В условиях, когда годами жестоко подавлялась любая судебная инициатива, а поощрялась рабская идеология у судей плюс опыт работы в подневольных советских судах – ну, о каких смелых и справедливых решениях тут можно говорить? Все, кто мог противодействовать и смело говорить «нет», давно не у дел. Все, кто умел немедленно откозырять в поощрении беззаконию, действуют и растут по служебной лестнице.
Очень хорошие
За каждым «успехом» Федулева стоит особая дружба с судейским корпусом Урала. Он дружит с судьями – и они дружат с ним. Получается все очень взаимно. Самые известные в этом смысле фамилии – господа Рязанцев и Балашов. Рязанцев – скромный судья Качканарского городского суда (Качканарский суд – в подчинении Овчарука), и именно он штамповал нужные Федулеву решения по Качканарскому ГОКу, утверждая сделки фирмы-однодневки о скупке по дешевке акций и продаже их по 100-процентному номиналу и способствуя тем самым решению судьбы предприятия мирового значения. Второй – Балашов, тоже очень скромный, работает в Кировском районном суде города Екатеринбурга – и это он выносил постановления в пользу Федулева по «Уралхиммашу» и некоторым другим важным для его успешной жизнедеятельности вопросам. Вот как это получалось. Опять же – далее механизм.
Судья Балашов – тот самый человек, который фактически нажал на спусковой крючок во время развития событий на «Уралхиммаше». Приняв в пятницу вечером иск в поддержку интересов Федулева на заводе, уже в понедельник утром – с невиданной для отечественного судопроизводства скоростью – Балашов выдал «нужное» Федулеву решение. При этом Балашов не озаботился ничем – ни вызовом свидетелей, ни сбором дополнительных сведений, ни допросом третьих лиц… Что от него и требовал Федулев – Балашов просто проштамповал.
Стоит заметить, что Балашов – действительно законник. Он лишь умело использовал лазейки нашего законодательства – скорый суд, к которому он прибегнул, вполне допустим. Вынесенное им определение – так называемое «в обеспечение исковых требований». Это когда истцы пишут ходатайство с просьбой обеспечить их требования, ссылаясь на то, что противная сторона якобы стала принимать некие управленческие решения и шаги, ведущие к разбазариванию собственности. Сверхзадача такого иска – все оставить как есть. И суд, действительно, вправе вмешаться – запретить всякие управленческие действия до того, как будет разрешен спор по существу: кому что принадлежит.
Таким образом, своим спринтерским определением по «Уралхиммашу» Балашов вроде бы никоим образом не разрешал спор о собственности, он лишь запретил издавать приказы и распоряжаться имуществом… Все внешне невинно. Мило и тихо… Но – удушающе. Под покровом закона получилось полное беззаконие.
Как известно, по российскому законодательству, если по какому-то спору уже состоялось решение иного суда – например арбитражного, – то новое решение по этому же спору другой суд выносить не может. Но игра есть игра: принимая «нужное» решение «в обеспечение иска», Балашов сделал вид, что ему неизвестна принципиальная подробность тяжбы вокруг «Уралхиммаша», что арбитражный суд уже состоялся… И внешне – опять все выглядело прилично. Балашов знал, как мотивировать: мол, нет в области единой информационной системы (а ее действительно нет), и в райсудах ничего не знают…
Естественно, это была чистой воды игра – Балашов все знал. И именно поэтому он решил не вникать в подробности: он мог вызвать хотя бы свидетелей – но их не вызвал, он мог потребовать документов – он их не потребовал, он мог отложить рассмотрение дела, хотя бы до выяснения всех обстоятельств, на несколько дней… Но – ничего. Потому что так хотел Федулев. И Балашов вынес заказанное ему решение, размахивая которым на «Уралхиммаш» тут же, спустя пару часов после вынесения, когда чернила еще не высохли на подписи судьи, Федулев уже влетел на «Уралхиммаш» с вооруженными бригадами…
И «Уралхиммаш» пал.
ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ДЕТАЛЬ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА. Если сегодня суд играет на чьем-то поле, если откровенно подыгрывает одной из сторон – закон на его стороне. Поскольку суд у нас якобы независим. И весь вопрос только в том, чтобы судью поддержали «наверху». Если судейский «верх», который осуществляет у нас процессуальное руководство «низом», хочет того же – судейский «низ» может действовать, как ему заблагорассудится. После погрома на «Уралхиммаше» Балашова вызвал к себе для дачи объяснений председатель районного суда Валерий Байдуков, его непосредственный начальник, – и Балашов ему сообщил, что «такого решения» хотели в областном суде, все согласовано с Овчаруком… И вопрос о поведении Балашова был тут же снят с повестки дня.
А как же недоуменная публика? На сей раз, в связи с наглым захватом «Уралхиммаша», екатеринбургская общественность задавала очень много вопросов, ведь на комбинате – многотысячный коллектив, у всех – семьи… Байдуков объяснял все просто, и вроде бы они гуманисты: мол, мы, суд, понимаем, людям дорога каждая минута, когда имущество может уплыть в неизвестном направлении – поэтому мы, в интересах граждан и собственников, оперативно приняли решение…
Кстати, Байдуков, который все это объяснял, – председатель областного совета судей. Корпоративная, так сказать, совесть. Дело Ольги Васильевой, естественно, проходило через него несколько раз, и всякий раз Байдуков его проштамповывал в нужном Овчаруку ключе… Совет судей – это тоже так называемый орган судейского сообщества, как и квалификационные коллегии судей. Корпоративная совесть, так сказать. В Екатеринбурге и совет судей, и квалификационные коллегии – полностью подконтрольные воле Ивана Овчарука организации. В их ряды попадают только угодные Овчаруку люди, и, поэтому, какие представления Овчарук туда вносит, такие выводы там и делают. Валерий Байдуков – председатель областного совета судей и председатель Кировского районного суда Екатеринбурга – человек насмерть испуганный и пугающийся собственный тени. Нет ощущения, что он хоть кого-то способен защитить. Если у него и есть свое мнение, то оно – исключительно гипотетическое. Он может порассуждать теоретически – о районном суде как «основном звене судебной системы в России» – и замолкает всякий раз, когда надо оперировать фактами или обсудить действия Овчарука.
Небольшое, но необходимое отступление: в российских районных судах общей юрисдикции рассматривается 95 процентов всех уголовных и гражданских дел, и в этом смысле районные суды, действительно, основное звено судебной системы страны. Однако в реальности это – фикция. Районный суд – на редкость управляем и зависим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Очень хорошие
За каждым «успехом» Федулева стоит особая дружба с судейским корпусом Урала. Он дружит с судьями – и они дружат с ним. Получается все очень взаимно. Самые известные в этом смысле фамилии – господа Рязанцев и Балашов. Рязанцев – скромный судья Качканарского городского суда (Качканарский суд – в подчинении Овчарука), и именно он штамповал нужные Федулеву решения по Качканарскому ГОКу, утверждая сделки фирмы-однодневки о скупке по дешевке акций и продаже их по 100-процентному номиналу и способствуя тем самым решению судьбы предприятия мирового значения. Второй – Балашов, тоже очень скромный, работает в Кировском районном суде города Екатеринбурга – и это он выносил постановления в пользу Федулева по «Уралхиммашу» и некоторым другим важным для его успешной жизнедеятельности вопросам. Вот как это получалось. Опять же – далее механизм.
Судья Балашов – тот самый человек, который фактически нажал на спусковой крючок во время развития событий на «Уралхиммаше». Приняв в пятницу вечером иск в поддержку интересов Федулева на заводе, уже в понедельник утром – с невиданной для отечественного судопроизводства скоростью – Балашов выдал «нужное» Федулеву решение. При этом Балашов не озаботился ничем – ни вызовом свидетелей, ни сбором дополнительных сведений, ни допросом третьих лиц… Что от него и требовал Федулев – Балашов просто проштамповал.
Стоит заметить, что Балашов – действительно законник. Он лишь умело использовал лазейки нашего законодательства – скорый суд, к которому он прибегнул, вполне допустим. Вынесенное им определение – так называемое «в обеспечение исковых требований». Это когда истцы пишут ходатайство с просьбой обеспечить их требования, ссылаясь на то, что противная сторона якобы стала принимать некие управленческие решения и шаги, ведущие к разбазариванию собственности. Сверхзадача такого иска – все оставить как есть. И суд, действительно, вправе вмешаться – запретить всякие управленческие действия до того, как будет разрешен спор по существу: кому что принадлежит.
