджал губы.
– Ты можешь убить меня сейчас, и никто не узнает, – осторожно подбирая слова, сказал Эйнон. – Ты мог бы просто сказать, что я так и не оправился от раны.
– Я должен был поступать по своему усмотрению, – сказал Макон. – Я так и поступил. Ты должен жить.
– Помоги мне сесть.
Макон помог с некоторым трудом – было непросто найти для Эйнона такую позу, при которой не оказывалось чересчур большого давления на швы, но он отказался снова лечь.
– Еще воды.
Макон помог ему отпить еще немного из чаши.
– Что Линан на самом деле думает обо мне?
– Сперва он считал тебя тернием у себя в боку. А потом, когда ты приехал присоединиться к нему, он не был уверен, что думать. А потом ты помог ему взять Даавис, и он стал придерживаться о тебе очень высокого мнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135