Таким образом, своим спринтерским определением по «Уралхиммашу» Балашов вроде бы никоим образом не разрешал спор о собственности, он лишь запретил издавать приказы и распоряжаться имуществом… Все внешне невинно. Мило и тихо… Но – удушающе. Под покровом закона получилось полное беззаконие.
Как известно, по российскому законодательству, если по какому-то спору уже состоялось решение иного суда – например арбитражного, – то новое решение по этому же спору другой суд выносить не может. Но игра есть игра: принимая «нужное» решение «в обеспечение иска», Балашов сделал вид, что ему неизвестна принципиальная подробность тяжбы вокруг «Уралхиммаша», что арбитражный суд уже состоялся… И внешне – опять все выглядело прилично. Балашов знал, как мотивировать: мол, нет в области единой информационной системы (а ее действительно нет), и в райсудах ничего не знают…
Естественно, это была чистой воды игра – Балашов все знал. И именно поэтому он решил не вникать в подробности: он мог вызвать хотя бы свидетелей – но их не вызвал, он мог потребовать документов – он их не потребовал, он мог отложить рассмотрение дела, хотя бы до выяснения всех обстоятельств, на несколько дней… Но – ничего. Потому что так хотел Федулев. И Балашов вынес заказанное ему решение, размахивая которым на «Уралхиммаш» тут же, спустя пару часов после вынесения, когда чернила еще не высохли на подписи судьи, Федулев уже влетел на «Уралхиммаш» с вооруженными бригадами…
И «Уралхиммаш» пал.
ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ ДЕТАЛЬ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА. Если сегодня суд играет на чьем-то поле, если откровенно подыгрывает одной из сторон – закон на его стороне. Поскольку суд у нас якобы независим. И весь вопрос только в том, чтобы судью поддержали «наверху». Если судейский «верх», который осуществляет у нас процессуальное руководство «низом», хочет того же – судейский «низ» может действовать, как ему заблагорассудится. После погрома на «Уралхиммаше» Балашова вызвал к себе для дачи объяснений председатель районного суда Валерий Байдуков, его непосредственный начальник, – и Балашов ему сообщил, что «такого решения» хотели в областном суде, все согласовано с Овчаруком… И вопрос о поведении Балашова был тут же снят с повестки дня.
А как же недоуменная публика? На сей раз, в связи с наглым захватом «Уралхиммаша», екатеринбургская общественность задавала очень много вопросов, ведь на комбинате – многотысячный коллектив, у всех – семьи… Байдуков объяснял все просто, и вроде бы они гуманисты: мол, мы, суд, понимаем, людям дорога каждая минута, когда имущество может уплыть в неизвестном направлении – поэтому мы, в интересах граждан и собственников, оперативно приняли решение…
Кстати, Байдуков, который все это объяснял, – председатель областного совета судей. Корпоративная, так сказать, совесть. Дело Ольги Васильевой, естественно, проходило через него несколько раз, и всякий раз Байдуков его проштамповывал в нужном Овчаруку ключе… Совет судей – это тоже так называемый орган судейского сообщества, как и квалификационные коллегии судей. Корпоративная совесть, так сказать. В Екатеринбурге и совет судей, и квалификационные коллегии – полностью подконтрольные воле Ивана Овчарука организации. В их ряды попадают только угодные Овчаруку люди, и, поэтому, какие представления Овчарук туда вносит, такие выводы там и делают. Валерий Байдуков – председатель областного совета судей и председатель Кировского районного суда Екатеринбурга – человек насмерть испуганный и пугающийся собственный тени. Нет ощущения, что он хоть кого-то способен защитить. Если у него и есть свое мнение, то оно – исключительно гипотетическое. Он может порассуждать теоретически – о районном суде как «основном звене судебной системы в России» – и замолкает всякий раз, когда надо оперировать фактами или обсудить действия Овчарука.
Небольшое, но необходимое отступление: в российских районных судах общей юрисдикции рассматривается 95 процентов всех уголовных и гражданских дел, и в этом смысле районные суды, действительно, основное звено судебной системы страны. Однако в реальности это – фикция. Районный суд – на редкость управляем и зависим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88